Эдвард Форстер - По ту сторону изгороди
Директриса очень удивилась, узнав, что ее учительница музыки не музыкальна — столько лет непрерывно звучали рояли, что она думала, что все в порядке. В обычных обстоятельствах она нашла бы, чем сразить учительницу, так как была женщиной образованной, но шепот леса заставил ее сказать:
— О мисс Хэддон, только не сегодня, давайте поговорим об этом завтра утром. А сейчас, если вы хотите, прилягте у меня в гостиной, а я сама займусь с девочками, я с ними всегда отдыхаю душой.
Итак, мисс Хэддон легла, и, пока она дремала, душа моря вернулась к ней. А директриса, голова которой все еще была полна шепотов леса, пошла в класс для вечерних занятий, но прежде чем открыть дверь, она трижды кашлянула. Все девочки были на своих местах, кроме Долорес и Вайолет, а этого она постаралась не заметить. А потом она ушла за древом Марии-Луизы, о котором она забыла, и, пока она отсутствовала, кавалерийская часть прошла еще раз мимо окон…
Утром мисс Хэддон сказала:
— Я все-таки хочу уйти, но мне надо было подождать и не говорить вам об этом вчера. Я получила совершенно невероятные новости. Много лет назад мой отец спас тонущего человека. Человек этот только что умер, он завещал мне коттедж на берегу моря и деньги, чтобы жить в нем. Мне не надо больше работать, так что, если бы я подождала до сегодня, то я могла бы обойтись более вежливо и с вами, и, — она немного покраснела, — с собой.
Но директриса пожала ей обе руки и поцеловала ее.
— Я рада, что вы не подождали, — сказала она. — То, что вы сказали вчера, было слово правды — чистый звук рога в чаще. Хотелось бы и мне тоже… — она остановилась. — Ну, а теперь надо устроить праздник для всей школы.
Девочек собрали, и директриса выступила перед ними, а потом выступила мисс Хэддон, она всем дала адрес своего коттеджа и всех пригласила в гости. А потом Роз послали в кондитерскую за мороженым, а Инид — в овощную лавку за фруктами, а Милдред — за лимонадом, а Джейн — на извозчичий двор за экипажами, и все они поехали далеко-далеко за город и играли в неорганизованные игры. Все прятались, и никто не водил; все подавали мячи, и никто их не отбивал; ни одна из девочек не знала, за кого она играет, а ни одна учительница не пыталась наводить порядок; и можно было играть в две игры сразу и быть великаном в одной и Питером Пэном в другой. А что касается координационной системы, то о ней даже и не упоминали, а если и упоминали, то в насмешку. Вот, например, Элен сочинила про нее такую песенку:
Глупый старый Бони[3]Сидел на своем пони,Рождественский ел он пирог.В пироге ковырял,Черносливину досталИ сказал: «Вот что сделать я смог».
И младшие девочки пели эту песенку три часа без остановки.
В конце дня директриса собрала всех вокруг себя и мисс Хэддон. Ее окружали счастливые, усталые лица. Садилось солнце, пыль, поднятая этим днем, тоже садилась.
— Ну, что же, девочки, — сказала директриса, и смеясь, и немножко смущаясь, — видно, вам не очень-то нравится моя координационная система?
— Нет, совсем нет!
— Нет, не очень! — слышалось в ответ.
— Ну, что же, я должна признаться, — продолжала директриса, — что мне она тоже не нравится. Честно говоря, я ее ненавижу. Но я была вынуждена принять эту систему, потому что такого рода вещи производят впечатление на Совет по образованию.
При этом все учительницы и все девочки засмеялись и захлопали в ладоши, а Долорес и Вайолет, которые подумали, что Совет по образованию — это новая игра, тоже засмеялись.
Легко можно представить, что эта позорная история не ускользнула от внимания Мефистофеля. При первой же возможности он бросился в Верховное судилище с громадным свитком, на котором было написано: «J'accuse!».[4] На полпути наверх он встретил архангела Рафаила, который, как всегда, очень вежливо спросил, не может ли он быть чем-нибудь полезен.
— На этот раз нет, спасибо, — ответил Мефистофель. — На этот раз у меня дело верное.
— Может быть, лучше показать его мне, — предложил архангел. — Жаль будет, если вы зря слетаете так далеко, у вас ведь и так было столько разочарований из-за Иова.
— О, здесь совсем другой случай!
— И потом, ведь был Фауст? Если мне память не изменяет, решение присяжных было в конечном счете против вас.
— Нет, нет, то было совсем другое дело. На этот раз я совершенно уверен. Я могу доказать тщетность гениальности. Великие думают, что их понимают, а их не понимают; простые люди считают, что они понимают гениев, а на самом деле это не так.
— Ну, если вы можете это доказать, то тогда у вас действительно бесспорное дело, — сказал Рафаил. — Потому что считается, что вся эта вселенная держится на координации и все существа друг с другом скоординированы в соответствии с их силами и способностями.
— Вот послушай. Пункт первый: Бетховен повелел, чтобы некоторые лица женского пола услышали его до-минорный квартет. А они слушали — кто духовой оркестр, а кто раковину. Пункт второй: Наполеон повелел, чтобы те же лица отпраздновали его победу под Аустерлицем. А в результате — получение наследства, сопровождаемое школьным праздником. Обвинение третье: девицы играют Бетховена. Из-за того, что он глухой и ему служат бесчестные конторщики, он предполагает, что девицы исполняют его музыку проникновенно. Обвинение четвертое: чтобы произвести впечатление на Совет по образованию, девицы изучают Наполеона. Он думает, что его изучают всерьез. У меня есть и другие пункты, но этого уже вполне достаточно. Гений и простой человек не могли скоординироваться друг с другом с тех пор, как Каин убил Авеля.
— Так. Ну а что же ваше дело? — с сочувствием спросил Рафаил.
— Мое дело? — поперхнулся Мефистофель. — Так вот же мое дело!
— Ах невинный дьявол! — воскликнул ангел. — О бесхитростная, хотя и адская душа! Ступай на землю и вновь исходи ее вдоль и поперек. Эти люди, Мефистофель, скоординированы. В основе их координации лежат Мелодия и Победа!
Примечания
1
«Посвящение Вордсворта» (франц.).
2
У этих молодых девиц по-настоящему высокое стремление к славе (франц.).
3
Бони — сокращенное от Бонапарт.
4
Я обвиняю (франц.).
