Люси Монтгомери - Аня из Авонлеи
— Если вы имеете в виду мисс Мариллу Касберт, то она мне не тетя. В настоящее время она находится в Графтоне, куда уехала к своей дальней родственнице, которая тяжело больна, — сказала Аня с достоинством. — Я очень сожалею, что моя телка зашла в ваши овсы… Эта телка моя, а не мисс Касберт. Мэтью купил ее у мистера Белла три года назад, когда она еще была теленком, и подарил мне.
— Что проку сожалеть! Сожалением делу не поможешь! Лучше пойди да посмотри, что учинила эта скотина в моих овсах — вытоптала все вдоль и поперек!
— Я очень сожалею, — повторила Аня твердо, — но, возможно, если бы вы вовремя чинили вашу изгородь, Долли не смогла бы зайти на ваше поле. Это именно ваша часть изгороди отделяет ваши овсы от нашего пастбища, и на днях я заметила, что она нуждается в ремонте.
— Моя изгородь в полном порядке! — оборвал ее мистер Харрисон, в еще большем гневе из-за переноса военных действий на его собственную территорию. — Но даже тюремные стены не удержат эту… не корову, а воплощение дьявола!.. А тебе, рыжая свиристелка, могу одно сказать: если корова твоя, как ты говоришь, так лучше бы ты пасла ее, чем рассиживать тут, читая романы в желтых обложках! — заявил он, устремив испепеляющий взгляд на невинного желтовато-коричневого Вергилия, лежавшего у Аниных ног.
Аня вспыхнула — волосы всегда были ее уязвимым местом.
— Я предпочитаю иметь рыжие волосы, чем не иметь их вообще… кроме пары прядок над ушами.
Удар попал в цель, ибо мистер Харрисон болезненно воспринимал любые намеки на его лысину. Гнев снова начал душить его, и он мог только безмолвно впиваться взором в Аню, которая, возвратив себе душевное равновесие, поспешила воспользоваться своим преимуществом.
— Я могу быть снисходительна к вам, мистер Харрисон, так как у меня есть воображение и мне нетрудно представить, как неприятно застать в своих овсах чужую корову. Я не питаю никаких враждебных чувств к вам, несмотря на все, что вы сказали. Я обещаю вам, что Долли никогда больше не зайдет в ваши овсы. Я даю вам честное слово!
— Ладно, смотри, чтобы этого больше не было, — буркнул в ответ мистер Харрисон, несколько сбавив тон. Но прочь он затопал все еще в гневе, и некоторое время издали доносилось его сердитое бормотание.
Огорченная и обеспокоенная, Аня проследовала через двор и заперла своевольную Долли в загоне, где обычно доили коров.
"Я думаю, она не сможет выбраться отсюда… разве только если свалит забор, — размышляла Аня. — Сейчас она ведет себя очень спокойно. Наверное, объелась этим овсом до отвращения… Жаль, что я не продала ее мистеру Ширеру на прошлой неделе, когда он предлагал мне за нее двадцать долларов. Но я думала, что лучше подождать аукциона и продать весь скот сразу. Теперь я верю, что мистер Харрисон действительно "тип со странностями". Уж в нем-то нет и намека на родство души".
Аня никогда не теряла бдительности в ожидании встреч с родственными душами.
В это время во двор въехал кабриолет — вернулась Марилла, и Аня поспешила в дом, чтобы накрыть на стол. За чаем они обсудили случившееся.
— Скорее бы распродать скот, — сказала Марилла. — Слишком большая ответственность — иметь столько скота, когда некому за ним приглядеть. А на Мартина совсем нельзя положиться. Он должен был вернуться с похорон своей тетки еще вчера вечером, но его нет до сих пор! А ведь обещал, что вернется вовремя, если я отпущу его на целый день. Прямо не знаю, сколько у него этих теток! Это уже четвертая умерла за тот год, что он у нас работает. Я вздохну с облегчением, когда урожай будет собран и нашей фермой займется мистер Барри. Нам придется держать Долли в загоне, пока не вернется Мартин, а тогда отправим ее на дальнее пастбище. Нужно будет починить там изгородь. Да, мир сей полон забот, как справедливо говорит Рейчел… Вот бедная Мэри Кейс при смерти, и? право, не знаю, что станет с ее двумя детьми. У нее, правда, есть брат в Британской Колумбии, и она послала ему письмо, но до сих пор нет ответа.
— А какие дети? Сколько им лет?
— Седьмой год пошел… близнецы.
— О, меня очень интересуют близнецы, с тех пор как у миссис Хаммонд было три пары! — оживленно воскликнула Аня. — Они хорошенькие?
— Ах, Боже мой, трудно сказать… Они были такие грязные. Дэви был во дворе, делал куличики из грязи, а Дора вышла позвать его к матери. И что ты думаешь? Он толкнул ее в самую грязь, а когда она заревела, сам залез туда же и начал валяться, чтобы доказать ей, что плакать не о чем. Мэри говорит, что Дора очень послушная девочка, но Дэви ужасный озорник. Впрочем, воспитывать-то его было некому. Отца он лишился еще в младенчестве, а Мэри почти все время болела.
— Мне очень жаль детей, которых некому воспитывать, — сказала Аня значительно. — Вы знаете, меня тоже никто не воспитывал, пока вы за меня не взялись. Надеюсь, их дядя займется ими… Мисс Кейс приходится вам близкой родственницей?
— Мэри? Она мне совсем не родственница. Это ее муж… Он был нашим троюродным братом… Взгляни-ка, миссис Линд идет через двор. Я думаю, она хочет узнать, что с Мэри.
— Не говорите ей о мистере Харрисоне и Долли, — взмолилась Аня.
Марилла пообещала; но обещание оказалось излишним, потому что не успела миссис Линд усесться поудобнее, как объявила:
— Я сегодня возвращалась из Кармоди и видела, как мистер Харрисон выгонял вашу Долли из своих овсов. Похоже, он порядком взбесился. Большой он тут шум поднял?
Аня и Марилла обменялись чуть заметными улыбками. Поистине, мало что в Авонлее могло ускользнуть от всевидящего ока миссис Линд. Не далее как утром того самого дня Аня сказала: "Если войдешь в свою собственную комнату в полночь, закроешь дверь на ключ, опустишь шторы и чихнешь, на следующий день миссис Линд спросит, как твой насморк!"
— Да, думаю, он тут пошумел, — кивнула Марилла. — Я ездила в Графтон, так что весь свой гнев он излил на Аню.
— Мне он показался очень неприятным человеком, — сказала Аня, обиженно вскинув свою рыжую голову.
— Вот именно, лучше не скажешь! — изрекла миссис Рейчел с торжественным видом. — Я с самого начала, как только Роберт Белл продал свой участок человеку из Нью-Брансуика, знала, что будут неприятности. Право, не знаю, до чего дойдет Авонлея, если чужие будут селиться здесь в таких огромных количествах. Скоро человек не сможет чувствовать себя в безопасности даже в собственной постели!
— А что, еще кто-то переезжает в Авонлею? — спросила Марилла.
— Разве вы не слышали? Во-первых, семейство Доннеллов. Они будут жить в старом доме Питера Слоана. Питер нанял этого Доннелла управлять мельницей. Они приехали откуда-то с востока, и никто ничего о них не знает… Потом, семья этого бедолаги Тимоти Коттона из Уайт Сендс. Они тоже перебираются сюда. Это будет изрядная обуза для нашей общины. У него чахотка, а чуть оправится — крадет… А жена его просто какое-то расслабленное существо, не может ни за какое дело взяться как следует. Подумайте только, она моет посуду сидя!.. А еще — миссис Пай взяла на воспитание сироту, племянника своего мужа. Зовут его Энтони. Он будет ходить в твою школу, Аня, так что не жди легкой жизни. Так-то вот… И будет у тебя еще один ученик из чужих. Пол Ирвинг приезжает из Штатов и будет жить у своей бабушки. Помнишь его отца, Марилла? Стивен Ирвинг, который бросил свою невесту, Лаванду Льюис из Графтона?
— Я не думаю, что он ее бросил. Просто они поссорились. Я полагаю, тут оба были виноваты.
— Ну, так или иначе, а он на ней не женился, и, говорят, она с тех пор какая-то странная… Живет совсем одна в своем маленьком каменном домике, который называет Приютом Эха. А Стивен уехал в Штаты, вошел там компаньоном в дело своего дяди и женился на американке. Так с тех пор ни разу и не приезжал домой, хотя его мать, кажется, ездила повидать его. Его жена умерла два года назад, и вот он теперь прислал сынишку к своей матери. Мальчику девять лет, и не знаю, окажется ли он приятным учеником. Никогда не знаешь, чего ждать от этих янки.
Миссис Линд с суровым недоверием смотрела на всех людей, имевших несчастье родиться или воспитываться за пределами острова Принца Эдуарда. Конечно, они могли оказаться хорошими людьми, но безопаснее было брать это под сомнение. С особенным предубеждением относилась она к "этим янки". Дело в том, что однажды ее мужа, работавшего тогда в Бостоне, обманул на десять долларов хозяин-американец, и теперь никакие силы, ни земные, ни небесные, не смогли бы убедить миссис Рейчел, что Соединенные Штаты в целом не несут за это непосредственной ответственности.
— Несколько новичков авонлейской школе не повредят, — сказала Марилла сухо. — А если этот мальчик хоть в чем-то похож на своего отца, он окажется совсем неплох. Стив Ирвинг был самым милым мальчиком, какой когда-либо рос в наших краях, хотя некоторые и называли его гордецом. Миссис Ирвинг, я полагаю, будет рада этому ребенку. Она была очень одинока после смерти мужа.
