Смотритель. Барчестерские башни - Энтони Троллоп
Последнюю неделю мистер Слоуп совсем не видел миссис Прауди и почти не видел епископа. Он все еще жил во дворце и исполнял свои прямые обязанности, однако тайное управление епархией перешло в другие руки. Он прекрасно все понял, но ничуть не был огорчен. Теперь его влекли иные надежды, прежние ему наскучили, а к тому же он убедился, что в делах епархии миссис Прауди окончательно дала ему мат. В начале книги мы показали, как четыре человека спорили из-за того, кому быть барчестерским епископом. И теперь все они с горечью (за одним торжествующим исключением) признали, что поле боя осталось за миссис Прауди. Все они подверглись суровым отборочным испытаниям, и она оказалась бесспорной победительницей, далеко опередив своих соперников. Был момент, когда мистер Слоуп шел с ней голова в голову – но недолго. Вопрос о Хайремской богадельне стал, так сказать, пробным камнем, и теперь там водворился мистер Куиверфул как живое доказательство уменья и упорства миссис Прауди.
Однако дух мистера Слоупа сломлен не был, ибо его поддерживали другие надежды. Но вот, увы, его друг, сэр Никлас, сообщил ему в письме, что настоятелем будет назначен другой. Надо отдать должное мистеру Слоупу: он не был парализован таким ударом и не предался бесполезным сетованиям; он не отчаялся и не вознес мольбу богам небесным и подземным оборвать нить его жизни. Он уселся в кресло, расчел, сколько у него есть денег на текущие расходы и сколько ему еще причитается получить; обдумал, что ему следует предпринять, и сразу же написал письмо супруге богатого сахарозаводчика, проживавшей на Бейкер-стрит, каковая дама, как он хорошо знал, охотно покровительствовала ревностным молодым священникам евангелического толка. Он вновь, объяснил он, «стал свободен, убедившись, что воздух кафедрального города и самая природа кафедральных служб глубоко чужды его духу». Затем он некоторое время обдумывал, как именно ему следует проститься с епископом, а также вести себя в будущем.
Он встал и, синий (черный) плащ надев, исчез:
С утра ему опять в луга и в лес.
Получив официальный приказ явиться к епископу, мистер Слоуп приступил к его выполнению. Он позвонил и велел лакею передать его хозяину, что, если его преосвященству это удобно, он, мистер Слоуп, готов к нему явиться. Лакей, отлично понимавший, что звезда мистера Слоупа закатилась, вернулся и объявил, что «его преосвященство желают, чтобы мистер Слоуп тотчас пришел к ним в кабинет». Мистер Слоуп помедлил еще минут десять, чтобы доказать свою независимость, а потом отправился к епископу. В кабинете он, как и ожидал, увидел миссис Прауди.
– Гм… мистер Слоуп, прошу вас, садитесь, – сказал епископ (он).
– Прошу вас, сядьте, мистер Слоуп, – сказал епископ (она).
– Благодарю, благодарю, – ответил мистер Слоуп и, пройдя к камину, непринужденно опустился в одно из стоявших там кресел.
– Мистер Слоуп, – сказал епископ, – я должен поговорить с вами о деле, которое уже довольно давно требует моего внимания.
– Могу я узнать, имеет ли оно какое-нибудь отношение ко мне? – осведомился мистер Слоуп.
– Да, несомненно… оно, несомненно, имеет отношение к вам, мистер Слоуп.
– В этом случае, милорд, если мне будет позволено высказать такое желание, я предпочел бы ничего не обсуждать в присутствии третьего лица.
– Не беспокойтесь, мистер Слоуп, – сказала миссис Прауди. – Ничего обсуждать вам не придется. Епископ просто намерен выразить свою волю.
– Я просто намерен выразить свою волю, мистер Слоуп, и обсуждать ничего не придется, – сказал епископ, повторяя слова жены.
– В этом, милорд, – сказал мистер Слоуп, – никто из нас уверен быть не может. Тем не менее я не могу заставить миссис Прауди удалиться и должен остаться здесь сам, если таково желание вашего преосвященства.
– Да, именно таково желание его преосвященства, – сказала миссис Прауди.
– Мистер Слоуп, – начал епископ торжественно, – мне тяжко порицать кого-либо. Мне очень тяжко порицать священника, и особенно священника в вашем положении.
– А? Что же я такого сделал, милорд? – дерзко спросил мистер Слоуп.
– Что вы сделали такого, мистер Слоуп? – вопросила миссис Прауди, выпрямляясь во весь рост и уставляя в нераскаянного грешника свой грозный перст. – Вы осмеливаетесь спрашивать у епископа, что вы сделали такого? Или ваша совесть…
– Миссис Прауди, я хотел бы с самого начала указать, что с вами я разговаривать не намерен.
– Нет, сэр, вам придется разговаривать! Придется! Почему вы столько разговаривали с этой синьорой Нерони? Почему вы опозорили себя – а ведь вы священник! – постоянным пребыванием в обществе подобной женщины – и к тому же замужней! – с которой священнику меньше всего подобало бы поддерживать знакомство?
– Но познакомился я с ней в вашей гостиной!
– И постыдно вели себя в ней, – заявила миссис Прауди. – Постыдно! Я не должна была бы и дня терпеть вас в своем доме после того, что я увидела тогда. Мне следовало бы сразу потребовать вашего удаления.
– В первый раз слышу, миссис Прауди, что у вас есть власть требовать, чтобы я оставался или не оставался тут!
– Как! – воскликнула миссис Прауди. – У меня нет права решать, кого допускать, а кого не допускать в мою гостиную? Я не должна оберегать своих слуг и подчиненных от развращающих примеров? Я не могу оградить собственных дочерей от соприкосновения с грязью? Я покажу вам, мистер Слоуп, есть у меня такая власть или нет! Будьте так любезны понять, что вы больше не состоите при епископе и что, поскольку ваша комната немедленно понадобится для нового капеллана, я прошу вас подыскать себе квартиру вне дворца, и как можно скорее!
– Милорд! – сказал мистер Слоуп, оборачиваясь к епископу и повернув спину его супруге. – Могу ли я просить вас о том, чтобы я из ваших собственных уст услышал, к какому решению вы пришли в этом деле?
– Разумеется, мистер Слоуп, разумеется, – ответил епископ. – Это законная просьба. Ну, так я решил, что вам следует поискать другого места. Мне кажется, вы не очень подходите для должности, которую занимали в последнее время.
– И каковы же были мои погрешности, милорд?
– Эта синьора Нерони – вот первая погрешность, – сказала миссис Прауди. – И притом чудовищная. Чудовищная и мерзостная. Стыдитесь, мистер Слоуп, стыдитесь! Ведь вы же служитель Божий!
– Милорд, я хотел бы узнать, за какую вину меня изгоняют из вашего дома!
– Вы слышите, что говорит миссис Прауди, – ответил епископ.
– Когда я сделаю историю моего увольнения достоянием гласности, милорд, – а я вынужден буду так поступить, чтобы она не бросила тень на мою репутацию, – вам вряд ли будет
