Кен Кизи - Песня моряка

ТРЕНЕРУ ДЖЕКСОНУ АДАМСУ

СТУДИЯ «ЧЕРНОБУРКА»

нижайше просит Вас присутствовать

на воскресном вечере, который

состоится на борту яхты «Чернобурка»

с 6 до 12.

Братья были потрясены и возмущены. Каким таким образом Герхардт Стебинс мог узнать имя несчастного квинакского тренера? И что еще интереснее — откуда он мог знать, что этот самый тренер завтракает по пятницам в библиотеке вместе с чертовым мэром, начальником полицейского участка, библиотекаршей и городскими советниками? И братья решили, что им остается только сидеть и ждать своих приглашений.

Лимузин пересекал колдобины квинакских улиц целый день, доставляя приглашения. И даже сквозь тонированное стекло можно было различить, что за рулем сидел отнюдь не Херб Том. Херб Том был человеком настолько маленького роста, что ему приходилось привставать, чтобы видеть, что происходит за лобовым стеклом, как жокею в стременах. Сейчас же за окошком маячил внушительный силуэт с покатыми плечами и большими залысинами на лбу. Одни утверждали, что это громадина, который охранял трап яхты, в то время как другие божились, что они только что были на причале и видели, как тот продолжает стоять на своем посту. Так что, вероятно, это был еще один японский громила.

В просторном салоне лимузина виднелись и другие силуэты — человек пять, но выходила из машины только длинноногая блондинка. Она раздавала бесценные карточки в течение всего дня, блистая зубами и ногами и так и не произнеся ни звука по-английски — только «danke schon» и «auf Wiedersehen» — относительно этих слов у очевидцев были расхождения.

Однако кое-что вскоре стало для всех очевидным и бесспорным — ни одному из членов Законопослушного Ордена приглашений не предназначалось. Сначала братья сочли, что просто их отыскать несколько сложнее, чем владельцев магазинов и других официальных представителей города. Поэтому они продолжали толпиться на крыльце, помогая лимузину отыскать себя. Но после того как он проехал мимо них несколько раз, даже не притормаживая, толпа начала выражать свое недовольство, которое продолжало нарастать в течение последующих часов.

Исаак Соллес и Эмиль Грир оказались среди тех немногих, кто не имел никакого представления о накалявшихся страстях. Грир еще не появился на палубе яхты, которая поглотила его накануне вечером, а Айк предпочитал не показываться в центре. Позавтракав яичницей и копченым лососем, он сразу же поехал к покалеченному карбасу. К его радости, сарай был пуст и на стоянке тоже никого не было; единственные машины, которые ему удалось заметить, были припаркованы с другой стороны доков, там, где, сверкая, покачивался огромный парус яхты. Они сгрудились вокруг него, как мотыльки вокруг фонаря. Ну что ж, — решил Айк, — хоть какая-то польза — по крайней мере дураки не болтаются под ногами. Его радовало даже то, что рядом не было Грира, каким бы хорошим механиком тот ни был. Пусть бедный пьяный петух проспится — ему полезно. Как Айку полезно одиночество.

Карбас лишился не только оси, но и одной из лопастей, которая,вероятно,погнулась, когда их вытягивали из грязи. Айк обнаружил это, запустив под днище волоконную оптику Вонгов. Обычно такое обследование требовало подведения стальной сетчатой люльки под корпус, на которой и поднималось судно, но Вонги, которым принадлежал сарай, отсутствовали, и крутить лебедку было некому. Скорее всего, они болтались со своим братом Норманом где-нибудь в городе и попивали сакэ из жестяных банок, разогрев его предварительно на газовой зажигалке. Никто из братьев Вонг не был коренным японцем, в отличие от их приемных родителей, но всем им была свойственна определенная восточная изысканность.

Впрочем, хорошо, что и их не было. Айк никогда не любил поднимать суда, особенно такие дряхлые, как это. Он вернулся в трейлер за костюмом и маской и снял винт в три приема — то есть гораздо быстрее, чем была бы подведена люлька. Одна из медных лопастей была сильно повреждена у самого основания — старая рана, покрытая ярью-медянкой. Вот из-за чего так барахлил двигатель. Айк потащил винт в сварочную мастерскую Моубри, но того тоже не оказалось на месте наверное, болтался у клуба Бездомных Дворняг. Боб Моубри был еще кандидатом, но он так рвался стать действительным членом Ордена, что аж приседал каждый раз, когда проходил мимо клуба. Несмотря на его шесть футов шесть дюймов и тридцать четыре года от роду, казалось, он вот-вот напустит в штаны от раболепия.

Однако мастерская у него была классная, и задняя дверь была открыта. Айк приварил к зазубрине кусок олова, потом закрепил винт в тисках и принялся выравнивать поверхность лопасти. Потом он вернулся в док и за один заход поставил винт на место, поскольку хорошо обточил и смазал его, а, нырнув вторично, закрепил ось и закрутил гайку. Не снимая костюма, Айк завел двигатель и сильно газанул. Мотор работал как по маслу. Айк вырубил двигатель и, прихватив гаечный ключ, снова нырнул под днище. Ось стояла на месте, гайка не сдвинулась. А когда он вынырнул на поверхность, в грязных дверях сарая уже стоял Грир. Даже сквозь запотевшую маску и выхлопные газы Айк различил, что бедному петуху отдохнуть не удалось.

— Боже милостивый, откуда ты? — осведомился Исаак, протягивая руку, чтобы Грир помог ему вылезти.

— С этого любовного корыта, откуда же еще, старик? — откликнулся Грир. По лицу его блуждала мечтательная улыбка. И поскольку он даже не шелохнулся, чтобы помочь Айку, тот самостоятельно вылез на сходни и снял маску. Глаза у Грира настолько покраснели и провалились, что он, вероятно, даже не заметил протянутой ему руки. Его лоскутные штаны были потрепаны и помяты, а спутанные волосы свисали, как грязные веревки.

Черт побери, Грир, — покачал головой Айк — ты выглядишь, как блевотина больного медведя.

— Возможно, mon ami, возможно. Но что этому предшествовало! Две восхитительные медведицы. Одна другой лучше.

Айк опустился на ящик и начал стягивать с себя мокрый костюм. Грир, покачиваясь и улыбаясь, продолжал стоять в дверном проеме.

— Это была потрясающая ночь, старик, я тебе еще расскажу.

Но не успел он пуститься в подробное описание ночных восторгов, как у пирса затормозил пикап Кармоди, из которого появилась Алиса. Она снова была в своем обычном комбинезоне и черных резиновых сапогах. Громко топая, она двинулась по деревянному настилу с раскачивавшимся армейским биноклем на груди. Мрачно кивнув Айку, она остановилась перед Гриром и нахмурилась.

— Эй, ты, мистер вице-президент! Советую тебе проснуться. Тебя уже заждались в клубе.

Глаза у нее снова поблекли, а волосы были стянуты сзади в тугой узел. Не дожидаясь ответа, она протопала мимо Грира к концу дока и подняла к глазам тяжелый бинокль.

Грир, не реагируя, продолжал раскачиваться из стороны в сторону. Айк наконец вылез из костюма и нырнул за лебедку, чтобы вытереться одним из грязных полотенец Вонгов.

— От Майка так ничего и нет? — повысив голос, осведомился он.

— Мистер Кармоди не имеет обыкновения радировать о своем прибытии. — Алиса продолжала обшаривать водную гладь биноклем. — Меня это совершенно не волнует — если бы что-нибудь случилось, мы бы уже знали. Мне просто интересно знать, о чем этот старый пират думает.

— Ты сказала — заждались? — Сообщение Алисы начало просачиваться сквозь туман эйфории в сознание Грира. — А зачем я им нужен?

— Я их не спрашивала. Но они там уже здорово распоясались. Соллес… — она продолжала изучать горизонт. — Я хочу, чтобы вы задраили «Сьюзи». И «Коломбину». Поставьте их на прикол и полностью задрайте.

На лице натягивавшего на себя джинсы Айка появилось неодобрительное выражение.

Какого черта? В понедельник нам все равно выходить на них в море.

Алиса, не отрывая бинокля от глаз, повернулась в сторону самого южного мыса.

— Может, да. А может, и нет, — сообщила она. — Спорим, что завтра или в крайнем случае в воскресенье Кармоди уже будет здесь? И не сомневаюсь, что первым делом он захочет испытать свою новую игрушку. Пойдет за гигантскими крабами. Или на тунца. И вам, ребята, тоже придется идти с ним.

— Но ведь ты можешь ловить и на «Коломбине», — продолжал упорствовать Айк. — Ты ведь делала это.

— Мне предложили участвовать в предстоящих съемках, — будничным голосом сообщила Алиса. — Теперь я буду режиссером.

Айк не успел откомментировать это сообщение, как Грир вдруг схватился за голову:

— Господи Иисусе, я понял, в чем дело! У нас же полнолуние! Летнее полнолуние, Исаак! — и он затряс Айка за руку.

— Что-то я не совсем тебя понял, Алиса, — высвобождая руку, продолжил Айк. — Что-то я не припоминаю, чтобы ты пропускала путину. И к тому же, что ты можешь знать о режиссуре?

Алиса, ощетинившись, развернулась к Айку.