Не зови меня дурой - Наталия Анатольевна Доманчук
– У меня отличный английский, – твердо повторила я.
– А с кем оставить сына на одну ночь и два дня есть?
– Да, – кивнула я.
– Хорошо, тогда давай звонить. Представишься моим секретарем, спросишь о запланированной встрече и возьмешь все инструкции. – Он протянул мне телефонную трубку.
– Прям сейчас? – удивилась я.
– Машенька, эта встреча для меня очень важна!
– Хорошо…
Он набрал номер телефона, я начала разговор, представилась и сообщила о предстоящей встрече. Потом без спросу взяла у него со стола лист бумаги, авторучку и принялась конспектировать, куда нам следует обратиться по приезду, какую гостиницу нам забронировали и когда нам следует быть в Лондоне. Хоть я и волновалась, но выполнила эту задачу на твердую пятерку.
Потом я все пересказала Ване.
– Значит в следующий четверг? Отлично. Мне срочно нужен твой паспорт. Сходи домой – и принеси мне его, договорились.
– Хорошо. – Я стояла и смотрела на него.
Мне очень захотелось подойти и обнять его. Прижаться к нему, а потом… раздеться и заняться с ним любовью. На его столе. От этих фантазий, или от усталости у меня даже закружилась голова, и я чуть не потеряла сознание.
– Эй, ты что? – он подхватил меня. – Что с тобой?
Мы были так близко друг к другу. Я чувствовала аромат его одеколона, его дыхание…
Я, как дурочка, как маленькая, наивная дурочка смотрела на него и ждала, что сейчас будет точно так, как в фильме: он наклонится, поцелует меня и скажет: «Я ведь говорил, что ты будешь моей».
Но Ваня стал меня тормошить:
– Ну, ты как?
– Спасибо, хорошо.
Я опустила взгляд на его руку, которая держала меня за талию и прижалась к нему.
Он меня не отстранил, но тихо сказал:
– Я думаю, что ты устала. Иди домой и отдохни. Паспорт принесешь завтра.
Я стояла, прижавшись к нему. Он и не отталкивал меня, но и не прижимался ко мне.
– Спасибо, – еле произнесла я и закрыла за собой дверь.
Алёна, вечером, услышав эту историю, задумалась:
– Даже не знаю, что и сказать. Может действительно не любит…
– Так и есть, – устало махнула рукой я.
– Тогда выброси его из головы.
– Уже не могу.
– Что значит, не могу? Не вздумай говорить мне про любовь!
– Ага, – слезы предательски подступили к горлу.
– Ладно, не хнычь. Я уже попросила Марата узнать о Ване всю информацию, какую он только сможет добыть. Скоро у нас будет на него полное досье, и тогда уже будем думать…
– С Васькой посидите два дня?
– Конечно. С огромным удовольствием!
Утром я принесла ему паспорт.
Он говорил по телефону и даже не взглянул на меня. Только указал рукой на стол.
Я оставила паспорт и вышла из его кабинета.
Душа разрывалась на куски.
Никогда в жизни я не испытывала то, что чувствовала сейчас. Это было что-то новое, сладкое и безумное. Потому что это была не только любовь к этому человеку, это было еще и огромное пожирающее меня желание.
Я решила себя отвлечь работой, но у меня не получалось. Я вспоминала его глаза, запах его одеколона, его хмурый взгляд под добрыми глазами и молилась о том, чтобы он не ушел из офиса раньше. Тогда бы у меня был шанс зайти в его кабинет. А там уж как получится…
Но мои молитвы не были услышаны, и в три часа он сообщил всем, что на этой неделе его не будет, появится он только в следующую среду, поэтому, если у кого-то есть к нему вопросы, то, решить их надо сейчас.
Эта неделя была самой тяжелой в моей жизни.
Я приходила домой и плакалась Алёне:
– Пусть у него есть красавица жена. Пусть у него своя счастливая жизнь. Но я ведь не прошу многого? Мне бы только видеть его.
– Вот в среду и увидишь.
– Мне надо каждый день. Хотя бы просто видеть. Я так несчастна…
Алёна вздохнула:
– Нет, когда любишь хорошего человека – не жалко ни своих сил, ни любви, ни времени. Вот если бы тут сейчас сидела и плакала по Коршуновскому… Меня бы это бесило. А по Ваньке можешь сходить с ума сколько хочешь!
– Ну, спасибо! – обиделась я.
– На здоровье, – засмеялась подруга.
В среду Ваня появился в офисе только после обеда, сразу подошел ко мне и попросил меня зайти в свой кабинет, как только я освобожусь.
Я специально тянула время, делала вид, что у меня важная работа, но самом деле, я просто хотела зайти к нему, когда все сотрудники разойдутся по домам.
Последняя, Клавдия Степановна ушла, когда на часах было почти семь часов.
Я сразу же направилась в его кабинет.
Постучалась один раз. Он не ответил.
Постучалась второй раз и открыла дверь.
Он увидел меня, вытащил из своей сумочки паспорт и протянул мне:
– Все, виза уже тут. Вылет завтра в восемь утра. Мне заехать за тобой?
Я пожала плечами:
– Если тебе не тяжело…
– Ровно в пять у твоего подъезда.
Он протянул мне мой паспорт.
Зазвонил его телефон.
– Да, родная, – он отвернулся, – Нет, у меня на сегодня немного другие планы… Нет, не ресторан… Это сюрприз… До вечера. Жди меня и я вернусь. Только очень жди!
Он положил трубку, повернулся ко мне и посмотрел явно усмехаясь: «Вот, у меня красавица жена, я успешный, богатый, красивый… А ты кто? Кто ты?».
Он подошел к окну и продолжил читать стихи:
– Жди, когда наводит грусть долгие дожди. Жди, когда снега метут, жди, когда жара…
– Жди, когда других не ждут. Позабыв вчера, – закончила я. – Хорошие стихи. Как давно они были написаны, но до сих пор актуальны.
Я медленно направилась к нему. Шаг за шагом, как кошка перед прыжком подошла к нему близко-близко и начала гладить его волосы.
– Что ты делаешь? – спросил он шепотом.
Мои руки принялись развязывать его галстук, потом расстегнули пуговички на рубашке.
Он боялся пошевелиться и стоял, как истукан.
Я руками взяла его лицо и притянула к себе.
Он впился своими
