Ги Мопассан - Наследство
Напуганный старик повторял:
— Это неправда, неправда! Нехорошо говорить так, господин Кашлен, нехорошо!
А Кашлен, захлебываясь от смеха, кричал:
— Ах ты, старый шалун! Разве ты не называл ее «мой миленький гусеночек»? А, попался, проказник!
У старика вид был до того растерянный, что даже дамы засмеялись.
Кашлен продолжал:
— С разрешения господина Торшбефа мы в наказание оставим его под арестом, и он пообедает с нами.
Начальник дал благосклонное согласие, и все снова стали потешаться над красоткой, якобы покинутой стариком, а тот в отчаянии от коварной шутки, которую с ним сыграли, тщетно продолжал отрицать свою вину.
До самого вечера похождения старика Савона служили предметом неисчерпаемого остроумия и даже непристойных намеков.
Кора и г-жа Торшбеф, сидя на террасе под навесом, любовались отблесками заката. Солнце рассеивало среди листвы пурпурную пыль. Не было ни малейшего дуновения; ясный, беспредельный покой нисходил с пламенеющего безмятежного неба.
Возвращаясь к пристани, медленно проплывали последние запоздалые лодки.
Кора спросила:
— Говорят, бедняга Савон был женат на какой-то дряни?
Госпожа Торшбеф, знавшая все, что касалось министерства, ответила:
— Да, он женился на молоденькой сироте. Она изменила ему с каким-то негодяем, а потом с этим же любовником сбежала.
Подумав, толстуха добавила:
— Я сказала — «с негодяем». Не знаю, так ли это. Кажется, они очень любили друг друга. Что ни говори — в папаше Савоне привлекательного мало.
Госпожа Лезабль возразила с важностью:
— Это не оправдание. Беднягу Савона можно пожалеть. У нашего соседа — господина Барбу — такое же несчастье: жена влюбилась в какого-то художника, который проводил здесь каждое лето, и сбежала с ним за границу. Не понимаю, как женщина может пасть так низко! Я считаю, что нужно придумать особое наказание для негодниц, которые покрывают позором семью.
В конце аллеи показалась кормилица с ребенком на руках. Дезире утопала в кружевах, вся розовая в золотисто-пунцовых лучах заката. Она смотрела в огненное небо теми же бесцветно-мутными удивленными глазками, какими обводила лица окружающих.
Мужчины, беседовавшие поодаль, разом подошли, и Кашлен, подхватив внучку, высоко поднял ее на вытянутых руках, словно желая вознести к небесам. Девочка вырисовывалась на блистающем фоне заката в длинном белом платье, ниспадающем до земли.
Счастливый дедушка воскликнул:
— Что может быть лучше этого на свете! Не правда ли, папаша Савон?
Но старик ничего не ответил — потому ли, что ему нечего было сказать, или потому, что он мог бы сказать слишком много.
Двери на террасу распахнулись, и слуга объявил:
— Сударыня, кушать подано!
Примечания
Печаталось в "Военной жизни" с 15 марта по 26 апреля 1884 года.
1
Катюль Мендес (1841—1909) — французский писатель, поэт-парнасец, романист и драматург. Редактор журнала «Литературная республика», где Мопассан помещал некоторые свои произведения в конце 70-х годов.
2
Гюстав Доре (1832—1883) — знаменитый французский художник, автор многочисленные иллюстраций-гравюр к произведениям Данте, Сервантеса, Рабле, Лафонтена и других.
