Смотритель. Барчестерские башни - Энтони Троллоп
Элинор, однако, была избавлена от дальнейшего унижения: через двор ее повел доктор Стэнхоуп, а мистеру Слоупу пришлось, расточая свою учтивость на ветер, предложить руку Шарлотте.
Едва они прошли в дом, а из дома на лужайку, как с громовым стуком и с шумом, всегда сопутствующим на жизненном пути великим людям, к воротам подкатили Прауди. Сразу стало ясно, что прибыл не какой-нибудь заурядный гость. Один лакей шепнул другому, что это епископ, и новость тотчас облетела всех зевак, всех чужих конюхов и кучеров. Епископ и его супружница шли через двор в сопровождении настоящей свиты, и его преосвященство был рад заметить, что в приходе Святого Юолда церковь почитают с надлежащим благоговением.
Затем гости повалили валом, на лужайке стало тесно, в гостиной негде яблоку было упасть. Жужжали голоса, шелк шуршал о шелк, муслин сминался о муслин. Мисс Торн повеселела и вновь вспомнила о дорогих ее сердцу забавах. В дальнем конце лужайки гостей ждали мишени, луки и стрелы – там сады выходили к выгону широким полукругом и было где разгуляться вольным стрелкам. Мисс Торн собрала всех дщерей Дианы, способных натянуть тетиву, и повела их к мишеням. С ней шли барышни Грантли, барышни Прауди, барышни Чедуик, две дочери дородного канцлера и мисс Ноул, а за ними следовали Фредерик и Огастес Чедуики, юный Ноул из Ноул-Парка, Фрэнк Фостер из «Вязов», мистер Веллем Дидс, франт-нотариус с Хай-стрит, а также преподобный мистер Грин, преподобный мистер Браун и преподобный мистер Уайт, каковые трое, повинуясь гласу долга, неотступно сопровождали трех мисс Прауди.
– Вам случалось состязаться на ристалище, мистер Фостер? – спросила мисс Торн, ведя свой отряд через лужайку.
– Ристалище? – повторил юный Фостер, считавший себя знатоком конного спорта. – Это род барьера, мисс Торн?
Мисс Торн пришлось объяснить суть благородной забавы, которую она имела в виду, а Фрэнку Фостеру пришлось сознаться, что состязаться на ристалище ему никогда не доводилось.
– Так не хотите ли? – спросила мисс Торн. – Здесь и без вас достаточно народу.
– Что ж, пожалуй, – ответил Фрэнк. – Ведь дамам, вероятно, тоже можно пойти посмотреть?
– Конечно, – ответила мисс Торн. – Если им будет угодно. А если вы решите принять участие в состязании, мистер Фостер, они, я думаю, захотят полюбоваться вашим искусством.
Мистер Фостер взглянул на безупречнейшие панталоны, которые только накануне прибыли из Лондона. Они – во всяком случае, на его взгляд – отлично подходили для пикника или сельского праздника, но садиться в них на лошадь он не собирался. К тому же, как и мистера Торна, его отнюдь не прельстила мысль о несущемся вслед за ним мешке с мукой, о котором упомянула мисс Торн.
– Право, не знаю, мисс Торн, – сказал он. – Я не так экипирован.
Мисс Торн вздохнула, но промолчала. Оставив лучников их лукам и стрелам, она хотела вернуться в дом. Однако, проходя мимо калитки, она решила заглянуть в парк, чтобы своим присутствием поощрить йоменов, раз уж ее аристократические гости не пожелали присоединиться к их более мужественным забавам. И мисс Торн снова направила свои стопы к ристалищу.
Там, к своему восторгу, она увидела Гарри Гринакра – на лошади, с шестом в руках, окруженного приятелями, которые всячески его подбадривали. Она остановилась и одобрительно кивнула ему.
– Я начну, сударыня? – спросил Гарри, довольно неуклюже перехватывая шест, а его лошадь, не привыкшая к наездникам с подобным оружием, нервно переступила с ноги на ногу.
– Да-да! – сказала мисс Торн, как торжествующая царица красоты стоя на перевернутой бочке, попавшей туда неведомо как.
– Ну ладно, – сказал Гарри и повернул лошадь, чтобы разогнать ее в галоп.
Квадратная доска на конце перекладины была прямо перед ним. Ее он и должен был поразить своим копьем. Если бы ему удалось попасть в самую середину и не замедлить галопа, мешок с мукой, подвешенный на другом конце завертевшейся перекладины, не должен был его задеть. Но если бы всадник замешкался, то, по расчету устроителей, мешок хлопнул бы его по затылку и в наказание за неуклюжесть обсыпал бы мукой на потеху зрителям.
Ради своей госпожи Гарри Гринакр готов был принять мучную ванну, а потому смело пришпорил коня, взяв копье наперевес, как умел. Но он этого не умел, да и снаряжение его, возможно, было не самым лучшим, – во всяком случае, он нечаянно задел шестом морду своей лошади. Она шарахнулась, вздыбилась и бросилась в сторону от столба. Гарри умел справляться с лошадьми, но когда он зажал двенадцатифутовый шест под мышкой и попробовал схватить уздечку, конец шеста попал между задними ногами коня. Всадник, конь и шест покатились по земле. Гарри описал шестифутовую дугу над головой лошади, и бедная мисс Торн чуть не упала со своей бочки без чувств.
– Батюшки, да он насмерть расшибся! – вскрикнула какая-то женщина, возле которой он упал.
– Господь, упокой его душеньку, – сказала другая. – Мать-то, мать-то как жалко!
– Напридумывали тут всякие игрища! – проворчала старуха.
– Шею он сломал, это уж верно, – заметила ее соседка.
Бедная мисс Торн! Она услышала все это, но не упала в обморок. Полумертвая от ужаса, она пробиралась сквозь толпу. Его мать! Его бедная, бедная мать! Нет, она никогда себе этого не простит! Муки мисс Торн были невыносимы, ноги почти не держали ее, и она не сразу добралась до того места, где злополучный юноша лежал на земле, а двое-трое мужчин ощупывали лошадь, которая, пошатываясь, поднялась с земли. Но наконец она очутилась возле молодого фермера.
– Колени-то у него целы? Ради бога, скажите, он разбил колени? – спрашивал Гарри, медленно поднимаясь и потирая левое плечо правой рукой. В эту минуту его заботили только колени отцовской лошади.
Мисс Торн скоро убедилась, что шея Гарри и все его кости целы и что ушибся он не слишком сильно. Но с этих пор она никогда больше не устраивала состязания на ристалище.
Элинор покинула доктора Стэнхоупа, как только это
