Аделаида Герцык - Из круга женского: Стихотворения, эссе
«В облачной выси, в поле небесном…»
В облачной выси, в поле небесном, Горной тропой,Тихо иду я краем отвесным Легкой стопой.Путь мой по звездам лентою млечной Клонится с круч,И нисхожу я — воли предвечной Трепетный луч.Звездные хоры, лилий дыханье Гаснут вдали.Небу навстречу встало алканье Душной земли.Тяжкой угрозой близко темнеет Сумрак лесов.Смутной тревогой на душу веет Тесный покров.Стало далеким близкое чудо. Стелется мгла.Я не забуду, кто я, откуда, Как я пришла.
Июнь 1808 Судак«У крутого поворота…»
К. Д. Бальмонту
У крутого поворота,У обвала-перевала,Ждал меня нежданный кто-то,Встретил тот, кого не знала.Небо жертвой пламенело,Гас закат багряно-желтый.«Проводить меня пришел тыУ последнего предела?» — Для меня везде все то же, Нет предела, нет заката, Я не друг и не вожатый, Я — случайный, я — прохожий По полянам сновидений Среди песен и забвений.«Пусть случайный, беспредельный,Но уж раз мы здесь с тобою,Поиграй со мной последнейИ смертельною игрою.Видишь, гасну, как звезда, я —Солнце скрыться не успеет,Закачусь я, догорая, —Ты же пой со мной, играя, —Песня смертью захмелеет.Оплети меня словами,Опали огнем заветным,Все, что будет между нами,Будет вещим, беспредельным!»У обвала-перевалаСердце вдруг нездешним стало.Закатилось, позабылосьВсе, чем небо золотилось.Вот иду я в край заторный,Только снится мне, что кто-то,Незакатный, непокорный,Все стоит у поворота.
Декабрь 1908 Paris«Умей затихнуть, когда снегами…»
Умей затихнуть, когда снегамиВдруг заметется твоя стезя.И в белой тайне, как за стенами —Заря ли, ночь ли — узнать нельзя.
Когда невнятно, о чем веленье,Гроза иль милость к тебе идет.И только слышно — в тиши мгновенийНеотвратимо судьба растет.
Не отзывайся на гул вселенной.Родится воля из тьмы слепой.Замкнись душою в тиши священнойИ, если можешь, молись и пой.
Февраль 1909 Zuoz«Свежесть, утренность весенняя!..»
Свежесть, утренность весенняя!За ночь лес мой побелел.И молитвенно-нетленнееВся прозрачность Божьих дел.В мглистом облаке вселенная,Сердце тонет в красоте,И свобода дерзновеннаяРазгорается во мне.Мир видений и безмерностиЯ как клад в себе несу.Не боюсь твоей неверностиВ этом утреннем лесу!Не хочу любви застуженнойВ мире пленном и скупом,Мое сердце,Как жемчужина,Вновь заснет на дне морском.Оплетут его подводныеГолубые нити сна.Только нежному, свободномуНадо мною власть одна!Сосны млеют, запрокинутыВ сине-бледной вышине,Не останусь я покинутойВ этой утренней стране.Я приманка, всем желанная,(Перестанешь обнимать),Станут зори златотканыеХороводы вкруг водить.Разомкну свои оковы я,Струны в сердце задрожат,И вплетутся песни новыеВ мой причудливый наряд.В каждый миг отчизна тайнаяСтережет меня вдали.Я недолгая, случайная…
Март 1909 Цюрих«Завершились мои скитания…»
Завершились мои скитания,Не надо дальше идти,Снимаю белые ткани я —Износились они в пути.Надо мной тишина бескрайнаяНаклоняет утешный лик,Зацветает улыбка тайная,Озаряя грядущий миг…Всю дорогу искала вечное,Опьяняясь духом полян.Я любила так многое встречноеИ несла в руке талисман.Чрез лесные тропы сквозистыеОн довел до этой страны,Чьи-то души, нежные, чистые,За меня возносят мольбы.И не надо больше искания,Только ждать, горя об одном:Где-то ткутся мои одеяния,Облекут меня в них потом.Озаренье святое, безгласноеУтолило печаль и страх,И лежу я нагая, яснаяНа протянутых Им руках.
Май 1909 Фрайбург«Мерцает осень лилово-мглистая…»
Мерцает осень лилово-мглистаяИ влажно льнет к земле родимой,Горит любовь непобедимо Янтарно-чистая.
Осенний ветер шумит просторами,Дрожит прибрежная ракита.Повсюду даль во мгле пробита Людскими взорами.
Перед руками, с мольбою вздетыми,Растают призрачные ткани, —И грусть полей, и тьма желаний Зажгутся светами.
Вся жизнь земная — богослужениеВ душе поверившей, осенней.Все безграничней и священней Растет терпение.
Октябрь 1909 КанашовоСТИХОТВОРЕНИЯ 1910–1916 ГОДОВ
«О, этот зал старинный в Канашове!..»
О, этот зал старинный в Канашове!Встает картин забытых рой,И приближается былоеНеслышной плавною стопой.
Колонны белые. За нимиРяд чинных кресел и столов.В шкафу тома в тисненой коже«Благоговенья» и «Трудов».
Рабочий столик, где, склонившись,В атласных, палевых тонахМечтала бабушка, вздыхая,Об эполетах и усах.
Рассказы вел о том, как было,Герой Очаковских времен,И за зелеными столамиИграли в безик и бостон.
Старинный, красный фортепиано!Какой души сокрыт в нем след?Из перламутра клавиатураЗвучит, как эхо прежних лет.
Гравюры гордо повествуютО том, как персы сражены.И сам Паскевич ЭриванскийВзирает гордо со стены.
А дальше — в рамах золоченыхКрасивых предков целый ряд, —За мной хотя и благосклонно,Но недоверчиво следят.
Кругом снега. Во всей усадьбеСтоит немая тишина.И в окна мерзлые из паркаСтруит свой бледный свет луна.
И я хожу, полна раздумья,Средь этих лиц, средь этих стен,И чую, что для нас былое —Глубокий, неразрывный плен.
Душа окована, как сетью,Наследием минувших лет.И мы живем и умираем,Творя их волю и завет.
Быть может, мы — лишь тень былого?Как знать, где правда и где сон?..Стою тревожно в лунном светеСреди белеющих колонн.
Зима 1909–1910 Канашово«Мы на солнце смотрели с кургана…»
Вере
Мы на солнце смотрели с курганаИз-за сосен, что нас обступили,Как колонны в готическом храме,Как бойцы на священной могиле.Мы смотрели, как солнце скользилоЗа убогие, черные хаты,Расстилая по снежной равнинеВсе пыланье и славу заката.Мы стояли, внимая призывуСквозь безмолвие чистой далиИ вверяя небесному дивуВсю бескрайность земной печали.Было в мире молитвенно-строго,Как в готическом, вечном храме,Мы смотрели и слышали БогаВ догорающей глуби над нами.
3 февраля 1910 Канашово«И пошли они по разным дорогам…»
В.Г.
И пошли они по разным дорогам. Навек одни.Под горой, в селеньи убогом Зажглись огни.Расстилается тайной лиловой Вечерний путь.Впереди — равнина, и снова Туман да муть.Все дороги, верно, сойдутся В граде святом.В одиночку люди плетутся, Редко — вдвоем.Где скорей? По вешнему лугу Иль тьмой лесной?..Поклонились в землю друг другу: — Бог с тобой!И пошли. В селеньи убогом Чуть брезжит свет.Все ль пути равны перед Богом Или нет?
8 февраля 1910 Канашово«О, не дай погаснуть…»
