Михаил Булгаков - Том 9. Мастер и Маргарита
— Из Ваших слов можно понять, что текст романа, напечатанный в свое время в журнале «Москва», помимо того, что журнальный вариант печатался сокращенно, несколько отличен от текста однотомника. Существенны ли эти отличия?
— Не очень существенны, хотя их и немало, и причина здесь именно в том, что роман не был завершен, «отшлифован»; Елена же Сергеевна была облечена Булгаковым правом посмертного редактирования. Что она и осуществила.
— Как же она редактировала «Мастер и Маргариту»?
— Еленой Сергеевной была проделана огромная и самоотверженная работа. Назову лишь один хотя бы момент, когда ей приходилось восстанавливать истинный текст по памяти. Например: Маргарите, в рукописи, 29 лет, а согласно последней устной воле автора — 30; Берлиоза Булгаков одно время хотел сделать Чайковским, но потом оставил по-старому, а в рукописи председатель МАССОЛИТа именуется то одной, то другой фамилией. Римский в рукописи назван Поплавским; глава 25 в рукописи названа «Погребение», хотя так же названа и следующая, 26-я глава, и еще очень много подобных моментов, которые в рукописи отсутствуют, и их надо было сохранить в памяти и, ничего не перепутав, восстановить. Несколько недописанных в рукописи слов внесены Еленой Сергеевной по памяти, — например, конец первого абзаца в главе 32 и др. Трудности по тексту были и другого характера, более серьезные и, можно сказать, «лабиринтного» характера. И вот тут Елена Сергеевна иногда допускала текстологические погрешности, не совсем точно воспроизводила некоторые куски. (Речь идет о тех, конечно, работа над которыми не была завершена). Например, она могла оставить зачеркнутые автором слова (начало главы 19-й) и, наоборот, не привести того, что в тексте оставалось. Так, в главе 13-й Булгаковым была продиктована вставка о персонаже, погубителе Мастера, въехавшем в его квартиру, — Алоизии Могарыче. Без этого отрывка появление его только в главе 24-й выглядит слишком неожиданным. Этот небольшой, но важный кусок Елена Сергеевна не привела, видимо, потому, что он не был завершен. Иногда она стремилась устранить шероховатости языка, стилевую недоработку, не терпела рядом двух одинаковых слов и различных, по ее мнению, небрежностей, и, и хотя все ее поправки носят очень деликатный характер, в нашем издании от них необходимо было избавиться.
— Назовите некоторые из этих «небрежностей», пожалуйста.
— Например, она заменяла характерное булгаковское «на левой (или на правой) руке у себя» на «по левую руку от себя», «нету» на «нет»; в фразе «полную чернильницу чернил… она (Маргарита)… вылила на двуспальную кровать в спальне» опущены слова «чернил» и «в спальне» и т. п. Нарушение воли умершего автора недопустимо, — и потребовалась работа, чтобы восстановить подлинный текст. Но, повторяю, текстология романа «Мастер и Маргарита» — вопрос сложный — в силу того, что писатель не успел закончить работу над своей последней вещью. Так что этот роман еще ждет своего научного издания со всеми интереснейшими вариантами, записями и т. д.
Я поблагодарил Анну Саакянц за интересные сведения, подготовил большую статью о Булгакове в «Литературной России», но статья, конечно, не пошла, а ведь я был, повторяю, членом редколлегии «Литературной России», заведовал отделом критики и искусства. Уговорить главного редактора и редколлегию мне не удалось. Вскоре я ушел из газеты.
И вновь погрузился в чтение великого романа Михаила Булгакова.
Булгаков блестяще владеет диалогом, речь его героев индивидуализирована, он виртуозно передает богатство речевой интонации, достигает большого эффекта в портретных зарисовках. В «Мастере и Маргарите» явственно проступает еще одна характерная черта его дарования — способность создавать символические фигуры. Образ Воланда и его «шайки» для Булгакова — лишь символ — поэтическое уподобление. В Воланде автор изображает какую-то частицу себя, в его мыслях легко угадываются некоторые мысли как самого Булгакова, так и мысли его выдающихся современников, обладавших властью.
Отметим только некоторые черты Воланда. Он часто демонстрирует свое знание человеческой природы, обладает умением исследовать и раскрывать и страсти, как духовные, так и все, что связано с живой человеческой жизнью. Все его познания поразительные по глубине идеи, принесены, конечно, не из потустороннего мира, а извлечены из богатого запаса живых наблюдений над жизнью самого Булгакова. Все, что происходит на страницах, — это всего лишь игра, в которую вовлечены и читатели. Но игра весьма своеобразная.
Воланд пришел на землю казнить и миловать, и он знает, кого и за что казнить, кого и за что миловать. Но автор лишь намекает, позволяя угадывать, что Воланд открыто выполняет его собственные затаенные мысли и желания. Поэтому Воланд не приобретает живой характеристики, оставаясь в образах литературной традиционности, как бы живым символом, аллегорией авторской совести и мудрости.
Вот почему во всем этом таинственном и чудесном нет ничего мистического.
Роль Воланда в философской концепции Булгакова в сущности (при огромном различии, конечно) похожа на роль Раскольникова или Ивана Карамазова у Достоевского. Воланд, может быть, продолжение разработки подобного образа в русской литературе. Подобно тому, как у Достоевского Иван Карамазов раздваивается и одна из его «частей» персонифицируется облик черта, так и у Булгакова Воланд ― это во многом персонификация авторской позиции. Раскольников и Иван Карамазов бунтуют против традиционного понимания добра и зла, они выступают за переоценку всех прежних моральных ценностей, за переоценку той роли, которая отводится в обществе человеку. Умному и сильному человеку можно не считаться с общепринятой моралью. Так возникает проблема личности и толпы.
Первая же встреча Воланда с Берлиозом должна, по замыслу автора, показать, что человек в обществе связан неразрывными нитями с другими людьми и что не может быть полной свободы в действиях любого отдельного человека из-за тысячи случайностей и неожиданностей, которые могут возникнуть в результате действий других людей. Случайность может приводить к трагическим результатам, подобно той, которая привела к гибели Берлиоза. Личность может обладать самостоятельной индивидуальностью, резкими и определенными чертами, оригинальным духовным обликом и в то же время не иметь индивидуальной свободы действий: сегодняшнее государство со своими законами лишает человека свободы действий, и человек, даже если он крупная индивидуальность, не способен не считаться с этим. Законы сковывают личность, законы нельзя нарушать, если хочешь остаться свободным и равноправным гражданином общества, в котором родился и вырос. Великий властелин и простой гражданин — одинаково равны перед законом.
История часто выкидывает странные вещи: под дешевой мазней посредственности скрывается картина великого художника. Отдельная личность бессильна что-либо сделать, индивидуальная воля подавляется законом, принятым обществом. Как властитель Пилат бессилен, его индивидуальная свобода скована законом, но есть еще одна возможность проявления свободной воли: то, что невозможно сделать открыто, можно достигнуть тайной хитростью и искусной интригой. На словах одно, на деле ― другое. Не согласиться с законом ― значит восстать против государства и государственной жизни вообще. И вот здесь вспоминается один из эпизодов ночного бала, устроенного Воландом.
Один за одним вываливаются злодеи, убийцы, насильники, предатели, имена которых уже слабо удерживаются в памяти человеческой. История человечества наполнена такими преступлениями, что уж слишком мелкими и безобидными кажутся «грешки» Степы Лиходеева…
Булгаков прекрасно понимал, повторяю, что человечество достигало прогресса не всегда таким путем, который традиционная мораль называет чистым. Руководители государств порой бывали вынуждены отказываться в своих поступках и действиях от нравственных заповедей и совершали такое, что традиционная мораль называла «злом». Бывают такие периоды в истории человечества, когда только насилием можно образумить зло, стоящее на пути прогресса и справедливости. Булгаков это понимал. Он жестоко ненавидел все, что мешало прогрессу, расцвету России. И не раз писал об этом, иной раз прямо, в других случаях иносказательно.
В отечественной и мировой истории порой находят такие поступки и действия крупных личностей, которые с точки зрения обычной морали называют злом. Но это «зло» способствует благу жизни, раскрывает перспективы общеисторической судьбы. Отдельные люди могут страдать при этом, проклинать «злого» человека, принесшего им столько страданий и слез, но общее дело зато выигрывало.
Роман «Мастер и Маргарита» по своей форме настолько необычен и сложен, что уже самим своим появлением породил споры и разногласия по самым существенным вопросам. Особенно большие разногласия проявились в трактовке образа Воланда.
