Джон Стейнбек - Гроздья гнева

— Ты дело говоришь, — сказал Джоуд. — Что верно, то верно. Да уж больно не хочется плясать под их дудку. Пошел бы да и всыпал этому Уиллу.

— Он с винтовкой, — сказал Мьюли, — будет стрелять — шерифскому понятому можно. Значит, или он тебя убьет, или ты его, если отнимешь винтовку. Пойдем, Томми. Ты так рассуждай: я спрячусь, они же в дураках останутся. Тут все дело в том, как это повернуть. — Яркие полосы света уткнулись теперь прямо в небо, и на дороге послышался ровный гул мотора. — Пойдем, Томми. Далеко не надо забираться, грядок за четырнадцать, за пятнадцать. Оттуда все будет видно.

Том встал.

— Правильно говоришь, что с тобой спорить. Этим ничего не выиграешь.

— Пошли. Вот сюда. — Мьюли обогнул дом и вывел их шагов на пятьдесят в поле. — Вот и достаточно, — сказал он. — Теперь ложитесь. Если свет направят сюда, опустите голову, только и всего. Мы еще посмеемся над ними. — Все трое растянулись на земле и оперлись на локти. Вдруг Мьюли вскочил, побежал к дому и, вернувшись через несколько минут, бросил на грядку пиджак и обувь. — Не то возьмут, чтобы в долгу не оставаться, — сказал он. Полосы света поднялись по откосу и уткнулись прямо в дом.

Джоуд спросил:

— Может, они с карманными фонарями пойдут искать? Эх, палку бы!

Мьюли хихикнул:

— Не пойдут. Говорю, я злой стал, как ласка. Уилл раз попробовал сунуться, а я его так огрел сзади! Свалился как подкошенный. Потом всем рассказывал, что на него пятеро насело.

Машина подъехала к дому, на ней вспыхнул прожектор.

— Головы ниже, — сказал Мьюли. Полоса холодного белого света протянулась над ними и стала шарить по полю. Им не было видно, что происходит около дома, но они услышали, как хлопнула дверца машины, услышали голоса. — На свет боятся выходить, — прошептал Мьюли. — Я раза два стрелял по фарам. Уилл теперь ученый. Сегодня не один приехал. — Они услышали скрип половиц, потом увидели свет в доме. — Стрельнуть? — шепнул Мьюли. — Не увидят откуда. Пусть призадумаются.

— Стреляй, — сказал Джоуд.

— Не надо, — шепнул Кэйси. — Что это даст? Пустая затея. Надо так делать, чтобы во всем смысл был.

Где-то возле дома послышалось шарканье подошв по земле.

— Костер тушат, — прошептал Мьюли. — Засыпают его пылью. — Дверца машины хлопнула, фары снова осветили дорогу. — Головы ниже! — скомандовал Мьюли. Они уткнулись в землю, и луч прожектора лег у них над головой, метнулся по полю, потом машина тронулась с места, поднялась на холм и исчезла.

Мьюли сел среди грядок.

— Уилл всегда так делает напоследок. Я уж привык к этому. А ему кажется, он невесть какой хитрец.

Кэйси сказал:

— Может, в доме кто-нибудь остался? Мы выйдем, а нас схватят.

— Все может быть. Вы подождите здесь. Я все их штучки знаю. — Осторожно ступая, Мьюли пошел к дому, и только легкое похрустыванье сухих комьев земли отмечало его путь. Джоуд и проповедник напряженно вслушивались, но Мьюли уже был далеко. Через несколько минут он крикнул с крыльца: — Никого нет. Идите сюда.

Они поднялись и пошли к темневшему впереди дому. Мьюли стоял у кучки земли, сквозь которую пробивался дым, — это было все, что осталось от их костра.

— Никого нет, я так и знал, — с гордостью проговорил Мьюли. — Уилла сбил с ног, по фарам раза два стрелял. Они теперь ученые. Откуда им знать, кто здесь прячется? А я в руки не дамся. Я около жилья никогда не сплю. Хотите, покажу место, где можно устроиться на ночлег? Там никто о вас не споткнется.

— Веди, — сказал Джоуд. — Что ж делать, пойдем. Вот не думал, что буду прятаться на отцовской ферме.

Мьюли вышел в поле, и Джоуд с проповедником последовали за ним. Они шагали прямо по кустам хлопчатника.

— Тебе еще сколько раз надо будет прятаться, — сказал Мьюли. Они шли гуськом. Вскоре перед ними протянулась глубокая рытвина, и, скользя подошвами по откосу, они легко соскользнули на самое ее дно.

— А я знаю, куда ты ведешь! — крикнул Джоуд. — В пещеру?

— Верно. Почему ты догадался?

— Я сам ее рыл, — сказал Джоуд. — Вместе с братом Ноем. Говорили, будто ищем золото, а на самом деле просто, как все ребята, копали пещеру. — Откосы рытвины приходились им теперь выше головы. — Где-то тут, совсем близко, — сказал Джоуд. — Помнится мне, что совсем близко.

Мьюли сказал:

— Я ее прикрыл хворостом, чтобы никто не нашел. — Дно рытвины выровнялось, их ноги ступали теперь по песку.

Джоуд сел на чистый песок.

— Я там спать не стану. Лягу вот здесь. — Он свернул пиджак и сунул его под голову.

Мьюли раздвинул руками хворост и забрался в свою пещеру.

— А мне и тут хорошо, — крикнул он. — По крайней мере, знаешь, что тут никто до тебя не доберется.

Джим Кэйси сел на песок рядом с Джоудом.

— Ложись, спи, — сказал Джоуд. — Чуть рассветет, двинемся в путь к дяде Джону.

— Мне спать не хочется, — ответил Кэйси. — Уж очень много всяких мыслей в голове. — Он согнул ноги в коленях и обнял их руками. Потом поднял голову и уставился на яркие звезды. Джоуд зевнул и закинул руку за голову. Они молчали, и мало-помалу суетливая жизнь земли, норок, кустарника пошла своим чередом: шуршали суслики, кролики осторожно подбирались к зеленой листве, мыши сновали между сухими комьями, а крылатые хищники бесшумно проносились в небе.

Глава седьмая

В городах, на городских окраинах, посреди полей, на пустырях — всюду парки подержанных машин, автомобильный лом, гаражи с неоновыми рекламами. Подержанные машины. Хорошие подержанные машины. Дешевый вид транспорта, три прицепа. «Форд» 27-го года, мотор в порядке. Проверенные машины, качество гарантировано. Бесплатное радио. Машины, и к ним сто галлонов бензина в придачу. Зайдите и убедитесь сами. Подержанные машины. Накладные расходы в стоимость не включаются.

Небольшой участок и контора, в которой едва хватает места для стола, стула и синей конторской книги. Пачка захватанных по уголкам, пестрящих скрепками бланков, рядом — аккуратная стопочка чистых, незаполненных. Вечное перо — следите, чтобы в нем всегда были чернила, держите его в порядке. Сделка не состоялась только потому, что вечное перо было не в порядке.

Вон те сукины дети ничего не купят. Такие шляются по всем гаражам. Им бы только глазеть с утра до вечера. Таким машины не нужны; крадут у тебя время, не считаются с тобой. А вон там парочка — нет, не та, с ребятами. Посади их в машину. Начинай с двухсот, постепенно сбавишь. По виду, сто двадцать пять наскребут. Пусть покатаются. Пусть попробуют вон тот примус на колесах. Прижимай их. Они крадут у нас время.

Хозяева с засученными рукавами. Продавцы — чистенькие, бесстрастные, взгляд маленьких глаз внимательный. Знатоки человеческих слабостей.

Следи за лицом той женщины. Если женщине понравится, муженька мы обломаем. Начни с «кадиллака». Потом всучишь вон тот «бьюик» 26-го года. Если начать с «бьюика», под конец они потребуют себе «форд». Живей, живей поворачивайся. Надо спешить, — не век же так будет. Покажи им вон тот «нэш», а я пока подкачаю дырявую камеру на «додже» 25-го года. Когда будет готов — кликну.

Машина вам нужна для езды, не так ли? За финтифлюшками вы не гонитесь? Да, обивка потерлась. Но ведь колеса приходят в движение не от подушек.

Ряды машин стоят нос к носу — капоты ржавые, шины спущены. Стоят тесно одна к другой.

Хотите посмотреть? Ну какое же тут беспокойство? Сейчас я ее выведу.

Пусть чувствуют себя обязанными. Пусть отнимают у тебя время. Не давай им забывать это. Покупатели — народ большей частью вежливый. Им неприятно утруждать людей. А ты заставь их утруждать себя, а потом прижмешь.

Ряды машин модели «Т» — высокие, тупоносые, руль поворачивается со скрипом, тормозные ленты изношены. «Бьюики», «нэши», «де-сото»…

Да, сэр, «додж» 22-го года Лучшая модель, выпущенная Доджем. Вечная. Низкая компрессия. С высокой компрессией первое время прыти хоть отбавляй, но в конце концов двигатель выходит из строя. «Плимуты», «рокнисы», «стары»…

О господи! Откуда взялся этот «апперсон» — из Ноева ковчега? А «чалмерс», «чандлер», их уж сколько лет не выпускают. Мы продаем не машины, а рухлядь. Эх! Побольше бы таких примусов на колесах! Дороже двадцати пяти — тридцати долларов мне ничего не надо. Пойдет за пятьдесят, за семьдесят пять. Уже неплохо. А много ли заработаешь на новой машине? Побольше примусов на колесах. Они у меня не застоятся. Все что угодно, но не дороже двухсот пятидесяти долларов. Джим, задержи вон того старикашку. Он ни бельмеса не смыслит. Попробуй всучить ему «апперсон». А куда он делся, этот «апперсон»? Продан? Если мы не раздобудем побольше таких примусов на колесах, тогда хоть бросай торговлю.

Флажки — красные и белые, белые и синие — развеваются у обочины дороги. Подержанные машины. Хорошие подержанные машины.

На помосте — гвоздь сегодняшнего дня. Не вздумайте продавать. Это приманка для публики. Если продать за такую цену, ни черта на нем не заработаешь. Говорите, что продано. Прежде чем отдашь машину, вынь аккумулятор. Поставь пустой бачок. Пошли они к черту! Что им еще нужно за их гроши? Поворачивайся — живее, живее! Надо спешить — не век же так будет. Побольше бы раздобыть таких примусов на колесах, тогда через полгода можно свернуть дело — и на покой.