Сергей Толстой - Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.1
Литературно-философским эссе «О самом главном» и повестью «Осужденный жить» С. Н. Толстой почти завершает первый (который можно условно назвать биографическим) период творчества, длившийся двадцать лет, с 1930 по 1950 год. Обе вещи этапные: в одной он выполнил долг перед отцом, увековечив его память и память предков, в другом — окончательно принял его завет считать религию основополагающей для человека, доказательно исправив ошибки своей рано и неверно, под влиянием трагических обстоятельств, сформировавшейся религиозно-философской концепции и внеся принципиальные изменения в свою искаженную детскую позицию. Созданные в эти годы три поэмы — «Сон спящей царевны», «Седьмая жена Синей бороды» и «Метемпсихоза» (вместо анкеты) — можно считать последними поэтическими биографическими произведениями, заканчивающими первый период его творчества. Третья поэма написана в июне 1950 года (т. е. когда была дописана последняя глава повести «Осужденный жить») и заканчивается словами, которые звучат как молитва: если так все было у него нескладно в жизни, то пусть хотя бы его творчество не пропадет, и тогда он будет считать, что жизнь прожита не зря, даже если бы она сейчас внезапно оборвалась:
…Я жизнь одну прошу за все,Что были мной уже потрачены,Чтоб наконец собрать посевЛет прожитых и неоплаченных.
Осмыслить, описать, обнятьИх звенья бледные,И… пусть была бы для меняТа жизнь последнею.
Эти строки поэмы говорят о том, что свою основную жизненную задачу С. Н. Толстой считал выполненной, хотя планов на дальнейшее было очень много. Прежде всего, это, конечно, незаконченная книга о Хлебникове, затем работы о русской литературе, которые были пока в многочисленных набросках, переводы. Знакомый с зимы 1945–46 годов со знаменитым литературоведом Д. С. Дарским, С. Н. Толстой нашел в нем и большого друга, и уникального человека из мира большой литературы, чудом уцелевшего, как и он, в системе. С ним он всегда мог обсудить все волнующие его проблемы. Они вместе пишут пьесу «Пушкин в Одессе» (стихи Толстого, а литературоведческая версия Дарского), о малоизвестном тогда в литературе одесском периоде творчества Пушкина. Пьеса была написана в 1949 году, в год празднования 150-летия со дня рождения поэта. История ее создания такова: на сцене Малого театра шла сочиненная по заказу властей (в духе времени) пьеса К. Г. Паустовского с аналогичным названием. Она казалась им настолько неудачной, со всех точек зрения, что С. Н. Толстой написал на нее пародию, а в результате у них родилась идея написать настоящую пьесу.
После 1953 года, когда страной какой-то вздох облегчения был сделан, С. Н. Толстой навсегда распрощался с инженерией и начал работать в «нецентральном» советско-китайском журнале «Дружба». Он написал два эссе о Никите Бичурине: «Злосчастный монах» и «Монах Иакинф», где дал авторскую интерпретацию исторического факта знакомства Бичурина с А. С. Пушкиным.
К середине 50-х годов С. Н. Толстой имел уже достаточный опыт в поэтических переводах: Превер, Рэмбо, Л. де Лилль, Ренье, Ронсар, Моргенштерн и другие, — и, как говорилось выше, сделал первую пробу в прозаическом переводе рассказов о животных «Мои живые трофеи» непрофессионального писателя Фрэнка Бука, необыкновенно смелого человека, известного на весь мир ловца экзотических зверей для зоопарков.
Выбор ее для перевода был не случаен: Сергей Николаевич с детства очень любил животных — лошадей, кошек, собак, но больше всего, как и его отец, птиц. Он мог часами наблюдать за ними, часто ходил в зоопарк, даже в преклонном возрасте. Недаром зоопарк так часто встречается в его работах. Любовь к птицам импонировала ему и у Хлебникова. Птицы в его произведениях — неотъемлемая составляющая живого мира природы, в котором С. Н. Толстой улавливает малейшие оттенки; любой эпизод сопровождается природной окрашенностью и очень часто — обилием теплых солнечных лучей. Все поэтические картины у С. Н. Толстого необыкновенно живы и колоритны, что бы он ни описывал: зимнюю вечернюю Москву под «отечной луной», когда снег хрустит под ногами движущихся людей, «тень <которых> причудливо удлинена», или месяц, «бледный и сквозной», который «взлетает», «дыша голубизной», или «солнца виноградные кисти». Надо отметить, что предпочтение он все же отдает осени, с ее «солнечным крапом» или с «чавкающей глиной».
Любовь к прекрасному была для С. Н. Толстого противовесом тем антигуманным системам, с которыми он столкнулся в жизни. Доказательно раскрыв их сущность в работе «О самом главном», он проиллюстрировал свою позицию еще раз, переведя два романа: «В сомнительной борьбе» Джона Стейнбека (который можно назвать американскими «Бесами») — о сущности коммунизма и ставший восполнением отсутствующей у Толстого прозы о войне «Капут» Курцио Малапарте — о сущности фашизма, где военные репортажи итальянского корреспондента-аристократа с мест событий — из Польши, Финляндии, с Восточного фронта и т. д., необычные, яркие и в своем реализме достаточно жестокие, привлекли Толстого именно своей достоверностью. Язык этого перевода трудно с чем-то сопоставить: можно сказать, что это стихи в прозе, совершенные в мастерстве переводчика, но чудовищные в своей откровенности. Как и в повести «Осужденный жить», в романе — реальные события, лицо фашизма без маски.
50–70-е годы жизни С. Н. Толстого были наиболее благоприятными в человеческом смысле: его второй брак, с Ксенией Прокофьевной Федориной — Оксаной, как он ее называл, — был удачным, они хорошо прожили почти двадцать лет.
В эти годы он пишет почти все свои литературоведческие работы, которые можно охарактеризовать как твердое осознание автором своей собственной литературно-критической позиции по всем рассматриваемым вопросам. Здесь «главы из заметок о русской поэзии» «Золотое руно». Такое название — «главы» — не случайно. Судя по многочисленным черновикам, С. Н. Толстой задумывал большой обзор о русской поэзии, русской литературе, но подготовил только некоторые отдельные главы его, не объединив все их воедино. В его литературные интересы входят: Некрасов, Тютчев, Бальмонт, Блок, Маяковский, Волошин, Гумилев, Олеша, Пушкин, Лермонтов, Чехов, Л. Толстой, Достоевский и, конечно, Хлебников. Всю жизнь продолжая работу над исследованием его творчества, С. Н. Толстой использует не «односторонний, чисто формальный анализ», а «постижение внутреннего миросозерцания и психологической направленности творчества поэта и свойственной ему философии истории». Он постепенно собирает из всех произведений Хлебникова недостающие звенья для какой-то проблемы, не раскрытой им до конца, считая только такое исследование наиболее правильным для изучения этого феноменального явления в русской литературе. Хотя диапазон литературоведческой деятельности С. Н. Толстого достаточно широк, его с уверенностью можно назвать хлебниковедом.
Об удивительной эрудиции писателя может свидетельствовать уникальный «Словарь неологизмов», который он составлял долгие годы и, судя по вступлению к нему, готовил к публикации.
Нельзя считать, что в этот период С. Н. Толстой совсем не писал стихов, но их было очень немного. Вершиной его поэтического творчества, наверное, можно назвать венок сонетов «Над обрывом», написанный в середине 50-х годов, тяготеющий к философской тематике и имеющий биографическую основу. В отличие от поэтов первой русской эмиграции, у С. Н. Толстого, при той же ностальгии по прошлому, нет воспевания России в настоящем. Его поэзии в высшей степени свойственна депрессивность, трагичность, не идеализация родины, но желание в любой момент отдать жизнь за нее. Условно его поэтическое творчество можно разделить на три периода: ранний, военный и послевоенный (или поздний), хотя деление это чисто формальное. Ранние стихотворения С. Н. Толстого отличаются какой-то нервозностью, колкостью, нарочитым реализмом. В них, и особенно в ранних поэмах, заметно влияние Хлебникова, Гумилева, Маяковского.
Но несомненно, все произведения С. Н. Толстого отличают своеобразные, присущие только ему, и стиль, и творческий почерк.
Язык повести «Осужденный жить» очевидно тяготеет к стилю конца прошлого века, которым писал отец и который сохранил Сергей Николаевич. Часто в предложении несколько раз повторяется одно и то же слово, но этот повтор воспринимается естественно и не требует редакторской правки; идет неспешный рассказ или диалог, с длинными, порой витиеватыми фразами, и совсем не страдает от этих повторов. Есть много просторечий, много слов, присущих только С. Н. Толстому и часто повторяющихся и в стихах, и в прозе: «купы деревьев», «выдумкой растрогаю» и много других. В тексте повести много устаревших выражений, стилизаций народной речи, и очень точно воспроизведена речь ребенка со свойственными только детям оборотами. И, конечно, нельзя не отметить удивительно тонкий авторский юмор.
