Маракотова бездна - Артур Конан Дойль
— Мы проголодались, — сообщил Маракот. — Нельзя ли принести еду?
Показывая, что ничего не понял, человек с улыбкой покачал головой.
Сканлэн попробовал объясниться на американском сленге, однако тоже потерпел неудачу. Тогда я решил прибегнуть к языку мимики и жестов: широко открыл рот и засунул за щеку палец. Человек тут же согласно закивал и поспешил прочь.
Не прошло и десяти минут, как дверь снова распахнулась, и двое одетых в желтую униформу служителей вкатили в комнату небольшой стол на колесиках. Даже отель «Билтмор» не смог бы предложить гостям более достойного обслуживания! Нам подали кофе, горячее молоко, свежие аппетитные булочки, вкуснейшую плоскую рыбу в запеченном виде и даже мед. На протяжении получаса мы были слишком заняты завтраком, чтобы обсуждать, что именно едим и откуда на океанском дне взялись такие продукты, а затем снова появились двое слуг, без единого слова укатили опустевший стол и старательно закрыли за собой дверь.
— Я уже весь покрылся синяками: постоянно щиплю себя, чтобы убедиться, что все эти чудеса происходят наяву, а не во сне, — пожаловался Сканлэн. — Может быть, мы дружно чего-то накурились и поймали коллективную галлюцинацию? Послушайте, профессор, вы нас сюда доставили, так что теперь разбирайтесь и объясняйте, что к чему.
Профессор Маракот покачал головой.
— Для меня это тоже сон, но, право, до чего же великолепный! Только представьте, какую удивительную историю мы поведали бы изумленному миру, если бы смогли вернуться на землю!
— Одно обстоятельство точно не подлежит сомнению, — заметил я. — Совершенно ясно, что легенда о затонувшей Атлантиде — чистая правда. Но особенно интересно, что какая-то часть обитателей древнего континента сумела чудесным образом выжить и продолжить свой род.
— Даже если они выжили, — воскликнул Билл Сканлэн, озадаченно почесав макушку, — никак не возьму в толк, откуда взялись в их доме воздух, пресная вода и все прочее, что для жизни нужно. Может быть, вчерашний чудак с длинной бородой и в черной шляпе придет, чтобы снова на нас взглянуть, а заодно что-нибудь объяснит?
— Как, по-твоему, он сможет что-нибудь растолковать, если мы с ним говорим на разных языках и совсем друг друга не понимаем?
— Придется положиться на собственные наблюдения, — заключил профессор Маракот, прерывая наш спор. — Одно мне ясно уже сейчас: я понял это, попробовав мед. Продукт синтетический; точно такой же, какой мы уже научились делать на земле. Но если мед синтетический, то почему не могут оказаться синтетическими кофе и мука? Молекулы всех элементов подобны кирпичам, и эти кирпичи хранятся повсюду вокруг нас. Достаточно научиться располагать составные части в определенном порядке, чтобы получить новое вещество. Порой бывает достаточно изменения одного ингредиента. Например, в результате определенного перемещения кирпичей сахар превращается в крахмал или в алкоголь. Что же способствует перемещению? Высокая температура. Электричество. Наверняка имеют место и другие факторы, о которых мы пока ничего не знаем. Часть кирпичей способна перемещаться самопроизвольно, и тогда без вмешательства человека радий превращается в свинец или уран становится радием.
— Значит, вы считаете, что эти люди продвинулись в химии значительно дальше землян?
— Уверен в этом! В конце концов, здесь, на дне океана, в изобилии присутствуют все необходимые составные элементы. Из морской воды появляются водород и кислород. Азот и углерод в достатке содержатся в массе подводной растительности, а фосфор и кальций постоянно накапливаются в донных отложениях. Следовательно, при умелом руководстве и глубоких знаниях предмета не составит особого труда произвести любой необходимый продукт. Разве не так?
Профессор с энтузиазмом углубился в теоретическую химию, но вскоре дверь снова открылась. Вошел Мэнд и дружески поздоровался с нами. Вместе с ним появился тот пожилой джентльмен благородной внешности, которого мы уже видели накануне. Должно быть, он обладал особой ученостью, а потому попробовал объясниться на различных языках, для чего произнес несколько совсем не сходных по звучанию предложений. К сожалению, мы не поняли ни одного из них. Седобородый доктор разочарованно пожал плечами и что-то коротко сказал Мэнду, а вождь немедленно отдал распоряжение двум ожидавшим возле двери слугам в желтых одеждах. Они исчезли, но вскоре вернулись со странным экраном на двух стойках, очень похожим на наши кинематографические экраны, однако покрытым каким-то блестящим, мерцающим на свету веществом. Непонятное, но внешне привлекательное приспособление поставили у одной из стен. Ученый джентльмен тщательно отмерил шагами одному ему известное расстояние и крестом отметил на полу нужное место. Стоя в этой точке, он повернулся к профессору Маракоту, коснулся ладонью лба и показал на экран.
— Что за бестолковщина, — раздраженно пробормотал Билл Сканлэн. — Должно быть, у старикана не все дома.
Выражая недоумение, Маракот покачал головой. Но вскоре на нашего мудреца снизошло понимание: он ткнул себя пальцем в грудь, после чего повернулся к экрану, сосредоточил на нем взгляд и, судя по всему, максимально сконцентрировал внимание. Спустя мгновение перед нами появилось отражение его фигуры. Затем он показал на нас, приглашая подойти, и теперь на экране появились три образа. Вот только они не очень точно отражали нашу внешность. Сканлэн выглядел подобно маскарадному китайцу, Маракот напоминал полуразложившийся труп. И все же это определенно были мы — такие, какими нас видел длиннобородый оператор неведомого устройства.
— Это же отражение его мыслей! — воскликнул я.
— Верно, — согласился профессор. — Изобретение, несомненно, выдающееся: комбинация телепатии и телевидения, о которой мы, земные ученые, только начинаем задумываться.
— Вот уж никогда не ожидал увидеть себя в кино, если этот китаец с похожей на сырную головку физиономией действительно изображает меня, — сокрушенно посетовал Сканлэн. — Представить только: если бы удалось сообщить об удивительном приспособлении редактору «Леджера», то он отсыпал бы столько деньжат, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Да, мы бы отлично заработали. Жаль только, что существует одна небольшая проблема: что-нибудь куда-нибудь сообщить абсолютно невозможно.
— В том-то и дело, — поддержал я. — Видит бог, если бы мы вернулись на землю, то сразу стали бы героями и знаменитостями. Но к чему же клонит ученый старик? Кажется, профессор, он хочет, чтобы вы продемонстрировали свои мысли.
Маракот занял указанное место, и его сильный, четкий ум немедленно в точности отразился на экране. Сначала мы увидели Мэнда, а потом возникло изображение парохода «Стратфорд» в том безупречном состоянии, в каком мы оставили борт.
При виде судна Мэнд и пожилой ученый одобрительно кивнули, а затем вождь указал сначала на нас, а потом на аппарат, видимо, желая увидеть подробную картину непонятного путешествия.
— Нас просят
