Чарльз Диккенс - Домби и сын
Хотя въ дѣтской увѣряли, что маленькій Павелъ начинаетъ понимать и даже дѣлать наблюденія, ири всемъ томъ онъ вовсе, по-видимому, не замѣчалъ, что его собираются крестить на слѣдующій день и что съ необыкновенной хлопотливостью приготовляютъ парадное платье какъ для собственной его особы, такъ и для всей свиты. Даже въ самый торжественный день, онъ, сверхъ чаянія, ничѣмъ не показалъ, что понимаетъ важность церемоніи; напротивъ, въ самую роковую минуту ему вдругь заблагоразсудилось уснуть крѣпкимъ сномъ счастливой невинности, и потомъ онъ былъ очень недоволенъ, когда его разбудили и начали одѣвать съ особеннымъ стараніемъ.
Пасмурно-сѣрый осенній день, съ рѣзкимъ восточнымъ вѣтромъ, вполнѣ согласовался и съ этимъ торжествомъ и съ холодною фигурой м-ра Домби. Онъ стоя принималъ въ библіотекѣ гостей, и на все смотрѣлъ сентябремъ. Когда, подходя къ окнамъ, онъ заглядывалъ въ маленькій садъ и смотрѣлъ на деревья, сухіе и пожелтѣвшіе листья съ трескомъ начинали осыпаться, какъ-будто отъ его взора. Темныя и холодныя комнаты, казалось, облеклись въ трауръ, какъ и самые жильцы. Книги, разставленныя по ранжиру и вытянутыя въ строй, какъ солдаты, стояли неподвижно въ своихъ мрачныхъ, холодныхъ, однообразныхъ мундирахъ, — и если, какъ y солдатъ, была въ нихъ какая-нибудь мысль, такъ это только мысль о холодной погодѣ. Книжный шкафъ за стеклами, крѣпко запертый на ключъ, отталкивалъ всякое желаніе прикоснуться къ параднымъ переплетамъ. На верху шкафа угрюмо стоялъ бронзовый бюстъ Вилльяма Питта, не одушевленный ни одною чертой живого сходства, и, какъ заколдованный мавръ, сторожилъ завѣтный складъ. По бокамъ его двѣ пыльныя урны, изъ какой-то древней гробницы, казалось, проповѣдывали о бренности и суетѣ здѣшняго міра; a зеркало, вдѣланное надъ каминомъ, отражая вмѣстѣ и м-ра Домби и его портреты, казалось, погружено было въ самыя меланхолическія размышленія. Закоптѣлая, холодная рѣшетка y камина была чрезвычайно похожа на самого м-ра Домби, облеченнаго въ свой синій, застегнутый до верху фракъ, бѣлый стоячій галстухъ и модные сапоги съ величественнымъ скрипомъ, съ дополненіемъ къ этому туалету неизбѣжной золотой цѣпи, выглядывавшей изъ подъ фрака. Но это случайное родство каминной рѣшетки съ хозяиномъ могло быть допущено только за отсутствіемъ его родственниковъ, м-ра и м-съ Чиккъ, которые при этой оказіи не замедлили явиться собственными особами.
— Любезный Павелъ, — прошептала м-съ Чиккъ, обнимая брата, — нынѣшній день, я надѣюсь, будетъ началомъ многихъ веселыхъ дней.
— Благодарю, Луиза, — отвѣчалъ съ пасмурнымъ видомъ м-ръ Домби, — какъ ваше здоровье, м-ръ Джонъ?
— Какъ ваше здоровье, сэръ? — отвѣчалъ Чиккъ.
Онъ протянулъ руку м-ру Домби съ такою медленностью, какъ будто опасался электрическаго удара. М-ръ Домби дотронулся до его руки съ такою осторожностью, какъ-будто прикасался къ рыбѣ или морскому растенію, или вообще къ чему-нибудь мокрому и клейкому.
— Не нужно ли приказать, Луиза, развести для тебя огня? — спросилъ м-ръ Домби, поворачивая голову въ своемъ высочайшемъ галстухѣ, какъ въ желѣзныхъ тискахъ.
— О, нѣтъ, мой милый, — отвѣчала м-съ Чиккъ, скорчиваясь въ три погибели отъ ужаснаго холода, — для меня все равно.
— A вамъ не холодно, м-ръ Джонъ? — продолжалъ хозяинъ.
М-ръ Чиккъ, который уже успѣлъ засунуть оба кулака въ широкіе карманы своихъ панталонъ и собирался свистнуть одну изъ своихъ любимыхъ арій, пріостановился и отвѣчалъ, что ему очень хорошо. Потомъ онъ уже и затянулъ: "у_ж_ъ к_а_к_ъ ж_и_л_ъ п_о_ж_и_в_а_л_ъ т_р_я_п_и_ч_н_и_к_ъ", но вдругъ вошелъ Таулисонъ и громко доложилъ:
— Миссъ Токсъ!
Прелестная дѣва на сей торжественный случай облеклась въ легкое газовое платье, украсивъ чело, власы и шею всею роскошью своего туалета. Лицо ея посинѣло, и она дрожала, какъ осиновый листъ.
— Какъ ваше здоровье, миссъ Токсъ? — сказалъ м-ръ Домби.
Миссъ Токсъ, присѣдая на вопросъ м-ра Домби, который сдѣлалъ два или три шага ей на встрѣчу, опустилась въ свой пышный газъ и кружева, какъ мгновенно сдвинутая зрительная трубка.
— Я никогда не забуду этого дня, сэръ! — нѣжно сказала миссъ Токсъ, — о, никогда! Любезная Луиза, я почти не смѣю вѣрить своимъ чувствамъ!
Если бы миссъ Токсъ вѣрила по крайней мѣрѣ одному изъ своихъ чувствъ, то узнала бы, что день былъ очень холодный. Съ этимъ, конечно, нельзя было не согласиться. Она воспользовалась первымъ удобнымъ случаемъ возстановить задержанное холодомъ кровообращеніе на кончикѣ своего носа и усердно принялась тереть его платкомъ, опасаясь, вѣроятно, чтобы слишкомъ низкая температура не произвела непріятнаго впечатлѣнія на ребенка, когда она станетъ его цѣловать.
Наконецъ явился и герой с_е_г_о п_р_а_з_д_н_е_с_т_в_а, несомый на рукахъ м-съ Ричардсъ; въ арріергардѣ его свиты шла Флоренса, подъ стражей неутомимой Сусанны Нипперъ, замыкавшей торжественное шествіе. Хотя на этотъ разъ компанія, прибывшая изъ дѣтской, находилась не въ глубокомъ траурѣ, однако въ наружности дѣйствующихъ лицъ не было ничего праздничнаго. Младенецъ, можетъ быть, испуганный посинѣлымъ носомъ крестной матери, началъ кричать, и этимъ помѣшалъ м-ру Чиккъ обласкать Флоренсу, къ которой онъ уже подступалъ съ этимъ намѣреніемъ. М-ръ Чиккъ вообіце не слишкомъ жаловалъ породу Домби, быть можетъ, оттого, что слишкомъ коротко знакомъ былъ съ одной особой, которая нѣкогда имѣла честь носить эту фамилію; но маленькую Флоренсу онъ очень любилъ и не скрывалъ своей привязанности. Вотъ почему и теперь онъ хотѣлъ подойти къ бѣдной сироткѣ; но дражайшая половина при крикѣ ребенка остановила супруга.
— Чего ты смотришь, Флоренса? — прервала съ живостью тетка. — Подойди къ братцу, утѣшь его.
Температура сдѣлалась или должна была сдѣлаться еще холоднѣе, когда м-ръ Домби обратился съ холоднымъ вниманіемъ къ своей маленькой дочери, которая, хлопая ручонками и приподнимаясь на цыпочки, манила къ себѣ маленькаго брата, стараясь обратить на себя его вниманіе. Ребенокъ въ самомъ дѣлѣ услышалъ привычный голосокъ, посмотрѣлъ внизъ и замолчалъ. Быть можетъ, искусные маневры м-съ Ричардсъ тоже содѣйствовали къ успокоенію благороднаго наслѣдника м-ра Домби. Флоренса спряталась за кормилицу — ребенокъ нетерпѣливо слѣдилъ ее глазами; она выглянула опять съ веселымъ крикомъ — онъ запрыгалъ и улыбался отъ радости; наконецъ, когда сестра подбѣжала къ нему, малютка громко засмѣялся и опустилъ ручку въ ея локоны, между тѣмъ какъ она съ нѣжностію осыпала его поцѣлуями.
Пріятно ли это было м-ру Домби? Иеторія молчитъ; но онъ не выразилъ удовольствія ни малѣйшимъ движеніемъ. Впрочемъ, всякое наружное выраженіе чувствъ было не по его натурѣ. Если бы какъ-нибудь солнечный лучъ прокрался въ комнату и освѣтилъ играющихъ дѣтей, онъ отнюдь не прояснилъ бы его лица. Оно было такъ неподвижно и холодно, что даже послѣдній теплый лучъ померкъ въ веселыхъ глазкахъ маленькой Флоренсы, когда она случайно встрѣтилась съ глазами отца.
День былъ сѣрый, пасмурный, настоящій осенній, и въ этотъ промежутокъ минутнаго молчанія листья печально падали съ деревьевъ.
— М-ръ Джонъ, — сказалъ м-ръ Домби, посмотрѣвъ на часы и взявъ шляпу, — потрудитесь вести сестру; моя рука сегодня принадлежитъ миссъ Токсъ. Ричардсъ, ступайте впередъ съ мромъ Павломъ, да будьте осторожнѣе.
Въ каретѣ м-ра Домби отправились: Домби и Сынъ, миссъ Токсъ, м-съ Чиккъ, Ричардсъ и Флоренса; въ маленькой каретѣ м-ра Чиккъ поѣхали Сусанна Нипперъ и самъ м-ръ Джонъ. Сусанна безпрестанно глазѣла въ окно, чтобъ избавиться отъ печальной необходимости смотрѣть на широкое лицо джентльмена, и всякій разъ, когда что-нибудь звенѣло, ей казалось, будто м-ръ Чиккъ завертываетъ деньги и хочетъ угостить ее подаркомъ.
Дорогой, на пути къ церкви, м-ръ Домби хлопнулъ однажды въ ладоши, чтобъ позабавить сына, — и миссъ Токсъ пришла въ неописуемый восторгъ при этомъ изъявленіи родительской нѣжности. Больше ничего не сдѣлалъ и не сказалъ м-ръ Домби, и веселый поѣздъ на крестины отличался отъ похоронной процессіи только особымъ цвѣтомъ экипажа и лошадей.
У церковныхъ дверей карету поспѣшилъ встрѣтить сторожъ съ какой-то зловѣщей физіономіей. М-ръ Домби вышелъ прежде всѣхъ, чтобы принять дамъ, и когда онъ остановился, его тоже можно было принять за сторожа, разумѣется, не церковнаго, но за суроваго с_т_р_а_ж_а человѣческихъ дѣлъ и помышленій.
Миссъ Токсъ съ трепетнымъ благоговѣніемъ подала руку м-ру Домби и начала съ нимъ взбираться по ступенямъ церковной паперти. Въ церкви совершалась другая торжественная церемонія, и миссъ Токсъ ясно разслышала слова: "Охотой ли идешь за него Лукреція?" — «Да» — отвѣчалъ другой голосъ.
— Потрудитесь скорѣе внести ребенка, — ска залъ сторожъ, отворяя церковную дверь.
— Въ могилу? — могъ бы спросить маленькій Павелъ вмѣстѣ съ Гамлетомъ, — такимъ холодомъ и сыростью повѣяло изъ церкви! Большая завѣшенная каѳедра и покрытый налой, страшные ряды порожнихъ скамеекъ, угрюмыхъ галлерей, возвышавшихся до самаго потолка и пропадавшихъ въ тѣни огромнаго нахмуреннаго органа, пыльныя рогожи и холодный полъ, вымощенный каменными плитами, пустые стулья въ переднихъ углахъ и страшная сырость въ заднемъ углу, гдѣ стояли катафалки, гробовыя носилки и нѣсколько лопатъ, корзинъ и кое-какой дряни, перевязанной гробовыми веревками, странный, неестественный запахъ и погребальный свѣтъ: такова была англійская церковь, гдѣ собирались совершить священный обрядъ.
