Уильям Моэм - Открытая возможность (сборник)
— Куда мы направляемся? — с внезапным испугом спросила мисс Джонс у рулевого.
Он указал на островок.
Она поднялась, пошла к люку и позвала машиниста.
— Вы не идете к Бару? Почему? В чем дело?
— Мы не сможем добраться до Бару, — ответил тот.
— Но вы должны. Я требую. Я приказываю вам идти к Бару.
Машинист пожал плечами. Он повернулся к ней спиной и опять скользнул в люк. Тогда с ней заговорил Рыжий Тед.
— Сломалась одна из лопастей винта. Он считает, что мы сможем дотянуть лишь до этого островка. Нам придется там заночевать, а утром, когда начнется отлив, он поставит новый винт.
— Я не могу провести ночь на необитаемом острове с тремя мужчинами, — воскликнула она.
— Многие женщины были бы в восторге от этого.
— Я требую, чтобы мы шли к Бару. Во что бы то ни стало мы должны прийти туда сегодня ночью.
— Не волнуйтесь, подруга. Нам необходимо пристать к берегу, чтобы установить новый винт, и на острове нам будет неплохо.
— Как вы смеете так говорить со мной! Вы слишком развязны.
— Все будет о'кей. У нас много еды, и мы перекусим, когда пристанем. Вы глотнете арака и почувствуете себя бодрой и веселой.
— Какая наглость! Если вы не пойдете к Бару, я добьюсь, чтобы вас снова упрятали в тюрьму.
— Мы не пойдем к Бару. Не можем. Причалим к этому островку, и если вам это не нравится, можете прыгнуть в воду и добираться вплавь.
— Ох, как же вы поплатитесь за это.
— Заткнись, старая корова, — рявкнул Рыжий Тед.
Мисс Джонс задохнулась от гнева, но сдержала себя. Даже здесь, посреди океана, она должна сохранять достоинство и не опускаться до перебранки с этим гнусным негодяем. Катер с отчаянно тарахтевшим мотором продолжал ползти. Наступила непроглядная тьма, и мисс Джонс уже не различала очертаний острова, к которому они плыли. Охваченная негодованием, она сидела с плотно сжатыми губами, нахмурив брови; она не привыкла, чтобы ей противоречили. Вскоре взошла луна, и мисс Джонс увидела фигуру Рыжего Теда, развалившегося на мешках с копрой. Мерцающий огонек его сигареты казался странно зловещим. Теперь остров смутно вырисовывался на фоне неба. Они приблизились к нему, и машинист направил катер к берегу. Внезапно мисс Джонс судорожно вздохнула. Ей открылась истина, и гнев сменился страхом. Сердце бешено колотилось. Ее охватила дрожь, она почувствовала дурноту. Ей все стало ясно. Был ли сломанный винт специально подстроенной уловкой, или это действительно несчастный случай? Она не могла ответить с уверенностью, но, так или иначе, она была уверена, что Рыжий Тед воспользовался удобным моментом. Он изнасилует ее. Она знала его натуру. Он помешан на женщинах. Именно так он поступил с девушкой из миссии, таким милым маленьким существом, замечательной швеей; они бы подали на него в суд и добились его осуждения на долгие годы тюрьмы, если бы, к несчастью, невинная крошка сама не возвращалась к нему много раз и не пожаловалась на дурное обращение лишь после того, как он бросил ее ради другой. Они с братом все же говорили об этом резиденту, но тот отказался что-либо предпринять и при этом заявил в своей обычной грубой манере, что даже если все рассказанное девушкой правда, ему кажется, что то, что с ней произошло, не было для нее так уж неприятно. А она — белая женщина. Но есть ли хоть какой-нибудь шанс, что он пощадит ее? Никакого. Она знает, что такое мужчины. Все же надо держать себя в руках, сохранять присутствие духа. Она должна быть смелой. Мисс Джонс решила дорого продать свою добродетель, а если он убьет ее — ну, что ж, лучше умереть, чем уступить. И если она умрет, она найдет покой в объятиях Иисуса. На мгновение сияющий свет ослепил ее, и она узрела чертоги Небесного Отца. Они представлялись ей грандиозным и роскошным строением — некой помесью кинотеатра и железнодорожного вокзала. Машинисты и Рыжий Тед спрыгнули с катера и, стоя по пояс в воде, столпились вокруг сломанного винта. Воспользовавшись тем, что они заняты, мисс Джонс достала из дорожной сумки ящичек с хирургическими инструментами, вынула из него четыре скальпеля и рассовала их по карманам. Пусть только Рыжий Тед коснется ее, она без колебаний вонзит скальпель ему в сердце.
— Ну-ка, мисс, вылезайте, — сказал Рыжий Тед. — На берегу вам будет лучше, чем на борту.
Она тоже так думала. По крайней мере там у нее будет свобода действий. Не говоря ни слова, она перелезла через мешки с копрой. Он протянул ей руку.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, — сказала она холодно.
— Ну и убирайтесь к черту, — ответил он.
Нелегко было выбраться из катера, не приоткрыв ноги, но, проявив редкую изобретательность, она все же справилась с этой задачей.
— Чертовски повезло, что у нас есть еда. Мы разведем костер, и вам лучше перекусить и глотнуть арака.
— Я ничего не хочу. Только оставьте меня в покое.
— Да мне-то что, хотите голодать — сделайте милость.
Она промолчала и с высоко поднятой головой пошла вдоль берега, сжимая самый большой скальпель в кулаке. Луна освещала ей путь. Мисс Джонс искала место, где можно было спрятаться. Густой лес подступал к самому берегу, но из боязни темноты (в конце концов, она всего лишь женщина) она не рискнула углубиться в чащобу. Мало ли какие дикие звери или ядовитые змеи прячутся там! Кроме того, инстинкт ей подсказывал, что лучше не выпускать этих трех прохвостов из вида, тогда, если они пойдут в ее сторону, она будет наготове. Вскоре она нашла небольшое углубление в почве. Огляделась. Мужчины, казалось, были заняты своим делом и не видели ее. Она скользнула в ямку. Ее закрывал от них большой камень, она же могла следить за ними. Она видела, что они пошли к катеру и вернулись с вещами. Затем разожгли костер. В его отблеске она четко различала, как, сидя вокруг костра, они ели и передавали друг другу кувшин с араком. Теперь они перепьются. Что же тогда будет с ней? Она могла бы еще справиться с Рыжим Тедом, хотя его сила и ужасала ее, но против трех мужчин она была бы бессильна. Ей пришла в голову безумная мысль подойти к Рыжему Теду, упасть перед ним на колени и умолять пощадить ее. В нем должна пробудиться искорка порядочности; она всегда верила, что даже в самом плохом человеке есть доброе начало. Ведь была же у него мать, может быть, и сестра. А, да что толку взывать к ослепленному похотью пьяному человеку? Она почувствовала страшную слабость и боялась расплакаться. Нет, это никуда не годится. Надо взять себя в руки. Она прикусила губу и следила за ними, как тигр за добычей, нет, скорее как овечка, застывшая перед тремя голодными волками. Они подбросили дров в костер, и она видела Рыжего Теда в его саронге на фоне разгоревшегося пламени. Возможно, натешившись ею, он передаст ее двум остальным. Как сможет она вернуться к брату, если с ней приключится такое? Разумеется, он посочувствовал бы ей, но сможет ли он относиться к ней, как прежде? Это разобьет его сердце. А может быть, он подумает, что она не оказала должного сопротивления. Для его же спокойствия, наверное, было бы лучше ничего ему не говорить. Естественно, мужчины будут молчать, ведь за это им грозит двадцать лет тюрьмы. А что если у нее будет ребенок? Мисс Джонс инстинктивно в ужасе стиснула пальцы и чуть не порезалась скальпелем. Но ее сопротивление только приведет их в ярость.
— Что же делать? — воскликнула она. — Чем я провинилась?
Она пала на колени и стала молить бога о спасении. Молилась долго и истово. Напомнила богу, что она девственница, и упомянула на тот случай, если это ускользнуло из божественной памяти, сколь высоко ценил такое состояние святой Павел.[12] Потом украдкой снова выглянула из-за камня. Трое мужчин курили, костер затухал. Наступило время, когда следовало ожидать, что бесстыдные помыслы Рыжего Теда обратятся к женщине, которая находилась в его власти. У нее чуть не вырвался крик, ибо Рыжий Тед вдруг поднялся и направился в ее сторону. Все ее мышцы напряглись, и хотя сердце неистово колотилось, она продолжала сжимать скальпель в руке. Но Рыжий Тед отправился по другой надобности. Мисс Джонс покраснела и отвернулась. Он медленно вернулся назад, опустился рядом с другими и снова приложился к кувшину с араком. Присев за камнем, мисс Джонс напряженно следила за ними. Разговор у костра постепенно смолк, и вскоре она скорее угадала, чем увидела, что оба туземца, завернувшись в одеяла, улеглись спать. Она поняла: Рыжий Тед дожидался именно этого. Когда они крепко уснут, он осторожно, не производя шума, чтобы не разбудить их, подкрадется к ней. То ли он не хочет делить ее с другими, то ли, сознавая подлость своего поступка, предпочитает скрыть его от них. В конце концов, он белый мужчина, а она белая женщина. Не может же он пасть столь низко, чтобы позволить туземцам изнасиловать ее. Его замысел, ставший теперь столь очевидным, подсказал ей одну идею: как только она увидит, что он крадется к ней, она закричит, закричит так громко, что разбудит обоих машинистов. Она вспомнила, что у старшего, хотя он одноглазый, доброе лицо. Однако Рыжий Тед не двигался. Она чувствовала бесконечную усталость и испугалась, что теперь у нее не хватит сил оказать ему сопротивление. Она пережила слишком много. На минуту она закрыла глаза.
