Арчибальд Кронин - Древо Иуды
«Больнице Гленберн, Кранстоун, требуется врач на постоянную работу. Жалованье — пятьсот фунтов в год, предоставляется коттедж без мебели. Место освобождается с первого января. Обращаться к секретарю Уинтонширского совета при Департаменте здравоохранения».
Мори с шумом выдохнул. Как раз то, что нужно, — правда, приступить к работе сразу не удастся, но это, по сравнению с другими преимуществами, незначительная мелочь. Он знал эту больницу, частенько ею любовался, выезжая за город на выходные. Расположенная в живописной холмистой местности, куда, набравшись терпения, можно было добраться из Уинтона трамваем, она среди местных была известна как «лихорадочная», так как одно время специализировалась исключительно на инфекционных заболеваниях. Теперь, однако, здесь в основном лечили туберкулезных детишек. Больничка маленькая, разумеется, всего четыре изолированных корпуса — примерно на шестьдесят коек — с центральным административным зданием, лабораторией, общежитием медсестер и аккуратной сторожкой с красной черепичной крышей при входе. Лучше и не придумать: приличное жалованье, служебный дом (они наверняка предпочтут женатого), лаборатория, в которой он сможет проводить исследования. Не место, а конфетка, твердил он про себя. Конечно, он знал, что конкуренция ожидается жестокая, не на жизнь, а на смерть, и поэтому, поднимаясь со скамьи читального зала, он выглядел так, словно собирался вступить в бой.
Тотчас развернутая им кампания могла бы по своей изобретательности, тонкости и виртуозной ловкости достойно стать классическим примером того, как добиваются хорошего места. От своих университетских профессоров он заручился характеристиками и рекомендательными письмами, от Драммонда — персональным представлением уинтонширскому чиновнику здравоохранения, а через отца Брайса, который был главой городской управы, получил полный список членов совета. Перво-наперво он пришел к чиновнику здравоохранения, который оказался уклончивым, но вполне приятным в общении, затем навестил секретаря: тот, как друг старшего Брайса, определенно проявил сердечность. После чего Мори начал осторожно, по вечерам, обходить по очереди всех членов совета, являясь к ним домой. Здесь он порядком преуспел, в нескольких случаях сии достойнейшие граждане даже представили его своим благодушным, раздобревшим женам, в которых его дозированная скромность пробудила ростки материнского сочувствия. Наконец он напросился в попутчики к водителю фургона доставки и оказался недалеко от больницы, а там уже познакомился с уходящим в отставку врачом, который собирался открыть частную практику, обменялся рукопожатиями со старшей сестрой и после довольно трудного начала полностью завоевал симпатии грозы всей больницы — маленькой и толстой сестры-хозяйки. Она даже пригласила его выпить чаю. Трудности студенческих дней, романтическое знакомство с Мэри, успехи в учебе — все к этому времени сложилось у Мори в благочестивый и гладкотекущий рассказ. Сидя в своей уютной маленькой гостиной перед чашками с чаем — первоклассным чаем с вкуснейшим домашним бисквитом, как отметил Мори, — сестра-хозяйка слушала его с растущим сочувствием.
— Посмотрим, что можно сделать, — изрекла она и выпятила бюст, хрустнув накрахмаленной манишкой. — Если кто и в силах повлиять на этот комитет, не умеющий отличить белое от черного… Считайте, место ваше.
Он пробормотал слова благодарности.
— А теперь мне пора. Я и так занял слишком много вашего драгоценного времени.
— Вовсе нет. Как вы намерены возвращаться?
— Так же, как добрался сюда, — ответил он, мгновенно сообразив, как правильно сыграть подброшенной картой, — на своих двоих.
— Вы прошли пешком весь путь из Уинтона!
— Если быть до конца откровенным… — Он смущенно улыбнулся, глядя ей в глаза. — У меня просто не оказалось денег на трамвай… поэтому обратно я тоже пройдусь.
— Ничего подобного, доктор. Вас отвезет наш шофер. — Она нажала кнопку звонка. — Сестра, сбегайте в сторожку и приведите Леки.
В город Мори отправился на переднем сиденье старой машины «скорой помощи». По возвращении Леки отчитался перед сестрой-хозяйкой, добавив:
— Надеюсь, мы получим доктора Мори. Такой приятный молодой человек… и охоч до работы, заметьте. Так мне и сказал: «Мне бы только получить это место, а там уж я буду работать как зверь».
Никакой противник не выдержал бы такого виртуозного натиска. Спустя неделю имя Мори появилось в списке десяти кандидатов, а когда состоялось собрание совета, двадцать первого августа, он был выбран единогласно.
В Ардфиллане Мори неопределенно намекнул, что у него есть кое-что на примете, но ни словом не обмолвился о чудесных перспективах, предложенных больницей Гленберн. Он очень долго жил один, и у него вошло в привычку все держать в себе, а кроме того, он ужасно боялся упустить такое место. Теперь же он готовился с триумфом раскрыть тайну, испытывая радостное предвкушение.
Свой план он разработал как всегда тщательно. Сначала отправился в «Гилхаус», университетский книжный магазин у подножия холма Феннер, и продал все свои учебники, а также микроскоп. В лаборатории Гленберна он заметил прекрасную цейссовскую технику с иммерсионным объективом[30] — значит, собственный микроскоп фирмы «Райт энд Добсон», перешедший к нему из вторых рук, уже не понадобится. Положив кругленькую сумму в карман, он пересек Элдонгров-парк и оказался в менее благополучном районе. Там на углу Блэрхилл-стритон вошел в ломбардную лавку, куда ему случалось наведываться последние пять лет, хотя и без особой охоты. Теперь положение изменилось. Он мудро отверг сомнительный бриллиант, который ему пытались всучить, и неторопливо выбрал из невыкупленных залогов тонкое золотое колечко с красивым маленьким аквамарином. На бархате, в маленькой красной кожаной коробочке, оно выглядело чрезвычайно красиво, к тому же было настоящее. Спрятав его в карман, он одолжил у Брайса мотоцикл и отправился в Крэгдоран. Доехал в одиннадцать утра.
— Мэри! — воскликнул он, сразу пройдя в буфет и обняв ее за талию. — Закрывай заведение. Сейчас. Немедля.
— Но, Дэйви… у меня еще два поезда…
— К черту поезда… к черту пассажиров… и всю Северобританскую железнодорожную компанию. Ты едешь со мной — сию же минуту. Но пока ты еще здесь, положи в сумку несколько сэндвичей и булочек.
Она смотрела на него, чуть сомневаясь, чуть улыбаясь и в то же время сознавая, что за беспечностью его тона скрывается что-то важное.
— Ладно, — наконец согласилась она, — думаю, один разок не причинит большого урона ни компании, ни отцу.
Спустя десять минут они уже мчались на мотоцикле. Он выбрался на Стирлинг-роуд, свернул на восток у Рестона и, обогнув предместья Крэнстона, остановился на подъездной аллее Гленберна, проехав по ней с четверть мили.
— А здесь мы пройдемся, Мэри.
Она смешалась, слегка встревожилась, не понимая, почему они приехали именно сюда, но послушно двинулась с ним по аллее. Не спеша они достигли красивой решетки вокруг больницы. Мори остановился, благоразумно понимая, что дальше им идти пока не следует. Оба устремили взгляд сквозь аккуратную выкрашенную ограду. Игровую площадку заливало солнце, детишки в красных курточках сидели с няней на скамейке перед зеленой лужайкой, в ближайших кустах форзиции заливался дрозд.
— Какое красивое местечко! — воскликнула Мэри.
— Ты так думаешь?
— А разве может быть по-другому, Дэйви? Прямо как на картине.
— Тогда послушай, Мэри, — сказал он, набирая в легкие воздух. — Это больница Гленберн. Эти четыре здания среди деревьев — корпуса отделений. Перед ними — административный блок. А вдалеке, с садом по другую сторону, дом главврача. Неплохое жилище, правда?
— Очень милый домик, — согласилась она удивленно. — И такой хороший сад. Ты кого-нибудь там знаешь?
Пропустив мимо ушей ее вопрос, он продолжил, побледнев, часто дыша:
— Главный врач единолично отвечает за больницу. В его полном распоряжении больничная лаборатория для исследований. Получает он пять сотен фунтов в год плюс все, что дает сад. Жилье бесплатное. Тот самый дом, Мэри, в котором он имеет полное право поселить свою законную жену. — Голос его срывался от волнения. — Мэри… с первого января у них будет работать новый главврач. И ты… сейчас смотришь на него.
Глава VII
Возвращались они не спеша, сделав большой крюк у Овертона, с тем чтобы проехать по южному берегу озера Лох-Ломонд и подняться на вересковые пустоши Глен Фруин. Маршрут примечательный, один из красивейших на западе, но Мэри ничего не видела… ничего… ничего… даже величественную вершину Бен-Ломонд, нависшую над мерцающим озером. Онемев от счастья, пораженная чудом, которое ей подарил Мори, она закрыла глаза и крепко прижалась к нему с благодарной любовью переполненного чувствами сердца.
