Гарриет Бичер-Стоу - Хижина дяди Тома
Сэм подчинился приказанию, но при этом успел щекотнуть Энди, так что тот громко захохотал.
Этот неуместный смех так возмутил Хеллея, что он замахнулся на парня хлыстом.
— Садись, Энди, — произнес Сэм с важностью. — Дело серьезное. Не шути. Не так должны мы помогать мастеру.
— Я поеду прямо к реке, — решительно сказал Хеллей, когда они достигли границы плантации. — Я знаю их повадку: все они устремляются в Канаду.
— Верно, верно, — подтвердил Сэм. — Это правильно. Мастер Хеллей попал в самую точку. Но штука в том, что к реке ведут две дороги: проезжая и обыкновенная, лесная. По какой из них мастер желает ехать?
Энди с самым невинным видом взглянул на Сэма: он был поражен этим новым открытием в географии. Все же он с горячностью подтвердил слова Сэма, без конца повторяя версию о двух дорогах.
— Мне так думается, — продолжал Сэм, — что Лиззи выбрала лесную дорогу: по ней меньше народу ходит.
Хеллей был, правда, хитрой старой лисой и склонен к недоверчивости, все же довод Сэма показался ему убедительным.
— Если б только вы оба не были такими гнусными лгунами… — пробормотал он в раздумье.
Эти слова ужасно рассмешили Энди. Он немного отстал и так затрясся от хохота, что чуть не свалился с лошади. Зато лицо Сэма оставалось невозмутимо серьезным.
— Мастер, разумеется, может поступать, как ему будет угодно, — снова заговорил Сэм. — Он может выбрать ту дорогу, которую он считает лучшей, наше дело — сторона. А может быть, все же лучше ехать по большой дороге?
— Она, конечно, избрала самую безлюдную дорогу, — вслух размышлял Хеллей, не обращая внимания на замечания Сэма.
— В этом вовсе нельзя быть уверенным, — заметил Сэм. — Женщины всегда все делают по-своему. Они обычно поступают как раз наперекор тому, что нам кажется правильным. Предположишь, что она пошла по одной дороге, на самом же деле она отправилась по другой. По-моему, Лиззи пошла по дороге через болото, поэтому я советую ехать по проезжей.
Это глубокомысленное замечание относительно слабого пола, по-видимому, не склонило Хеллея к выбору большой дороги. Он решил ехать по дороге через болото и спросил Сэма, когда они на нее выедут.
— Немножечко дальше, — ответил Сэм, подмигивая Энди. — Но я все обдумал, — добавил он очень серьезным тоном. — По-моему, мы напрасно решили ехать по этой дороге. Я никогда по ней не ходил, там не встретишь живой души; мы можем заблудиться и неизвестно куда в конце концов попадем.
— И все-таки я поеду именно по этой дороге, — объявил Хеллей.
— Я сейчас только вспомнил: мне говорили, что внизу у ручья сейчас нет проезда. Не так ли, Энди?
Энди не был в этом уверен. Он только слышал об этой дороге, сам же никогда по ней не ходил. Одним словом, он ни за что не отвечает.
Хеллей, считавший, что негры способны только лгать, имел обыкновение учитывать лишь бо́льшую или меньшую вероятность какого-нибудь утверждения. По его мнению, все говорило в пользу дороги, идущей через болото. Он полагал, что Сэм необдуманно сболтнул о ней сначала и сейчас всеми силами пытается отговорить его, чтобы не подвергать Элизу опасности.
Поэтому сразу, как только Сэм указал ему начало тропинки, Хеллей, не раздумывая, поехал по ней. Сэм и Энди последовали за ним.
Это и в самом деле была старая дорога, ведущая к реке, но уже много лет, после прокладки новой проезжей дороги, совершенно заброшенная. Примерно с час по ней можно было беспрепятственно ехать верхом, но дальше она была перегорожена заборами и изгородями. Сэму это было отлично известно, и он ехал, сохраняя на своем лице невозмутимое спокойствие. Энди же изредка охал и стонал, жалуясь, что дорога чересчур ухабистая и опасная для больной ноги Джерри.
— Вот что, — сказал наконец Хеллей. — Я вас хорошо знаю, и вы вашей болтовней не заставите меня отказаться от этой дороги. Поэтому — замолчать!
— Мастер вправе приказывать, — с жалостной покорностью проговорил Сэм. При этом он, однако, снова подмигнул Энди.
Сэм был в превосходном настроении. Он хвастал своим отличным зрением, ежеминутно оглядывался по сторонам. Временами он вскрикивал, уверяя, что видит женскую шляпу на верхушке дальнего холма, или спрашивал Энди, не кажется ли ему, что это Лиззи пробирается вон там, в глубине долины. Все эти замечания он делал именно тогда, когда дорога была особенно трудна и когда нельзя было гнать лошадей. Таким способом ему удавалось держать Хеллея в состоянии непрерывного напряжения.
Они ехали уже около часа, как вдруг дорога, спускаясь под уклон, уперлась в хозяйственный двор какой-то большой фермы. Кругом не видно было ни души: все рабочие, по-видимому, находились в поле. Но так как сарай стоял как раз поперек дороги, не подлежало сомнению, что ехать дальше в этом направлении было невозможно.
— Не говорил ли я раньше, что так будет? — произнес Сэм с видом оскорбленной невинности. — Как же приезжему господину лучше знать местность, чем человеку, который здесь родился и вырос!
— Негодяй! — крикнул Хеллей. — Ты это отлично знал!
— Да разве я не говорил, что знаю? — обиженно спросил Сэм. — Но вы не хотели мне верить. Я говорил мастеру, что дорога перегорожена и нам будет не проехать. Энди слышал, что я говорил.
Это трудно было оспаривать, и несчастному работорговцу оставалось только подавить кипевшее в нем бешенство. И все трое, сделав крутой поворот, поехали в сторону большой дороги.
Из-за всех этих промедлений преследователи добрались до поселка со значительным опозданием. Мальчик Элизы уже минут сорок как крепко спал, когда Хеллей со своими спутниками подъехал к таверне.
Элиза, стоявшая у окна, глядела в противоположную сторону, но зоркие глаза Сэма издали заметили ее. Хеллей и Энди отстали на несколько шагов. Минута была критическая. Но Сэм умудрился устроить так, что ветер сорвал с его головы шляпу. Он пронзительно вскрикнул, и крик этот привлек внимание Элизы. Она поспешно отступила в глубь комнаты, в то время как всадники пронеслись мимо окна и осадили своих коней у входа у харчевню.
Элиза, казалось, в это мгновение пережила тысячу жизней. Дверь из ее комнаты вела к реке. Схватив ребенка на руки, она бросилась вниз по ступенькам, ведущим к воде.
Хеллей заметил ее в то самое мгновение, когда она исчезла в прибрежных кустах. Он соскочил с лошади и, крикнув Сэму и Энди, чтобы они следовали за ним, бросился за беглянкой, как охотничья собака в погоне за дичью.
Ноги Элизы словно не касались земли. В одно мгновение она очутилась у самой воды. Хеллей преследовал ее по пятам. Но воодушевленная порывом, овладевающим человеком только в минуту страшного отчаяния, она, дико вскрикнув, перескочила через мутный поток, отделявший лед от берега, и очутилась на ближайшей льдине. Это был невероятный прыжок, возможный только в порыве безумия или отчаяния.
Хеллей, Сэм и Энди инстинктивно вскрикнули, когда она прыгнула.
Большая зеленая льдина покачнулась и затрещала под ее тяжестью, но она ни на мгновение не остановилась. Все с тем же диким криком, напрягая все силы, она продолжала свой путь, перепрыгивая со льдины на льдину.
Спотыкаясь, делая страшные прыжки, скользя и снова подымаясь, она несется дальше и дальше… Она теряет башмак… Чулки свисают клочьями, кровавые следы отмечают каждый ее шаг, но она ничего не видит, не чувствует… Наконец, будто в туманном сне, она различает перед собой берег, какой-то человек спешит ей навстречу и помогает подняться по откосу…
— Ты смелая девушка, кто бы ты ни была! — вскрикнув от удивления, проговорил неизвестный.
Элиза взглянула на него и узнала знакомого фермера.
— О мистер Саймс, спасите меня, умоляю вас, спасите, спрячьте меня! — воскликнула Элиза.
— Как? Что я вижу? Да ведь это служанка Шельби!
— Мой сын… этот мальчик… его продали. Вон там стоит его хозяин, — показывая на противоположный берег, проговорила Элиза. — О мистер Саймс, ведь у вас самого есть мальчик!..
— Да, есть, — сказал Саймс, с грубоватой ласковостью помогая ей взобраться на берег. — Но, кроме того, ты храбрая девчонка, а я ценю смелость, где бы я ее ни встречал.
Поднявшись на откос, Саймс остановился.
— Я охотно бы помог тебе, — сказал он, — но я не знаю, куда мне тебя деть. Самое большее, что я могу сделать, это посоветовать тебе: пойди туда. — Он указал ей на большой белый дом, расположенный несколько в стороне от главной улицы поселка. — Пойди туда. Люди там хорошие, и они помогут тебе, у них есть опыт в таких делах.
— Благодарю, благодарю вас! — с глубоким чувством сказала Элиза. Прижав к груди ребенка, быстрыми, твердыми шагами она двинулась дальше.
Саймс поглядел ей вслед.
«Ну, Шельби, пожалуй, не сочтет это за добрососедскую услугу, — подумал он. — Что ж, если ему когда-нибудь при подобных же обстоятельствах попадется какая-нибудь из моих негритянок, пусть отплатит мне той же монетой. Я не буду в претензии. И почему это я обязан заниматься ловлей чужих невольников?»
