Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге
— Причина проста. Ведь Истинный мир — это загробный мир, мир смерти. Мне хочется узнать, как живется там Ёсико. Я думаю, что и вы заинтересовались этим миром потому, что захотели узнать о загробной жизни вашей жены. Я прав?
— Нет, не прав. Когда умерла моя жена, я был уверен, что она просто сбросила с себя плоть, как ветхую одежду, воспарила к небесам и, принятая в лоно Великого Бога-Родителя, тихо уснула. Именно так я понимал смерть.
— Да? И что же вы, совсем не вспоминаете свою жену?
— Вспоминаю, конечно, но я никогда не задумывался о том, как ей живется в загробном мире.
— Но почему тогда вы стали размышлять о загробном, иначе говоря — об Истинном мире?
— Ну, это долго рассказывать… Я уже писал в «Улыбке Бога» о том, как совершенно случайно убедился в существовании Великого Бога-Родителя и живосущей Родительницы. После этого, как описано в моей следующей книге, «Милосердие Бога», я около полутора лет жил, повинуясь указаниям Бога-Родителя. Какими бы невыполнимыми они мне ни казались, я знал, что это указания Бога, и следовал им без всяких сомнений. Когда, закончив вторую книгу, я вздохнул с облегчением, мне было велено изучить жизнь Христа и Шакьямуни, я завалил свой стол соответствующей литературой и принялся за чтение. И тут стал всерьез размышлять над вопросами, давно уже волновавшими меня…
Может быть, будучи сам бестелесным. Бог не способен понять радости и горести обремененного плотью человека? Может, именно поэтому Он и предъявляет человеку непосильные требования? Это было первым, в чем я позволил себе усомниться, но сколько я ни ломал голову, мне не удавалось разрешить мои сомнения… И тут как-то вечером ко мне явилась госпожа Родительница и, ласково обратившись ко мне: «Кодзиро! Наконец-то ты одолел первую ступень…» — впервые попробовала ответить на мои вопросы. Вот примерно что она сказала.
Мир, в котором живут люди, обремененные плотью, — это Мир явлений. Мир бестелесного Бога называется Истинным миром. Эти два мира составляют единое целое, они как две стороны одной медали. Человек, получив от Бога-Родителя тело, живет в Мире явлений, но когда его плоть ветшает, он возвращает ее и перемещается в Истинный мир. Это мы называем смертью, но на самом-то деле душа человека, попав в Истинный мир, обретает новую жизнь в лоне Бога-Родителя, начинается же эта жизнь с очищения от пыли, которая накопилась, пока человек жил в Мире явлений. Некоторым душам, по мнению Бога-Родителя, лучше снова стать людьми и жить в Мире явлений, для таких Он подбирает достойную супружескую пару и посылает ей эту душу в виде младенца. Другие души (людей) Он предпочитает оставить в Истинном мире, дабы они помогали Ему, такие проходят период духовного совершенствования, не покидая лона Бога-Родителя. Скажем, живосущая госпожа Родительница, скончавшись в 1887 году и принятая Богом-Родителем в свое лоно, сразу же начала проходить курс обучения в Истинном мире, это было очень трудно, и только благодаря поддержке своего покойного мужа Дзэмбэя она через сто лет достигла наконец высшей, двенадцатой ступени и удостоилась звания Матери всего сущего. Затем, когда исторические условия оказались максимально благоприятными и исполнились сроки, она появилась в Мире явлений и теперь шествует по нему, помогая Богу осуществлять Великую Уборку Земли, целью которой является Спасение Человечества…
— Вот оно что… Значит, и Ёсико теперь проходит обучение в Истинном мире… Интересно, чему именно ее учат?
— Я бы тоже хотел это знать, пока я мало что понимаю. Недавно меня дважды посещала душа Жака… Среди всего прочего он рассказал и о том, чему обучают в Истинном мире. Судя по его словам, в том мире все устроено примерно так же, как в человеческом, там есть нечто вроде детского сада, начальной школы, средней школы, лицея, университета, аспирантуры… Сам он, по его словам, пока добрался до второй ступени. На каждой ступени все ученики имеют своего собственного наставника. Ангела. На начальной ступени проводится нечто вроде омовений, во время которых с тебя смывается пыль, скопившаяся за время твоего пребывания в человеческом мире. Это весьма приятно… Когда я спросил, а что, собственно, он изучает, Жак ответил, что продолжает заниматься теми же науками, какими занимался на земле, — физикой и астрономией, его предопределение состоит якобы в том, чтобы способствовать развитию этих наук… Потом он сказал, что задания ученикам даются чрезвычайно сложные, и посоветовал мне расспросить об этом мою земную наставницу, живосущую Родительницу… Это были его последние слова, потом он исчез… А через два дня меня посетила госпожа Родительница. Она обычно приходит, когда хочет о чем-то поговорить со мной. В последнее время, закончив говорить, она всегда спрашивала, нет ли у меня к ней вопросов. Я думал, она имеет в виду, все ли мне ясно из ею сказанного, и, не желая показаться излишне въедливым, неизменно отвечал, что вопросов у меня нет. Но в тот день я рассказал ей, что меня посетила душа Жака, и спросил, правда ли все, что он мне рассказывал об обучении в Истинном мире.
«Все это правда, — сказала она. — Но знаешь. Истинный мир велик и сложен, шести дней и то не хватит, чтобы рассказать о нем… К тому же ты не сможешь всего уразуметь, поэтому я стану рассказывать тебе обо всем понемногу, когда сочту это целесообразным, наберись же терпения… И вот еще что… Последние полтора года ты жил, подчиняясь указаниям Бога-Родителя, то есть, сам того не замечая, обучался тому, чему обычно обучают в Истинном мире… Ты проявил большое терпение. И Бог-Родитель доволен тобой… Ты ни разу не спросил ничего о своей жене. А значит, сумел почувствовать, что такое Истинный мир… Твою жену принял в свое лоно Бог-Родитель, она счастлива и охраняет свою семью, оставшуюся на земле. Твоя жена очень помогает мне, вот и сегодня она со мной рядом и радуется, видя всех в добром здравии… Кодзиро, у тебя скромная, прекрасная жена… Помнишь, как она изменилась в военные годы, стала совершенно другим человеком, и с тех пор никогда не носила драгоценностей, хоть они у нее и были, никогда не прикасалась к красивым платьям. Она хранила покой твоего дома, ты никогда не слышал от нее ни слова жалобы, ни слова упрека. Жена твоя радушно принимала всех, кто приходил в дом, помогала всем, нуждающимся в совете и помощи… Она была человеком большой душевной простоты и всегда радовала Бога. И за ее добродетели Бог помогает твоей семье, ограждает вас от бед…»
Поскольку госпожа Родительница заговорила совсем о другом, я больше не спрашивал ее об Истинном мире. Но потом, размышляя над ее словами, я наконец понял. Чему, к примеру, учится в том мире твоя Ёсико…
— Чему же? Вы не расскажете мне об этом?
— Я знаю Ёсико со студенческой скамьи. Знаю о ее поэтическом даре, ее таланте… Вернувшись в лоно Бога-Родителя, она, конечно, учится быть достойной женщиной, но не только. Если верить тому, что говорил Жак, ее предназначение в том, чтобы своим поэтическим даром способствовать развитию поэзии, наверняка ее обучение связано именно с этим. Успехи, достигнутые Ёсико в Истинном мире, оказывают воздействие и на дольний мир. Мир явлений. Вот ты, к примеру, почувствовал это на себе, разве не так?
— Да-а..
— К тому же я не думаю, что твое превращение из каменного истукана в живого человека связано только с «Улыбкой Бога»: сам посуди, с какой стати сухарь, к которому никто и приблизиться не смел, вдруг на восьмом десятке становится человеком! Как ни крути, а без вмешательства и помощи Ёсико оттуда, из Божьего мира, не обошлось.
— Да, конечно же вы правы, теперь я это понимаю.
— Ну, а если понимаешь, то, наверное, сам можешь представить, как живется Ёсико в Истинном мире. Думаю, пока тебе придется удовлетвориться этим. А подробности узнаешь позже.
— Спасибо, теперь я могу надеяться, что когда-нибудь, пройдя такую же подготовку, как вы, смогу говорить с Ёсико. Но боюсь, что слишком задержал вас и вы устали… — С этими словами Каваиси встал.
Я, чего давно уже не делал, пошел проводить его до ворот. Когда я возвращался, меня окликнула старая слива:
— Рада, что вы так бодры, сэнсэй. А то агапантус расцвел несколько дней назад и все ждет, когда вы на него посмотрите. Поговорите с ним.
— Что еще за агапантус?
— Вы что, забыли? Агапантус, который всегда предвещает сезон дождей, высоко вздымая руки и раскрывая лиловые цветы…
— А, действительно… — И я двинулся в сторону дзельквы. Рядом с ней тянулись к небу высокие, около полуметра, растения, на каждом стебле красовалось по одному лиловому цветку.
— Знаете сэнсэй, ведь когда мы цветем, вы всегда в Каруидзаве, и все здесь издеваются над нами, мол, незачем так стараться. Но в этом году в доме дорогие гости, да и вы тоже, наверное, не уедете, поэтому нам велено цвести во всю силу, вот мы и стараемся, очень хочется порадовать вас. Посмотрите-ка, видите, и около студии цветут наши сородичи, да так пышно!
