Антон Чехов - Пьесы. 1878-1888

Софья Егоровна. Признаюсь, я вас… избегаю немножко… Знай я, что это вам так неприятно, я иначе повела бы дело…

Платонов. Избегаете? (Садится.) Признаетесь? Но… за что, с какой стати?

Софья Егоровна. Не кричите, то есть… не говорите так громко! Вы мне, надеюсь, не выговор делаете. Я не люблю, если кричат на меня. Я избегаю не вас собственно, а бесед с вами… Человек вы, насколько я вас знаю, хороший… Здесь все вас любят, уважают, некоторые даже поклоняются вам, считают за честь поговорить с вами…

Платонов. Ну-те, ну-те…

Софья Егоровна. Когда я приехала сюда, я сама сейчас же, после первой же нашей беседы, присоединилась к вашим слушателям, но мне, Михаил Васильич, не посчастливилось, решительно не повезло… Вы скоро стали для меня почти невыносимы… Не подыщу более мягкого слова, извините… Вы почти каждый день беседовали со мной о том, как вы меня любили когда-то, как я вас любила и так далее… Студент любил девочку, девочка любила студента… история слишком старая и обыкновенная, чтобы о ней столько много рассказывать и придавать ей для нас с вами теперь какое бы то ни было значение… Не в этом, впрочем, дело… Дело в том, что когда вы говорили со мной о прошлом, то… то говорили так, как будто бы чего-то просили, как будто бы вы тогда, в прошлом, чего-то не добрали, что хотели бы взять теперь… Каждый день тон ваш был томительно одинаков, и каждый день мне казалось, что вы намекаете на какие-то как бы обязательства, наложенные на нас с вами нашим общим прошлым… И потом мне казалось, что вы придаете уж слишком большое значение… что, как бы выразиться яснее, преувеличиваете наши отношения добрых знакомых! Вы как-то странно смотрите, выходите из себя, кричите, хватаете за руку и преследуете… Точно шпионите! Для чего это?.. Одним словом, вы не даете мне покоя… Для чего этот надзор? Что я для вас? Право, можно подумать, что вы выжидаете какого-то удобного случая, который вам для чего-то нужен…

Пауза.

Платонов. Всё? (Встает.) Merci за откровенность! (Идет к двери.)

Софья Егоровна. Вы сердитесь? (Встает.) Постойте, Михаил Васильич! Для чего же в амбицию вламываться? Я не хотела…

Платонов (останавливается). Эх вы!

Пауза.

Выходит, значит, что я вам не надоел, а что вы боитесь, трусите… Трусите, Софья Егоровна? (Подходит к ней.)

Софья Егоровна. Перестаньте, Платонов! Лжете! Я не боялась и не думаю бояться!

Платонов. Где же ваш характер, где сила здравомыслящих мозгов, если каждый встречный, мало-мальски не банальный мужчина может вам казаться опасным для вашего Сергея Павловича! Я и без вас шлялся сюда каждый день, а беседовал с вами, потому что считал вас умной, понимающей женщиной! Какая глубокая испорченность! Впрочем… Виноват, я увлекся… Я не имел права говорить вам всё это… Извините за неприличную выходку…

Софья Егоровна. Никто не дал вам права говорить такие вещи! Если вас слушают, то из этого не следует, что вы имеете право говорить всё то, что вам вздумается! Ступайте от меня!

Платонов (хохочет). Вас преследуют?! Вас ищут, хватают вас за руки?! Вас, бедную, хотят отнять у вашего мужа?! В вас влюблен Платонов, оригинал Платонов?! Какое счастье! Блаженство! Да ведь это такие конфекты для нашего маленького самолюбьица, каких не едал ни один конфектный фабрикант! Смешно… Не к лицу развитой женщине эти сладости! (Идет в дом.)

Софья Егоровна. Вы дерзки и резки, Платонов! Вы с ума сошли! (Идет за ним и останавливается у двери.) Ужасно! Для чего он говорил всё это? Он хотел ошеломить меня… Нет, я этого не выношу… Я пойду, скажу ему… (Уходит в дом.)

Из-за беседки выходит Осип.

Осип, Яков и Василий.

Осип (входит). Пять хороших! Шесть нехороших! Черт знает, чем занимаются! Шли бы лучше в преферанс играть… По одной десятой… Или в стуколку… (Якову.) Здоров, Яша! Того… м-м-м… Венгерович здесь?

Яков. Здесь.

Осип. Пойди позови! Потихонечку вызови! Скажи, что дело есть большое…

Яков. Ладно. (Идет в дом.)

Осип (срывает фонарь, тушит и кладет его в карман). В прошлом годе в городе я у Дарьи Ивановны, что вещи краденые покупает да питейное заведение с девицами держит, в стуколку играл… Три копейки обязательного были… Ремизы доходили до двух целковых… Выиграл восемь рублей… (Срывает другой фонарь.) Весело в городе!

Василий. Не для вас фонари повешены! Чего рвать?

Осип. А я тебя и не вижу! Здорово, осел! Как поживаешь? (Подходит к нему.) Как дела?

Пауза.

Ах ты, лошадь! Ах ты, свинопас! (Снимает с него шапку.) Смешной ты человек! Ей-богу, смешной! У тебя хоть капелька ума есть? (Бросает шапку на дерево.) Ударь меня по щеке за то, что я вредный человек!

Василий. Пущай вас кто другой ударит, а я не стану бить!

Осип. А убивать станешь? Нет, коли у тебя есть ум, так ты не артелью убивай, а сам убей! Плюнь мне в лицо за то, что я вредный человек!

Василий. Не плюну. Ну чего пристали?

Осип. Не плюнешь? Боишься меня, значит? Становись же передо мной на колени!

Пауза.

Ну? Становись! Кому говорю? Стенам или человеку живому?

Пауза.

Кому говорю?

Василий (становится на колени). Грех вам, Осип Иваныч!

Осип. Стыдно стоять? Очень мне это приятно… Господин во фраке, а на коленках пред разбойником стоит… Ну, а теперь кричи ура, что есть духу… Ну?

Входит Венгерович 1.

Осип и Венгерович 1.

Венгерович 1 (выходит из дома). Кто здесь меня звал?

Осип (быстро снимает шапку). Я-с, ваше степенство!

Василий поднимается, садится на скамью и плачет.

Венгерович 1. Что тебе нужно?

Осип. Вы изволили искать и спрашивать меня у кабатчика, вот я и пришел!

Венгерович 1. Ах да… Но… не мог разве выбрать другого места?

Осип. Для хороших людей, ваше превосходительство, всякое место хорошо!

Венгерович 1. Ты мне отчасти нужен… Отойдем отсюда… Вон к той скамье!

Идут к скамье, стоящей в глубине сцены.

Стань немного поодаль так, как будто ты со мной не говоришь… Вот так! Тебя кабатчик Лев Соломоныч прислал?

Осип. Так точно.

Венгерович 1. Напрасно… Я не тебя хотел, но… что поделаешь? Ничего с тобой не поделаешь. С тобой не следовало бы делов иметь… Ты такой нехороший человек…

Осип. Очень нехороший! Хуже всех на свете.

Венгерович 1. Говори тише! Сколько я передавал тебе денег, так это ужас, а ты этого не чувствуешь, как будто мои деньги камни или другой какой-нибудь ненужный предмет… Ты позволяешь себе дерзости, воруешь… Отворачиваешься? Не нравится правда? Правда глаза колет?

Осип. Колет, да только не ваша, ваше превосходительство! Вы позвали меня сюда только за тем, чтобы наставления мне читать?

Венгерович 1. Говори тише… Ты знаешь… Платонова?

Осип. Учителя? Как не знать!

Венгерович 1. Да, учителя. Учителя, который учит только ругаться и больше ничему. За сколько ты возьмешься искалечить этого учителя?

Осип. То есть как искалечить?

Венгерович 1. Не убить, а искалечить… Убивать людей не следует… Для чего их убивать? Убийство – это вещь такая, что… Искалечить, то есть побить так, чтобы всю жизнь помнил…

Осип. Это могу-с…

Венгерович 1. Поломай ему что-нибудь, на лице уродство сделай… Что возьмешь? Тссс… Кто-то идет… Отойдем немного далее…

Идут в глубину сцены… Из дома выходят Платонов и Грекова.

Венгерович 1 и Осип (в глубине сцены), Платонов и Грекова.

Платонов (смеется). Что, что? Как? (Хохочет.) Как? Я не расслышал…

Грекова. Не расслышали? Что ж? Я могу повторить… Я даже еще резче выражусь… Вы не обидитесь, разумеется… Вы так привыкли к разного рода резкостям, что мои слова едва ли будут вам в диковинку…

Платонов. Говорите, говорите, красавица!

Грекова. Я не красавица. Кто считает меня красавицей, тот не имеет вкуса… Откровенно – ведь я некрасива? Как на ваш взгляд?

Платонов. После скажу. Говорите вы теперь!