Фрэнсис Бёрнетт - Таинственный сад; Маленький лорд Фаунтлерой; Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру (сборник)

Мери находила гораздо больше бледно-зеленых игл, чем ожидала; они, казалось, повсюду выглядывали из-под земли. Иногда она переставала копать, думая о том, как будет выглядеть сад, когда все это зацветет.

В течение этой недели она немножко ближе сошлась с Беном. Несколько раз она заставала его врасплох, вдруг появляясь возле него как из-под земли. Дело было в том, что она боялась, чтоб он не забрал своих инструментов и не ушел, если б увидел, что она идет к нему, и поэтому подкрадывалась как можно тише. Но он, очевидно, относился к ней менее неприязненно, чем прежде. Быть может, ему втайне льстило ее желание побыть с ним; кроме того, она стала гораздо вежливей, чем прежде. Он не знал, что когда она его увидела впервые, то заговорила с ним таким тоном, каким говорила бы с туземным слугой в Индии, не подозревая даже, что старый угрюмый йоркширец не привык преклоняться перед своими господами и только исполнять их приказания.

Он очень редко был разговорчив и иногда на все вопросы Мери отвечал одним ворчанием, но однажды утром разговорился. Он выпрямился, поставив ногу на заступ лопаты, и пристально оглядел Мери.

— Ты давно здесь? — выпалил он.

— Около месяца, кажется, — ответила она.

— Это делает Миссельтуэйту честь, — сказал он, — ты не такая худая и желтая, как была прежде. Когда ты впервые пришла сюда, в сад, ты была похожа на ощипанного галчонка; я подумал тогда, что никогда не видывал более некрасивого и кислого лица, чем твое.

Мери была не тщеславна и никогда не была высокого мнения о своей наружности, поэтому ничуть не смутилась.

— Я знаю, что я теперь не такая худая; мои чулки становятся уже… А вот малиновка, Бен!

Это действительно была малиновка, красивее чем когда-либо: ее красный «жилет» блестел, как атлас, она размахивала крыльями, склоняла головку набок и грациозно прыгала. Потом она вдруг расправила крылья и — Мери едва верила своим глазам! — взлетела прямо на ручку лопаты Бена. А Бен стоял неподвижно, затаив дыхание, пока птичка снова расправила крылья и улетела. Потом он постоял, глядя на ручку лопаты, как будто в ней было нечто волшебное, и снова начал копать, не говоря ни слова. Но так как на лице его то появлялась, то исчезала улыбка, Мери не побоялась заговорить с ним.

— А у вас есть собственный сад? — спросила она.

— Нет; я холостяк и живу у Мартина, возле заставы…

— А если бы у вас был сад, что бы вы там посадили? — спросила Мери.

— Капусту, картофель, лук…

— А если бы вы хотели посадить цветы? — настаивала Мери. — Что бы вы посадили?

— Цветочные луковицы… что-нибудь душистое, а больше всего роз.

Лицо Мери оживилось.

— А вы любите розы? — спросила она.

Бен вырвал с корнем какое-то сорное растение и бросил его в сторону, прежде чем ответил.

— Да, люблю… Меня этому научила одна молодая дама, у которой я был садовником. У нее был клочок земли в одном месте, которое ей очень нравилось… а розы она так любила, как будто это были дети… или птицы. Я сам видел, как она нагибалась и целовала их… Это было давно, лет десять тому назад.

— А где она теперь? — спросила Мери, сильно заинтересованная.

— На небе, — ответил Бен, — как говорит пастор.

— А что сделалось с розами?

— Их оставили так… на произвол судьбы.

Мери начала волноваться.

— И они совсем умерли? Розы умирают, когда их оставляют так? — осмелилась она спросить.

— Я научился любить их… Я любил ее, а она — розы, — неохотно сознался Бен. — Раза два в год я уходил туда… делал кое-что… подстригал кусты, расчищал вокруг корней. Они были запущены, но земля была хорошая, и кое-какие выжили.

— А когда на кустах нет листьев и они сухие и серые или коричневые, то как же можно узнать, живые они или мертвые? — спросила Мери.

— Подожди, пока за них возьмется весна, когда солнце светит после дождя, а дождь выпадает после солнечного света, тогда узнаешь.

— Как же, как? — крикнула Мери, забыв осторожность.

— Погляди хорошенько на ветки и, если найдешь на них кое-где коричневые комочки, следи за ними после теплого дождя… Увидишь, что будет.

Он вдруг остановился и с любопытством поглядел на ее оживленное лицо.

— А ты чего так вдруг заинтересовалась розами? — спросил он.

Мери почувствовала, что лицо ее вспыхнуло; она почти боялась ответить.

— Это я… я хочу поиграть… будто у меня есть свой сад, — пробормотала она, — я… мне… нечего делать… У меня ничего… и никого.

— Да, это верно, — медленно сказал Бен, глядя на нее, — у тебя нет ничего и никого.

Сказал он это таким странным тоном, что Мери подумала, не жалеет ли он ее немножко.

Мери никогда не жалела самое себя; она только иногда бывала утомлена и сердита, потому что никого и ничего не любила. Но теперь все как будто менялось и становилось лучше. Если только никто не узнает про ее таинственный сад, ей всегда будет весело!

Она постояла еще минут десять и задала ему еще несколько вопросов. Он ответил на каждый вопрос своим обычным ворчливым тоном, но не казался таким сердитым, чтобы взять свой заступ и отойти прочь.

— А вы теперь тоже ходите туда… взглянуть на эти розы? — спросила она.

— В этом году я еще не был… У меня суставы болят от ревматизма.

Он сказал это своим ворчливым тоном и вдруг точно рассердился на нее, хотя она никак не могла понять за что.

— Вот что, — сказал он резко, — не задавай так много вопросов. Уходи отсюда и играй себе. Я сегодня толковал достаточно!

Он сказал это так сердито, что она поняла: ей нечего оставаться здесь. Она медленно удалилась по дорожке, прыгая через веревочку и думая о том, что нашелся еще один человек, который ей нравится, несмотря на свою ворчливость. Да, старый Бен очень нравился ей.

Вокруг таинственного сада шла обнесенная лавровой изгородью дорожка, которая вела к калитке, выходившей из парка в лес. Мери хотелось добежать по этой дорожке до калитки и выглянуть в лес, чтобы посмотреть, нет ли поблизости зайцев. Прыганье через веревочку доставило ей большое удовольствие, и когда она добралась до калитки, она отворила ее и вышла в лес, потому что вдруг услышала какой-то странный тихий свист и ей захотелось узнать, что это было.

Это было нечто необыкновенное: она стояла и смотрела, затаив дыхание. Под деревом, прислонившись спиною к стволу, сидел мальчик и играл на грубо сделанной деревянной дудке. Это был мальчик лет двенадцати.

Он был очень опрятен; щеки у него были красные, как мак, нос вздернутый, а глаза такие круглые и голубые, каких Мери никогда не видывала ни у одного мальчика. На стволе дерева, к которому он прислонился, сидела коричневая белка и следила за ним; из-за кустов поблизости выглядывал фазан, вытянув шею, а подле него сидели два кролика, нюхая воздух. Казалось, будто все они собрались, чтобы быть поближе к мальчику и послушать странные тихие звуки, которые издавала его дудочка.

Увидев Мери, он поднял руку и заговорил почти таким же низким, похожим на звуки дудки, голосом.

— Не шевелись! — сказал он. — А то спугнешь их.

Мери стояла неподвижно. Он перестал играть и стал подыматься с земли. Движения его были так медленны, что он, казалось, вовсе не двигался, но, наконец, он все-таки встал на ноги; белка вскарабкалась вверх по дереву, фазан спрятал голову, а кролики пустились бежать прочь, не выказывая, впрочем, никакого испуга.

— Я — Дикон, — сказал мальчик, — и я знаю, что ты мисс Мери.

Мери только тогда сообразила, что это Дикон. Разве кто-нибудь другой умел так очаровывать фазанов и кроликов, как туземцы в Индии очаровывают змей?

У мальчика был большой румяный рот, а улыбка расползалась по всему лицу.

Глава ХII

Дикон несколько минут стоял, осматриваясь вокруг, в то время, как Мери следила за ним, потом стал ходить, ступая еще осторожнее и легче, чем Мери, когда она впервые очутилась в таинственном саду. Дикон, казалось, видел все сразу: серые деревья, серые ползучие растения, обвивавшие их и свисавшие с ветвей, зеленые альковы с каменными скамьями и высокие вазы для цветов, стоявшие внутри.

— Я не думал, что когда-нибудь увижу этот сад, — сказал он, наконец, шепотом.

— А ты разве слышал про него? — спросила Мери. Она заговорила громко, и он сделал ей знак рукою.

— Надо говорить тихо, — сказал он, — а то кто-нибудь нас услышит и подумает, что здесь такое…

— О! Я забыла! — сказала Мери испуганно и быстро прижала руку ко рту. — Ты слышал про этот сад? — снова спросила она, когда оправилась от испуга.

Дикон кивнул головой.

— Марта мне говорила, что тут есть сад, в который никто не ходит, — ответил он, — и мы, бывало, все думаем, какой он!

Он остановился и опять оглянулся вокруг; в его круглых голубых глазах выражалась радость.