Джон Пристли - Добрые друзья
— Пожалуй, — донесся голос откуда-то сбоку.
— Спасибо большое, — сказал Иниго. Он так и не понял, о чем они говорили, но на сей раз это не имело значения. Мир вокруг все равно сошел с ума.
— Смех, да и только! — сказал мистер Нетт, видимо, заканчивая свою историю. — Я мог бы работать так неделями. Вы бы его видели, дружище! Умора! — Он захохотал, и Иниго тоже рассмеялся, нимало не сомневаясь, что все это действительно было очень смешно.
Затем к ним вернулся мистер Мортимер (оставляя за собой толпы орущих что-то людей) и объявил, что пора перекусить. Все вместе они покинули владения Роберта и перешли в куда более просторный, сверкающий и шумный зал, полный крошечных столиков, шныряющих туда-сюда официантов, вылетающих пробок и арий из «Мадам Баттерфляй» со всеми полагающимися вибрато. Мистер Нетт тоже решил пообедать, а вскоре к ним присоединилась и мисс Джорджия в компании мистера Танкера и еще двух людей, чьи имена Иниго так и не разобрал: еврейского юноши с завитыми волосами и миниатюрной брюнетки с самым белым лицом и самыми алыми губами, какие Иниго доводилось видеть. Только они сели за столик, как на них набросились официанты с устрицами, икрой, шампанским и прочими угощениями, которые Иниго поедал в полузабытьи. Все говорили одновременно: мисс Джорджия и мистер Танкер, еврейский юноша и миниатюрная брюнетка кричали что-то людям за соседним столиком; временами возле них кто-нибудь останавливался — потому что был «просто обязан рассказать одну историю», а потом еврейский юноша или мисс Джорджия непременно рассказывали что-нибудь в ответ — словом, у Иниго сложилось впечатление, будто он обедает в расписном и позолоченном аду. Однако, даже когда внутри у него запенилось шампанское, Иниго умудрился не отпустить ниточку, что привела его из настоящего мира в этот великолепный бедлам, и хотя мистер Мортимер вовсю изображал изумление и негодование, Иниго стоял на своем и твердил про «условия» — это чудодейственное слово он старался повторять как можно чаще. Мистер Мортимер смотрел на него с растущим уважением и даже задал несколько вопросов, на которые Иниго проревел (иначе было нельзя) в высшей степени восторженные ответы. Очевидно, великий человек сдавал позиции. Иниго несколько раз напомнил ему о дневном поезде, которым он отбывает сегодня в Гатфорд. Тем же поездом от мистера Мортимера уедут и песни. Разумеется, они могут вернуться в Лондон, эти песни, и очень скоро.
— Раздобудьте мне посыльного, — сказал мистер Мортимер официанту и, хотя они еще не доели, отвел Иниго в сторонку: великий человек не объявляет своих решений в восемнадцати дюймах от мясного ассорти.
— Будь по-вашему, — внушительно произнес он. — Целый день коту под хвост, но это поправимо. Напишите адрес, куда мне подъехать, да забронируйте самое хорошее место. Телеграмму лучше отправить прямо сейчас. Можете поехать со мной на машине, если хотите. А, нет, не можете, я буду там только к восьми. Далеко это? Милях в ста отсюда, верно? Значит, за три часа доберусь, а ночью буду уже дома. Не верите? Вы просто не знаете мою машину, дружище. Ну, я доем.
Мистер Мортимер засыпал прибывшего посыльного бесчисленными распоряжениями и сообщениями, среди которых было одно от Иниго: телеграмма в гатфордский театр о бронировании одного места в партере. Великий Монти Мортимер ехал смотреть на «Добрых друзей». Иниго не сказал об этом в телеграмме; он тихонько, но радостно пропел это в своем сердце. Все огни вокруг разом загорелись ярче, официанты стали подавать нектар и амброзию, за столиками оказались милейшие господа и красивейшие леди Лондона — какой блеск, какое остроумие! — а оркестр прекратил терзать уши гостей и заиграл восхитительные, легкие, вводящие в приятный транс мелодии.
— Я бы хотел задать вам один вопрос, — осторожно проговорил Иниго, раскланиваясь с мистером Мортимером. — Вы человек опытный и много повидали на своем веку. Скажите честно, меня можно назвать беспомощным человеком?
— Каким-каким?
— Беспомощным.
— Я бы мог назвать вас многими словами, мистер Джоллифант, — без обиняков проговорил мистер Мортимер. — Такому молодому человеку, как вы, найдется немало определений. Но беспомощным вас не назовешь. Если вы — беспомощный, то большинство моих подчиненных вообще покойники. Не знаю, хорошо ли выдираете зубы акулам, но в обычной жизни — в повседневных делах вроде этого (подумаешь, заставить постановщика с мировым именем проехать пол-Англии, чтобы показать ему безвестную бродячую труппу!) — вы… точно не беспомощный. И… э-э… — Он хитро умолк.
— Что?
— Так ей и передайте, ладно? Ну, на сей раз я попал в точку? Что ж, до встречи, и если эта девушка окажется пустышкой, ей-богу, вы у меня получите. Не забывайте, ваши номера ждет огромный успех. Я ставлю на них, а не на девушку. До свидания.
Иниго успел на поезд, отходивший в 15.15. Там он сразу же уснул и очнулся уже в Бирмингеме. Поезд от Бирмингема до Гатфорда был битком набит молодыми людьми, которые казались куда взволнованней Иниго, а ведь они всего лишь побывали на футбольном матче, в то время как Иниго… где же побывал Иниго? Ах, теперь он и сам не знал, все это так нелепо. Быть может, на самом краю снов — он попал туда за весьма скромную плату, поскольку сразу приобрел билеты туда и обратно, — на Чаринг-Кросс-роуд, которая в любой момент могла запросто вздуться и задрожать, точно мыльный пузырь, а Фельдер и Хантерман, Пицнер и Порри оказались бы антропофагами с головами, растущими ниже плеч[59]. Впрочем, гатфордский вокзал быстро раскусил, что происходит у Иниго в голове. «Бред и чепуха!» — казалось, твердили платформы, носильщики, киоски и все остальное.
IVЧаепитие по случаю дня рождения Сюзи устраивали в большой комнате на втором этаже гостиницы, где остановилась мисс Трант. Когда Иниго наконец пришел, праздник уже подходил к концу. По всему было видно, что мистер Мортон Митчем собирается произнести над руинами пиршества торжественную речь. Ошеломленный Иниго ввалился в комнату и что-то сбивчиво пробормотал. Сюзи вдруг оцепенела — ни намека на радушие в ее глазах. Мисс Мейми Поттер на празднике не было, ее не пригласили. Мистера Джерри Джернингема тоже за столом не оказалось, хотя Иниго знал, что он-то точно получил приглашение. Все остальные были в сборе и теперь укоризненно смотрели на него. Они ведь не знали, куда он ездил.
— Ну даешь, Иниго! — проговорил мистер Окройд, который имел привычку откровенно высказываться по любому поводу. — Так не годится. Я думал, ты первым сюда прилетишь.
— Вот именно, — поддержал его Джо со столь благодушной бестактностью, что миссис Джо потеряла всякую надежду его перевоспитать. — Где тебя носило, молодой человек? Мы ждем извинений.
— Ах, помолчи, Джо! — воскликнула Сюзи. — Ничего подобного мы не ждем. Мне совершенно безразлично, где его носило. Так что ты говорил, Джимми?
— Простите меня, Сюзи, — начал было Иниго. — Видите ли, я…
— Мне это безразлично, — холодно и устало повторила Сюзи, а потом посмотрела на Джимми таким взглядом, словно вид нормального человеческого существа приносил ей несказанную радость.
Иниго сел и, хотя до полной победы оставались считанные часы, невольно пожалел, что не взял с собой Монти Мортимера. Все опять заговорили, и он почувствовал себя не удел.
— А где Джернингем? — наконец спросил Иниго.
— Не смог прийти, — ответила миссис Джо шепотом, который разносился куда дальше, чем ее обычный голос. — Прислал записку и подарок, такой очаровательный — в смысле подарок. Носовые платки в коробочке, подобраны с большим вкусом и чрезвычайно хороши, право, даже поразительно. Этот юноша для меня — загадка. Если б он пришел вообще без подарка, я бы не удивилась. Или если бы он принес подарок сам. А тут он не пришел, зато прислал такой чудесный пустячок — вот это удивительно! Загадка, право слово…
Однако Иниго ее не слушал. Ему было все равно, какого она мнения о мистере Джернингеме. Он проклинал себя на все лады за то, что забыл про подарок. Он ведь хотел купить его в Лондоне. Все присутствующие что-нибудь да подарили — рядом с Сюзи на столе лежала гора небольших свертков. А он один забыл. Да, Монти Мортимер — сам по себе огромный подарок, но это ведь совсем другое! Вот она, Сюзи, двадцати одного года от роду, ей больше никогда не исполнится двадцать один, хотя вокруг будут зарождаться новые планеты и возникать новые солнечные системы, а он, Иниго, не смог даже пожелать ей всего наилучшего, вручить какой-нибудь невероятно роскошный подарок и смотреть, как она им любуется — веселая, взбудораженная и довольная. Сюзи не выглядела ни взбудораженной, ни довольной. Неужели ее вечеринка провалилась?! Будь прокляты Фельдер, Хантерман и Монти Мортимер! Не надо было тратить на них время. И почему этот пройдоха Джернингем не явился, а только прислал вместо себя какие-то лицемерные платочки?
