Юз Алешковский - Собрание сочинений в шести томах т.2
Л.З. поразило, как это он… упустил… не проконтролировал вовремя…
Открыл гардероб, специально предназначенный для официальных одежд в разное время года… так и есть… как это раньше не… В гардеробе отсутствовал парадный генеральский китель… с пуговицами и погонами… брюки с лампасами… все-таки в лампасах что-то было… этого у них не отнимешь… штиблеты… я вас спрашиваю: где… неужели все это, понимаете… но не в одних же белых тапочках генерал-полковника… абсурд на палочке… разумеется, папаху спиз… без этого мы не можем… без этого мы никуда… перерожденцы… что они думают выставить в музее Госконтроля, когда… странно, что нет ни одной моли… У Л.З. сладко, безнадежно и тоскливо закололо сердце – до того захотелось увидеть вдруг хоть одно живое, пусть даже ничтожное и вредное вроде моли существо…
Вчера отсутствие парадной одежды, всегда доставлявшей Л.З. высшее эстетическое наслаждение и полное духовное удовлетворение, вызвало бы ни с чем не сравнимые муки и, возможно, просто убило бы на месте. Скорее всего, он этого не перенес бы без внушительного удара.
Но в этот вот момент деревянные скелетные плечики вешалок, казалось, повесившихся от недоумения на своих проволочных «знаквопросах», только придали мыслям Л.З. о некой неизбежности солидную основательность… бесполезняк – так бесполезняк… надо было говнюку не выходить из еврейской социал-демократии и к чертовой матери эмигрировать… будьте у-ве-рочки: публицист Мех-лис переплюнул бы Троцкого и… ебал я ваши альпенштоки в пик Ленина и Сталина… что, собственно, изменилось? Мы превратили одного двуглавого орла в двух засраных горных – и вот пожа… все могло бы… все… все… все… большое спасибо…
Простояв перед гардеробом в работе мысли, Л.З. снова вдруг бурно спохватился… этого они не могли себе позволить… только не это…
Он перерыл все свои военные и штатские одеяния. Повытряхивал карманы, передние, задние, боковые и потайные – партийного билета нигде не было… Мехлис многое мог стерпеть… но этого, понимаете, он вам так просто не оставит… Мехлису известно то, что… сейчас же передам объективную картину положения в народном хозяйстве… все данные о коррупции на местах и статистику преступлений нового типа… пусть же содрогнется все прогрессивное человечество от…
Тут он с яростью стукнул себя кулаком по лбу… склеротик… пьяный белогвардеец…
Партбилет как лежал под подушкой в основной кровати Л.З., так и лежал. Поверх партбилета лежал также пистолет – трофейное личное оружие одного расстрелянного наркома, с дулом, предусмотрительно залитым по просьбе Л.З., расплавленным свинцом… на всякий, понимаете, случай… помните у Чехова?… человек с ружьем на стене – сам стреляет…
Пистолет, пусть даже не стреляющий, обычно сообщал отходящему ко сну Л.З. инфантильное чувство избавления от романтической опасности…
Л.З. дунул ему в дуло. Скривился: точно такие звуки выдували адские ветры из пустых отверстий человеческих переломанных костей… если бы не свинец… зачем я приказал залить свинцом?… можно было просто спрятать пули…
Вынул обойму. Выпулил на простыню семь патронов… золотые пулечки… бронзовый патрон… очень жаль… Мех-лис спутал бы все твои планы, рябая шмакодявка… я привлек бы внимание народа…
Он уже прикидывал, что сейчас вот зажжет газ, выплавит на огне свинец из дула, смажет нарезы подсолнечным маслом и… плевать… уверен, что в доме нет ни одной спички… тут все предусмотрено… ворье… паразитария… золотые пулечки… бронзовый патрон… крутани-ка, Манечка… старый граммофон…
Песенка вдруг неотвязно задолдонила в мозгу, в ушах, эхо ее серебряно дрожало в пустом дому, покинутом душою бездарного злодея, погудев промеж стропил ребер, отдавалось чуть ли не в ногтях пальцев ног – от нее невозможно было отмахнуться, как от злющей осенней мухи…
Песенку любил промурлыкать этот проклятый нарком, живший по соседству с Л.З. Поддав, он иногда заходил – прочь от настигавшей тоски – к соседушке… Трепался… интеллигент херов… луначарское подбрюшье… пытался обмозговать явную дьявольщину жуткого времени, добавим тут, вызванную при его жарком участии из прескверных провинций Творения, где она, как выразились бы способные лингвисты-урки, попукивала на параше и вообще была загнана под нары…
Так вот, нарком, будучи человеком чутким и неглупым, долдонил по-пьянке собственные стишки:
Ты не держи меня на мушке. Я знаю: надежды больше нет. И положил Вася под подушку-у-у Партбилет и пистолет…
Л.З. позвонил Ежову насчет местонахождения самых дорогих для чуткого наркома предметов жизни. Давно служившая в органах домработница – дочь бывшей дворцовой дамы – заменила однажды рабочие «золотые пулечки» на туфтовые «бронзовые патроны».
Оставшееся до явления рыцарей революции время поглядывала на хозяина с прелюбопытством и томилась – порознь с Л.З. – в плебейском ожидании «волнительного кино»…
Крик наркома, нажавшего курок семь раз вхолостую после ночного звонка в дверь, передать словами невозможно. Очевидно, это дело современной музыки, ищущей с подозрительной для партии и органов настойчивостью новых выразительных средств для точного запечатления всего звукового фона советской эпохи…
Однако нарком успел сжечь святыню партбилета в экзотической морской раковине.
Сжег красненькую пуповину, связывающую его с партией, то есть, по разумению наркома, с жизнью. После этого, решив не будить якобы спавшую, усталую домработницу, открыл дверь убийцам…
…Золотые пулечки… бронзовый патрон… держит Мехлис под подушкой партбилет и граммофон…
Пистолет наркома, вскоре после его убийства, Ежов преподнес Л.З., сказав, что золотые пулечки в нем снова не туфтовые, а «полные социалистического реализма»… намекал, блядина лилипутская… впрочем, он был прав… тысячу раз прав… сейчас бы – чик… и на палубу вышел товарищ матрос… механик тобой недоволен…
Деятельное, хотя и вяловатое состояние не покидало Л.З. Он решил убить по-сталински сразу двух зайцев – отвлечься от золотых пулечек и сволочного граммофона и, возможно, привлечь к себе внимание… всему должен быть антракт…
Спичек Л.З. не нашел. Электрозажигалки, тиснутой Абелем у дочернего филиала «Филипса» в Новой Англии, не нашел тоже. Но не занять себя, причем с точной целью, он просто не мог… золотые пулечки… медненький пистон…
Как уж он дошел – точнее было бы сказать «возвратился» – психологически до идеи добыть огонь допотопным трением, нам непонятно. Однако действия его – не забудем, что действовал он, будучи почти обессиленным, – были весьма талантливы, если не гениальны, даже для существа двадцатого века, привыкшего с хамоватой беспамятливостью потреблять блага, добытые и открытые низколобыми предками.
Он сорвал драгоценными щипцами для колки орехов золотую пулечку с патрона и высыпал китайские чаинки пороха на лист рисовой бумаги. Затем достал с книжной полки пару боковых подставок из необработанного дерева яванской пальмы. Вспорол подкладку генеральской шинели. Вырвал из нее клок ватина. Натыкал в ватин порохови-нок… Почему-то ничего ему так сейчас не хотелось, как возникновения огня…
Вот он и сидел на карачках на полу и тер пальмовые бол-ваночки друг об друга… тер… тер… начисто забыв о времени… может быть, тер целый век…
И вдруг – возможно, в силу чудесного появления в доме правительства поля, возникающего с поразительной точностью именно тогда, когда его с тоскою и страстью вызывает возрастная веха человечества, поля взаимопонимания между косным человеком и, как полагают недалекие позитивисты, неодухотворенной природой – в ноздри Л.З. потянуло душком разогретой древесины… Он задвигал слабыми маховиками пуще прежнего… Сообразил с ходу, что не заготовил чего-нибудь, охотно пожираемого огнем. Остановить трение значило бы отбросить себя черт знает куда и насколько. Он продолжал тереть дере-вяшечки и, не сходя с места – оно было так удобно, ногою пододвинул к себе вчерашние газеты. Косился в них только для того, чтобы убить за трудом время… смерть последовала при нарастающих явлениях… сердечно-сосудистой деятельности… у озера Хасан… назначается народным комиссаром… надолго приковав его к постели… выполняя ответственную работу… с поражением аорты и сосудов мозга… был верным сыном… с октября 1952 года наступило дальнейшее ухудшение… на фронтах Отечественной войны… старый очаг размягчения в правой те-мянно-лобной области мозга… награжден орденом Кутузова Первой степени… орденом Суворова Первой степени… о дне похорон… кремация состоялась сегодня… ах, проститутки… очень прекрасненько, что состоялась… чудно… но до чего они извратили мои научные основы тактической и стратегической дезинформации в период перехода от предыстории к истории как таковой… очень хорошо, что она уже состоялась… теперь я дам вам о себе знать… лично кремирую в знак…
