Максим Горький - На дне. Избранное (сборник)
Нил. Кажется, это Перчихин…
Акулина Ивановна (из двери). Отец, иди ужинать…
Бессеменов (вставая). Перчихин… тоже вот… бесполезный жизни человек… (Уходит.)
Елена (проводив его взглядом). А у меня… удобнее чай пить…
Нил. Вы очень остроумно разговаривали со стариками.
Елена. Я… он меня смущает… Он не любит меня… и мне это как-то… неприятно… даже обидно! За что меня не любить?
Петр. Он, в сущности, добрый старик… но у него большое самолюбие…
Нил. И он немножко жаден… немножко зол.
Поля. Ш-ш! Зачем говорить так о человеке за глаза? Нехорошо!
Нил. Нет, быть жадным нехорошо…
Татьяна (сухо). Я предлагаю оставить… этот предмет без обсуждения… Отец может каждую минуту войти… Последние три дня он… не ругался… старается со всеми быть ласковым…
Петр. И это ему стоит не дешево…
Татьяна. Надо ценить это… Он стар… он не виноват в том, что родился раньше нас… и думает не так, как мы… (Раздражаясь.) Сколько жестокости в людях! Как все мы грубы, безжалостны… Нас учат любить друг друга… нам говорят: будьте добрыми… будьте кротки…
Нил (в тон ей). И садятся верхом на шеи нам и едут на нас…
(Елена хохочет. Поля и Тетерев улыбаются. Петр что-то хочет сказать Нилу и идет к нему. Татьяна укоризненно качает головой.)Бессеменов (входит, окидывает Елену недружелюбным взглядом). Палагея! Там в кухне — твой отец… Поди-ка да скажи ему… чтоб он… в другой раз пришел… когда будет тверезый… да! Ты-де, папаша, иди домой… и всё такое!
(Поля и Нил за нею — уходят.)Бессеменов. Вот… поди и ты… Погляди-ка на будущего… мм… (Обрывается, садится за стол.) Вы что… молчите? Я замечаю, что как я в дверь — вы все сожмете губы…
Татьяна. Мы… и без вас… не много говорим…
Бессеменов (глядя исподлобья на Елену). А над чем смеялись?
Петр. Так это… пустяки! Нил…
Бессеменов. Нил! Всё от него идет… я так и знал…
Татьяна. Налить вам чаю?
Бессеменов. Налей…
Елена. Дай, Таня, я налью…
Бессеменов. Нет, зачем вам беспокоиться? Мне дочь нальет…
Петр. Я думаю — ведь всё равно, кто нальет? Таня нездорова…
Бессеменов. Я тебя не спрашиваю, как ты думаешь на этот счет. Если тебе чужие люди ближе родных…
Петр. Отец! Ну, как тебе не стыдно?
Татьяна. Начинается! Петр, будь благоразумен.
Елена (натянуто улыбаясь). Ну, стоит ли…
(Дверь широко растворяется, и входит Перчихин. Он выпивши, но не сильно.)Перчихин. Василь Васильев! Я сюда пришел… ты оттуда ушел… а я — сюда… за тобой…
Бессеменов (не глядя на него). Пришел, так садись… Вот — чаю выпей… ну…
Перчихин. Н-не надо мне чаю! Кушай сам на здоровье… Я — для разговора пришел…
Бессеменов. Какой там разговор? Всё пустяки.
Перчихин. Пустяки? Н-ну? (Смеется.) Чудак ты! (Нил входит и, сурово глядя на Бессеменова, встает у шкафа.) Четыре дня собирался я к тебе прийти… ну и пришел…
Бессеменов. Ну и ладно…
Перчихин. Нет, не ладно! Василь Васильич! Умный ты человек! Богатый человек… ведь я к совести к твоей пришел!
Петр (подходя к Нилу, негромко). Зачем ты его пустил сюда?
Нил. Оставь! Это тебя не касается…
Петр. Ты всегда делаешь… черт знает что…
Перчихин (заглушая Петра). Старый человек… да-авно я тебя знаю!
Бессеменов (сердясь). Тебе чего надо?
Перчихин. Скажи мне, — за что ты меня намедни вон из дома выгнал? Думал я, думал — не возьму в толк! Скажи, брат! Я — без сердца на тебя пришел… я, брат, с любовью к тебе…
Бессеменов. С дурной головой пришел ты… вот что!
Татьяна. Петр! Помоги мне… нет, позови Полю…
(Петр уходит.)Перчихин. Вот — Поля! Дочь моя милая… птица моя чистая… Из-за нее ты меня выгнал? — верно? За то, что она у Татьяны жениха отбила?
Татьяна. О! глупость какая… какая пошлость!..
Бессеменов (медленно поднимаясь с места). Гляди, Перчихин! Второй раз…
Елена (Нилу вполголоса). Уведите его! Они поругаются.
Нил. Не хочу…
Перчихин. Второй раз — не прогонишь, Василь Васильич! Не за что… Поля… я ее люблю… она у меня — хорошая! Ну, всё же я не одобряю… я, брат, ее не одобряю, н-нет! Зачем чужой кусок взяла? Не хорошо…
Татьяна. Лена! Я… ухожу к себе… (Елена помогает ей, поддерживая под руку. Проходя мимо Нила, Татьяна говорит ему негромко.) Как не стыдно! Уведите его…
Бессеменов (сдерживаясь). Перчихин! Ты… молчи! Сиди — молчи… а то ступай домой…
(Входит Поля. За нею Петр.)Петр (Поле). Да успокойтесь… я вас прошу!..
Поля. Василий Васильевич! За что вы прошлый раз выгнали отца?
(Бессеменов молча и сурово смотрит на нее и на всех поочередно.)
Перчихин (грозя пальцем). Ш-ш! Дочка! Не говори… Ты — должна понять… Татьяна отравилась — почему? Ага-а? Василь Васильев, — видишь? Я, брат, по чистой правде… я всех вас рассужу… по совести… как надо! Я — очень просто…
Поля. Постой, отец…
Петр. Позвольте, Поля…
Нил. Ты бы молчал…
Бессеменов. Ты, Палагея, вот что… ты — дерзкая…
Перчихин. Она? Нет, она… у меня…
Бессеменов. Молчи ты! я что-то плохо разумею… чей это дом? Кто здесь хозяин? Кто судья?
Перчихин. Я! Я рассужу всё… всех, по порядку… Не тронь чужого — раз! Взяла — отдай назад — два!
Петр (Перчихину). Послушай, — брось болтать! Пойдем ко мне…
Перчихин. Не люблю я тебя, Петр! Гордый ты человек… пустой ты! И ничего ты не знаешь… Что такое канализация? Ага! А мне рассказывали, брат… (Петр тянет его за рукав.) Не тронь, постой…
Нил (Петру). Не трогай его… оставь!
Бессеменов (Нилу). Ты что тут — собак травишь? а?
Нил. Нет, я хочу понять — в чем дело? В чем виноват Перчихин? За что его выгнали?.. При чем здесь Поля?
Бессеменов. Ты меня допрашиваешь?
Нил. А если вас — так что ж? Вы — человек, я — тоже…
Бессеменов (бешено). Нет, ты не человек… ты — яд! Ты — зверь!
Перчихин. Ш-ш! Тихо! Надо тихо, по совести…
Бессеменов (Поле). А ты — ехидна! Ты — нищая!..
Нил (сквозь зубы). Вы не кричите!..
Бессеменов. Что? Вон! Змееныш… я тебя вскормил от пота-крови…
Татьяна (из своей комнаты). Папаша! Папа!
Петр (Нилу). Ну? Дождался? Эх, ты… стыдился бы!
Поля (негромко). Не… не смейте на меня кричать! Я не раба вам… не можете вы обижать всех… И — вы скажите — за что отца выгнали?
Нил (спокойно). Я тоже требую… здесь не сумасшедшие живут… надо отвечать за свои поступки…
Бессеменов (тише, сдерживаясь). Уйди, Нил, от греха… уйди! Смотри… ты — выкормок мой… которого я воспитал…
Нил. Не корите меня вашим хлебом! Я отработал всё, что съел!
Бессеменов. Ты… душу мне сожрал… разбойник — ты!..
Поля (берет Нила за руку). Идем отсюда!
Бессеменов. Иди… ползи, змея! Ты всё… из-за тебя… ты дочь ужалила… его теперь… проклятая… из-за тебя дочь моя…
Перчихин. Василь Васильич! Тихо! По совести!
Татьяна (кричит). Отец! Неправда! Петр — что же ты? (Является в дверях своей комнаты и, беспомощно протягивая руки, выходит на средину.) Петр, не нужно этого! О боже мой! Терентий Хрисанфович! Скажите им… скажите им… Нил! Поля! Ради бога — уйдите! Уходите! Зачем всё это… (Все бестолково суетятся. Тетерев, скаля зубы, медленно встает со стула. Бессеменов отступает пред дочерью. Петр подхватывает сестру под руку и растерянно смотрит вокруг.)
Поля. Идем!
Нил. Хорошо! (Бессеменову.) Ну, мы уходим… вот! Мне жаль, что всё вышло так громко.
