Томас Рид - Жена-девочка
Взглянув на него лишь однажды, он, казалось, остался вполне доволен. Мистер Смитсон не был для него серьезной помехой.
— Надеюсь, мадам, — сказал он, поворачиваясь к матери, — что мисс Гирдвуд не расписала свою карточку на весь вечер?
— О, сэр, конечно нет!
— Полагаю, следующий танец — я смотрел программу, это вальс — я буду иметь честь вальсировать с нею? Могу ли я рассчитывать на ваше покровительство в случае, если было дано предыдущее обязательство?
— Насколько я знаю, обязательств нет. Я обещаю вам, что моя дочь будет счастлива танцевать вальс именно с вами, сэр.
— Благодарю вас, мадам! Тысяча благодарностей!
И, уладив это обстоятельство, приятный знатный дворянин продолжил разговор с дочерью владельца магазина в таком дружеском тоне, будто она была ему равной по положению.
Госпожа Гирдвуд была восхищена им. Насколько этот истинный представитель британского дворянства любезнее и благороднее всех этих выскочек из Нью-Йорка или Бостона! Ни Старый Доминион, ни Южная Каролина не смогли бы взрастить такого замечательного джентльмена! Какой подарок судьбы, что он вовремя оказался на ее пути! Благослови Бог этого «болвана Франка», этого камердинера его светлости!
Таким образом, Франк вполне мог рассчитывать на подарок, который мадам Гирдвуд уже мысленно определила для него.
Джулия была занята кем-нибудь на следующий танец? Конечно, нет! Ни на следующий, ни через один. Она должна танцевать с этим джентльменом всю ночь, сколько бы он ни пожелал. Это должно быть именно так! Как бы она хотела освободиться от данного ему обещания и позволить всему Ньюпорту узнать, что мистер Свинтон — лорд!
Подобные мысли одолевали мадам Гирдвуд — конечно, она их не высказывала вслух.
В кадрили партнеры танцуют друг напротив друга. Улучшив момент, Майнард воспользовался этим и пригласил Джулию Гирдвуд на вальс. Договорившись, они разошлись в разные стороны. И уже менее чем через минуту в одной части зала можно было наблюдать группу, состоящую из двух леди и двух джентльменов, которые, казалось, разрешали некоторый спор.
Это были мадам Гирдвуд с дочерью и два джентльмена — мистер Майнард и мистер Свинтон.
Все четверо только что оказались вместе; двое джентльменов обошлись без того, чтобы обменяться приветствием или поклонами, но зато обменялись взглядами, в которых читалась как достаточно высокая доля взаимного признания, так и некоторая антипатия.
Мадам Гирдвуд пришла в некоторое замешательство и потому не обратила на это внимание. Но зато дочь ее все видела достаточно отчетливо.
Что за проблема возникла у них?
Дальнейший разговор объяснит это.
— Джулия, моя дорогая, — послышались слова мадам Гирдвуд, — я заняла тебя на первый вальс мистеру Свинтону. Мистер Свинтон — это моя дочь.
Едва закончилось это представление, как выступил Майнард, требуя выполнения предыдущего обещания танцевать именно с ним. И в это время заиграла музыка.
Джентльмены обменялись злобными взглядами; продолжавшимися только секунду, и молодой офицер, овладев собой, направился к мисс Гирдвуд, протягивая ей руку и приглашая на танец.
Та под грозным взглядом матери, казалось, колебалась: принять ли предложение?
— Извините мою дочь, сэр, — сказала мадам Гирдвуд, — но она уже занята.
— В самом деле? — воскликнул экс-капитан, с удивлением посмотрев на мать и поворачиваясь к дочери для объяснения.
— Я думаю, что нет, мама, — ответила Джулия в нерешительности.
— Но ты занята, дитя мое! Ты же знаешь, что я обещала тебя мистеру Свинтону еще раньше, чем начался бал. Это недоразумение! Надеюсь, сэр, вы простите ее?
Последние слова были адресованы Майнарду.
Он еще раз посмотрел на Джулию. Та все еще пребывала в нерешительности. Но взгляд ее говорил: «Простите меня…»
Прочитав этот взгляд, Майнард сказал:
— Ну что ж, если мисс Гирдвуд желает этого, я освобождаю ее.
Он снова устремил взгляд на ее лицо, следя за движением губ.
Губы не двигались — она молчала!
Молчание — знак согласия. Старая пословица пришла ему на ум, неблагоприятный для него ответ так поразил Майнарда, что он быстро отвесил поклон остальной троице, повернулся и покинул их. Вскоре он исчез, затерявшись среди танцующих.
Через шесть секунд после произошедшего Джулия Гирдвуд уже кружилась по залу, и ее влажная щека прислонилась к плечу человека, никому не известного, но танцующего так, что все им восхищались.
«Кто этот необыкновенный незнакомец?» — такой вопрос задавали себе все присутствующие, и даже Дж., Л. и Б. Шепотом, конечно.
Мадам Гирдвуд готова была заплатить тысячу долларов, чтобы удовлетворить их любопытство, — настолько она желала сразить всех тем фактом, что дочь ее танцует с лордом!
Глава XI. Страсти в танцевальном зале
Недалеко от стойки администратора, где постояльцы оплачивают счета, в холле «Океанхауза» был небольшой бар, где продавалась выпивка.
Это было аккуратное, темное помещение, частично находящееся под землей, куда вела лестница. О наличии этого питейного заведения знал только ограниченный круг поклонников Бахуса.
В этой подземной части гостиницы разговоры джентльменов, имеющих пристрастие к алкогольным напиткам, могли быть чрезвычайно грубыми, и поэтому не предназначались для нежных ушей прекрасных сильфид, которые проплывали по коридорам этажом выше.
Место, несомненно, должно было дополнять такое приличное, благородное заведение, как «Океанхауз», более приспособленный к аскетическому укладу жизни Новой Англии.
Пуритане предпочитали пить спиртные напитки «втихую».
В ночь бала этот бар пользовался особым успехом не только среди постояльцев «Океанхауза», но и среди жителей других гостиниц, а также окрестных «коттеджей».
Терпсихора — измученное жаждой существо — лучший клиент Бахуса, и, закончив очередной танец, она обычно посылает толпу поклонников к святому месту этого веселого бога.
В том зале «Океанхауза», где проходил бал, можно было заказать лишь легкие спиртные напитки: шампанское, некрепкие вина с желе и со льдом, — но только в подземелье разрешалось выпить чего-нибудь покрепче, выкурив при этом сигару.
Именно по этой причине многие джентльмены в перерывах между танцами устремлялись по лестнице, ведущей в подземный бар.
Среди них был и Майнард, поспешивший уединиться под покровительством питейного заведения.
— Стакан бренди! — потребовал он, остановившись у стойки бара.
— Подумать только, Дик Свинтон! — говорил он, ожидая, пока принесут напиток. — Значит, это правда, что он был изгнан из своего полка. И он вполне заслужил этого, как я и ожидал. Черт бы побрал этого проходимца! Интересно, каким ветром принесло его сюда? Некий вояж карточного шулера, я полагаю — набег хищника на это голубиное гнездо Америки! Возможно, под покровительством матери леди Гирдвуд, и, без сомнения, преследуя ее дочь. Интересно, как ему удалось представиться Гирдвудам? Я готов держать пари, что они не подозревают, кто он на самом деле.
— Стакан бренди, мистер!
— Ну хорошо, — продолжал он, когда бренди со льдом и мятой немного сняли его внутреннее напряжение. — Это не мое дело. После того, что произошло, я не собираюсь вмешиваться. Они еще увидят настоящее лицо этого человека. Мое предостережение будет лишним. Пусть случится небольшая неприятность, я просто должен молчать и не обвинять этого молодчика, хотя я выложил бы двадцать долларов за право лишний раз щелкнуть его по носу!
Капитан Майнард не был ни склочным, ни злопамятным. Мысли его были вызваны оскорблением, произошедшим совсем недавно, и связанным с этим душевным волнением.
— Это, должно быть, была воля матери, которая предпочла выбрать в женихи мистера Свинтона, а не меня. Ха! Ха! Ха! Если б она только знала его так, как знаю его я!
Последовал еще один большой глоток из стакана с бренди.
— Но девушка была согласна с мамой. Это совершенно ясно, иначе почему она так спешила дать мне ответ? Ради Дика Свинтона! О, дьявол!
И еще треть стакана была выпита.
— Пусть меня повесят, если я сдамся сейчас! Они могли бы подумать, что я капитулировал перед ним, если бы я не вернулся в танцевальный зал. Но что я там буду делать? Я ни с кем из других дам в зале не знаком, я буду безуспешно искать какую-нибудь несчастную одиночку, а они будут смеяться надо мной. Неблагодарные создания! Пожалуй, я зря так несерьезно отнесся к маленькой блондинке. Я мог бы снова танцевать с ней. Но нет! Я не доставлю им удовольствия, не стану к ним приближаться. Я, пожалуй, доверюсь стюардам — они подыщут мне партнершу.
Он еще раз поднял стакан и поднес к губам, допивая остатки.
После этого он поднялся по лестнице и, прогулявшись, вернулся в танцевальный зал.
