Мигель Сервантес Сааведра - Дон Кихот
Сервантесу грозит полная нищета. В 1587 году он покидает Мадрид, чтобы занять незавидное место сборщика зерна, а позднее сборщика недоимок в Севилье. Он окунается в самую гущу провинциальной жизни Испании того времени, знакомится с бытом и нравами крестьян, богатеев, мелких дворянчиков. В 1597 году Сервантеса постигает новая беда: он доверил крупные казенные деньги одному банкиру, а тот исчез вместе с ними. Сервантес попадает в тюрьму. Правда, друзья довольно скоро выручают его, но в 1598 и 1602 годах он снова подвергается тюремному заключению.
Только в 1604 году ему удается рассчитаться с казной, и власти наконец оставляют его в покое. Все эти годы он ведет нищенское, полуголодное существование, перебиваясь случайными заработками и подачками друзей.
Но и среди самой отчаянной нужды и унижений спокойное мужество, ясное расположение духа и веселость не оставляют Сервантеса. Именно в эти годы он задумывает и пишет своего «Дон Кихота». Форма свободной пародии открыла широкий простор для его неистощимой фантазии и несравненного юмора. Его гений получил наконец возможность проявиться во всем своем блеске, и книга дошла до читателя. Первый том «Дон Кихота», вышедший в 1605 году, имел исключительный успех. Но материальной обеспеченности своему автору он не принес. Сервантес по-прежнему ведет полунищенское существование в Вальядолиде и Мадриде. Силы его явно слабеют, но он с прежней страстью продолжает отдаваться литературе.
За последние годы жизни, кроме второго тома «Дон Кихота» (1615 г.), Сервантес выпускает сборник блестящих новелл («Назидательные новеллы»), сатирическую поэму «Путешествие на Парнас», больше десятка комедий и интермедий и затевает новый фантастический роман. Но смерть стоит уже у него за плечами. Он умер 23 апреля 1616 года, едва успев набросать посвящение к неоконченной книге.
Такова была многотрудная жизнь великого писателя. Можно себе представить, какой огромный и пестрый запас самых разнообразных впечатлений и наблюдений у него накопился. И он широко использовал этот опыт в своем романе, который по богатству содержания и своеобразию художественной формы является одним из самых замечательных литературных памятников эпохи Возрождения.
Это была эпоха, когда глубокие перемены совершались в жизни Европы. Капитализм шел на смену обветшавшему феодальному строю с его отсталыми формами хозяйства. Торговля переживала необычайный подъем. Открытие Америки и морского пути в Индию еще больше расширило ее обороты. Спрос на европейские товары — ткани, сукно, кожу, железные изделия — рос непрерывно. Начали возникать мануфактуры, появились первые крупные предприниматели.
Торговля с заокеанскими странами велась при помощи хищнических приемов и приносила огромные барыши. Поток золота лился в Европу из далеких колоний, создавались колоссальные состояния. Города быстро богатели и приобретали все больший вес и значение. Городские магнаты соперничали с феодальным дворянством не только в блеске и роскоши жизни, но и во влиянии на ход государственных дел.
Власть феодальных сеньоров постепенно ограничивалась. Дробление страны на ряд отдельных феодальных владений с собственными законами, налогами и пошлинами, которые произвольно устанавливались феодалами, крайне стесняло развитие торговли и промышленности. Новый хозяйственный порядок нуждался в крепкой центральной власти, в единообразных законах, в устранении всяких перегородок между отдельными провинциями. Шло образование централизованных национальных государств.
Так, шаг за шагом капитализм распространял свое влияние на все области хозяйственной и политической жизни Европы. Конечно, ломая цепи старого, феодального рабства, он приносил трудящимся новые, не менее тяжкие. Уже первые шаги его — в пору так называемого первоначального накопления — отмечены беспощадным истреблением и порабощением мирных жителей заокеанских владений, чудовищной эксплуатацией на мануфактурах, разорением крестьян, которых сгоняли с их участков, превращаемых в пастбища для овец, ибо торговля шерстью приносила огромный доход.
И все же в своей борьбе с отживающим феодальным строем капитализм выступал как прогрессивная историческая сила. Борьба эта была упорна и ожесточенна и велась на всех фронтах. Но особый размах и широту приобрела она в области духовной культуры. Здесь она вызвала к жизни огромное культурное движение, которое Энгельс назвал «величайшим прогрессивным переворотом, пережитым до того человечеством».
Основу этого движения составляло стремление вырвать человека из призрачного, фантастического мира, созданного католической религией, и приблизить его к миру реальной действительности. Новое культурное движение решительно отвергло подчинение разума слепой вере и провозгласило его право на свободное изучение природы и человеческой жизни. Отвлеченным измышлениям церковной схоластики оно противопоставило науку, основанную на фактах.
Если средневековый ученый искал объяснения тому или иному явлению природы или жизни в заплесневелых томах богословских сочинений, то ученый эпохи Возрождения обращался к живому опыту, наблюдал, исследовал, мерял и вычислял. Желая узнать строение вселенной, он изучал движение планет и звезд и старался подметить законы этого движения, а не выискивал в Библии различные сказки о небесных светилах. Интересуясь строением человеческого тела, он обращался не к библейскому рассказу о сотворении человека богом, но наблюдал дыхание, движение крови, вскрывал трупы, изучал деятельность различных органов. Он ставил физические и химические опыты, изобретал научные приборы, устраивал лаборатории. Так мало-помалу воздвигалось здание точной науки, которая не только коренным образом изменила все взгляды человека на природу и жизнь, но и явилась могучим орудием покорения природы.
Но мало этого. Новое культурное движение подвергло уничтожающей критике аскетическое учение церкви о греховности всего земного и восстановило право личности на удовлетворение всех земных влечений, потребностей и желаний. Поэты, художники и ваятели Возрождения в прекрасных стихах и великолепных картинах и статуях прославляли земное счастье человека, величие и силу его страстей, красоту человеческого тела.
Возрождение разрушило монополию церкви на исключительное обладание истиной. Исчезли и все притязания мертвой церковной латыни на роль единственного литературного языка. Живые народные языки — итальянский, французский, испанский, английский — очень быстро вошли в систему нового просвещения, а вместе с ними проникли туда и народная литература, фольклор, предания, поверья. Это великое культурное движение по самому своему существу было реалистическим, ибо оно стремилось вырваться из тесного круга предвзятых суждений богословской схоластики на просторы непосредственного изучения природы и жизни. А в то же время оно носило черты подлинной народности, поскольку многое в нем будило живое сочувствие широких народных масс.
Обе эти характерные черты эпохи ярко проявляются в произведении Сервантеса.
Ему было нетрудно найти центральный образ своего романа в окружающей действительности. Обнищавший идальго, с презрением отворачивающийся от современности и грезящий о прошлом, — типичная фигура тогдашней испанской жизни.
В середине XVI века Испания, в силу особых условий своего развития, переживала глубокий экономический кризис. Этот кризис пагубно отразился на хозяйственной жизни страны. Начавшийся в XV веке переход к новым, капиталистическим формам производства приостановился. Испания, все еще занимавшая положение «первой державы Европы», начала явно клониться к упадку. Гибельная политика Филиппа II, стремившегося к мировому господству, истощала страну. Казна была опустошена, огромные налоги и поборы ложились тяжким бременем на народ. Промышленность и ремесла хирели, земледелие падало, труд обесценивался. Население нищало все больше и больше.
Мелкое дворянство — идальго — не избежало общей участи. Уже самый переход к новым формам хозяйства был для идальго непосилен, так как на это у него не хватало средств, а теперь кризис, разразившийся над Испанией, только довершил его разорение. Всякий, кто мог, уходил на королевскую службу, остальные бедствовали, пускались в сомнительные предприятия. В какой-то мере Сервантес и сам был таким полунищим идальго, пытавшимся приложить свои силы на разных поприщах. Но Сервантес обладал великим творческим дарованием, а богатая самыми разнообразными событиями и впечатлениями личная жизнь научила его глубокому пониманию действительности. Проникнутый лучшими стремлениями своей эпохи, он вложил в образ нищего идальго совершенно оригинальное, глубокое содержание.
В своем Дон Кихоте под видом сумасшедшего он дает нам глубоко продуманный и тонко нарисованный образ человека, который не умеет, да и не хочет, считаться с реальными условиями жизни. Рыцарь Печального Образа воодушевлен самыми лучшими намерениями. Он хочет быть заступником обиженных и угнетенных, он стремится искоренить в мире насилие и гнет, он мечтает утвердить на земле царство справедливости и свободы.
