Джон Пристли - Улица Ангела
Он уныло подумал, что на Чосер-роуд его, конечно, не ждут так рано. Вошел в переднюю. Дома веселье было в полном разгаре. Можно было подумать, что кто-то только что получил большое наследство. Из гостиной доносился сильный шум, в столовой был свет. Он выбрал столовую и, войдя, застал здесь Джорджа, который возился с радиоприемником.
— Кто это у нас? — спросил мистер Смит.
— Нашествие Митти, — сказал Джордж с легким юмором. — Я сбежал от них сюда. Надоели. Между прочим, этот Митти занял у меня соверен и не отдает. Неприятный тип. — Он вдруг внимательно посмотрел на отца: — Что-нибудь стряслось, папа?
— Ты нашел работу, Джордж?
— Нет еще. Сегодня я уже думал, что клюнет, но место оказалось нестоящее. Завтра утром пойду к одному парню, у которого большой гараж на Стэнфорд-Хилл. А что? У тебя с деньгами плохо?
— Да. Похоже на то, что не позже как через две недели я буду безработным, а ты понимаешь, что это значит.
Для Джорджа это не было такой трагедией, как для его отца, — не только потому, что Джордж был гораздо моложе, но и потому, что отношение к жизни у него было совсем другое. Он жил в новом мире, где у человека сегодня есть заработок, а завтра нет, где никто не станет тратить годы на то, чтобы «упрочить свое положение». Тем не менее у этого мальчика было достаточно воображения, чтобы понять, что переживает отец.
— Я очень огорчен, папа, честное слово! Проклятое невезение! Как это вышло? Ведь они ни за что бы тебя не уволили. Прогорели?
— Да. Постарайся как можно скорее найти что-нибудь, Джордж. Ты знаешь, как нам будет трудно.
— Не беспокойся, папа, я устроюсь скоро и на хорошую работу. Эдна тоже ничего не получает сейчас, да? Лучше бы она нашла себе новое занятие. Как ты думаешь?
— Да, я об этом позабочусь. Нам всем, если хочешь знать, придется начать сначала, — уныло заметил мистер Смит. Отец и сын посмотрели друг на друга с явным одобрением и некоторое время молчали. Из соседней комнаты доносились громкие крики. — Им, видно, очень весело, — заметил мистер Смит с раздражением.
Джордж подошел ближе.
— Гони их в шею, папа! Я бы их выгнал, будь я здесь хозяин. Я и маме так сказал… Не выношу эту компанию. Я из-за них ушел сюда…
Мистер Смит кивнул:
— Я как раз это и собираюсь сделать, Джордж. Мне сегодня нужен покой, и он у меня будет!
Он вышел, Джордж последовал за ним.
Гостиная имела совершенно такой же вид, как во время первого визита семейки Митти. Здесь было только пять человек — Митти, его жена и дочь, миссис Смит и Эдна, но казалось, что комната полна народу, было душно, жарко, и запах стоял такой, как будто здесь несколько недель люди непрерывно ели, пили и курили. Мистер Смит почувствовал гнев и омерзение.
Увидев его, миссис Смит широко раскрыла глаза, и на лице ее выразилось беспокойство.
— Здорово, папа! — воскликнула она. — А я тебя не ждала так рано.
— Да, это видно.
— Разве ты не ходил на концерт?
Фред Митти, красный и разгоряченный, в эту минуту собирался угоститься из бутылки, стоявшей среди других бутылок, стаканов, тарелок с печеньем и пирожками на маленьком столе посреди гостиной. Он стоял, наклонясь к столу, но выпрямился, увидев в дверях мистера Смита.
— А мне говорили, что вы сегодня наслаждаетесь классической музыкой, па! — закричал он. — Что, не вышло?
Мистер Смит, тяжело дыша, вошел в комнату. Он смотрел на Митти.
— Я сегодня очень много работал, — сказал он резко, подчеркивая слова, — мне нужен отдых и тишина. Так что покойной ночи!
— Что это ты говоришь, папа? — воскликнула миссис Смит.
Но неугомонный Фред не дал сбить себя с позиции.
— Что ж, папаша, раз вы идете спать, спокойной ночи! — проревел он. — Не смею вас задерживать.
Он, ухмыляясь, посмотрел на всех, ища одобрения, и встретил его у обеих девушек, которые громко захихикали. Затем снова протянул руку к бутылке.
— Я пока еще не иду спать, — возразил мистер Смит прерывающимся голосом. — Но вам придется уйти домой. Вот что я имел в виду.
— Да как это… погоди минутку, папа… — раздался негодующий голос миссис Смит. — Что это за манера…
— Да, любезно, нечего сказать! — воскликнула миссис Митти, резко выпрямляясь на стуле.
— Чем больше нас, тем ве-се-лее! — пропел Фред, обнимая обеими руками бутылку виски.
Запал уже некоторое время горел ярким пламенем, и сейчас искра достигла динамита. Мистера Смита взорвало.
— Уходите вон! — завопил он, подступая к Фреду. — Убирайтесь отсюда! Живо!
— Вот это здорово! — крикнул Джордж с порога.
Но мистер Смит на этом не успокоился, — вспышка ярости была слишком сильна. Не прошло и двух секунд, как он опрокинул столик. Бутылки виски и портвейна, грязные стаканы, пирожки, печенье, апельсины разлетелись по комнате. Все превратилось в бушующий хаос. Фред орал, обе дамы визжали, Дот пронзительно хохотала, Эдна рыдала, Джордж кинулся вперед, а мистер Смит стоял среди всего этого разрушения, мычал и топтался на месте. Все вскочили, поднялась суматоха, у мистера Смита свалились очки, и он не надеялся разыскать их среди такого кавардака. В общем шуме ничего нельзя было расслышать, а мистер Смит, лишившись очков, и разглядеть не мог ничего. Жена как будто трясла его за плечо и кричала на него. Миссис Митти, кажется, бросилась к Фреду, готовясь защищать его. И Джордж принимал деятельное участие во всем происходившем. Но прошла еще минута — и мистер Смит остался один, а все остальные где-то за дверями кричали во весь голос. Почувствовав, что у него кружится голова, мистер Смит шагнул к ближайшему стулу и наступил на какое-то стекло. Его очки все еще валялись на полу, и, наверное, кто-нибудь уже раздавил их. Он тяжело рухнул в кресло и машинально снял с левой подошвы что-то липкое и мокрое. Это еще недавно было куском великолепного слоеного пирога. Затем он обрезал руку острым осколком разбитого стакана. Он чувствовал себя совсем больным. Голоса в передней несколько минут не умолкали, но мистер Смит не двинулся с места. Пускай судачат о нем, пускай говорят и делают что хотят. Ему все равно.
Дверь стояла открытой, и он слышал, как уходили гости и как потом Джордж говорил что-то матери и Эдне. Все трое вошли в столовую и закрыли дверь, но звук их взволнованных голосов доходил до его кресла. Он пошарил немного здоровой рукой вокруг себя, нашел только два бисквита и сжевал их как-то механически, как всегда жуют бисквиты. Голоса теперь поутихли — очевидно, в столовой больше не кричали друг на друга, а мирно разговаривали. Прошло еще несколько минут. Он слышал, как Эдна ушла спать. Затем, после короткой паузы, во время которой он, дрожа, с жадностью ловил каждый звук, в гостиную вошла миссис Смит. Не ворвалась, как ожидал ее муж, а вошла бесшумно и закрыла за собой дверь. Но это вовсе еще не означало, что буря миновала, и мистер Смит приготовился встретить ее.
Однако никакой бури не было. Первый гнев миссис Смит прошел, хотя она все еще была сильно взбудоражена.
— Если бы не Джордж, я бы с тобой так поговорила, Герберт, что ты надолго бы это запомнил! Но Джордж сказал, что ты очень расстроен из-за службы.
— Да, расстроен, — подтвердил мистер Смит тихо.
— Он говорит, что ты потерял место. Это правда?
— Правда, Эди. «Твигг и Дэрсингем» приказали долго жить. Через неделю или две я буду безработным.
— На этот раз наверное, папа? Это не одна из твоих ложных тревог, а?
— Хотел бы я, чтобы это было так. Но нет, эта тревога не ложная.
— Все равно! — воскликнула миссис Смит срывающимся голосом. — Это не причина вести себя так! Честное слово, если бы кто-нибудь мне сказал, что ты — ты! — способен прийти и устроить такой скандал, я бы ему задала! Разорить, расколотить все вдребезги! Посмотри вокруг себя! Посмотри на себя!.. Впрочем, раз ты так сильно расстроен, с тебя спрашивать нечего… Послушай, папа, ты наверное, наверное знаешь то, что сказал насчет службы? Может быть, ты хотел… может быть, ты только попробовал опять меня припугнуть?
— Да нет же, что ты, Эди!
— Никак мне не верится. Что такое вдруг стряслось?
Мистер Смит стал рассказывать все по порядку и в конце концов сумел убедить жену, что это не шутка.
— И если ты думаешь, Эди, что я скоро найду другое место или вообще какой-нибудь сносный заработок, то ошибаешься. Я знаю, как обстоит дело с конторской работой… А мне придется искать только такую, потому что я занимался ею всю жизнь. Мне уже скоро стукнет пятьдесят, а на вид я еще старше. Да, на вид мне можно дать больше…
— Неправда, папа. Ничуть не бывало.
— Это ты так находишь, Эди. Но ведь не ты будешь меня нанимать. Я знаю, как смотрят на людей моего возраста. — Ему вдруг ярко вспомнилась сценка у дверей их конторы несколько месяцев назад, когда он сказал тому бедняге, последнему в очереди претендентов на место Гоуса: «Желаю удачи!» — и ответом ему была слабая тень улыбки.
