Божественная Комедия. Новая Жизнь - Алигьери Данте

Высокий труд;[1269] я предался ему,

25 Оружье Велисарию[1270] вверяя,

Которого господь в боях вознес,

От ратных дел меня освобождая.

28 Таков ответ на первый твой вопрос;

Но надо, чтоб, об этом повествуя,

Еще немного слов я произнес,

31 Всю правоту[1271] тебе живописуя

Тех, кто подвигся на священный стяг,[1272]

Его присвоив или с ним враждуя.[1273]

34 Взгляни, каким величьем всякий шаг

Его сиял; чтоб он владел державой,

Паллант[1274] всех прежде кровию иссяк.

37 Ты знаешь, как он в Альбе[1275] величавой

Три века ждал, чтоб на ее полях

Три против трех вступили в бой кровавый;[1276]

40 И что он сделал при семи царях,

От скорби жен сабинских до печали

Лукреции, в соседях сея страх;[1277]

43 Что сделал он, когда его вздымали

На Бренна и на Пирра[1278] и подряд

Властителей и веча покоряли, —

46 За что косматый Квинций, и Торкват,[1279]

И Деции, и Фабии[1280] доныне

Прославлены, и я почтить их рад.

49 Он ниспроверг арабов в их гордыне,

Вслед Ганнибалу миновавших склон,

Откуда, По, ты держишь путь к равнине.[1281]

52 Он видел, как Помпей и Сципион[1282]

Повиты юной славой[1283] и крушима

Вершина, под которой ты рожден.[1284]

55 Пока то время близилось незримо,

Когда свой облик твердь земле дала,[1285]

Им Цезарь овладел, по воле Рима.

58 От Вара к Рейну[1286] про его дела

Спроси волну Изары, Эры, Сенны[1287]

И всех долин, что Рона приняла.

61 А что он сделал, выйдя из Равенны

И минув Рубикон[1288], — то был полет,

Ни словом, ни пером не изреченный.

64 Он двинул на Испанию поход;

Затем к Дураццо; и в Фарсал вонзился,

Исторгнув стон у жарких Нильских вод;[1289]

67 Антандр и Симоэнт, где встарь гнездился,

Увидел вновь, и Гекторов курган,[1290]

И вновь, на горе Птолемею,[1291] взвился.

70 На Юбу[1292] пал, как грозовой таран,

И вновь пошел на запад ваш, где к брани

Опять взывали трубы помпеян.[1293]

73 О том, чем был он в следующей длани,[1294]

Брут лает с Кассием в Аду,[1295] скорбят

Перузий с Мутиной, полны стенаний.[1296]

76 И до сих пор отчаяньем объят

Дух Клеопатры, спасшейся напрасно,

Чтоб смерть ей дал змеиный черный яд.[1297]

79 Он долетел туда, где море красно;[1298]

Он подарил земле такой покой,

Что Янов храм был заперт повсечасно.[1299]

82 Но все, что стяг, превозносимый мной,

Свершил дотоле и свершил в грядущем

Для подданной ему страны земной, —

85 Мрак и ничто, когда умом нелгущим

И ясным оком взглянем на него

При третьем кесаре,[1300] его несущем.

88 Живая Правда, в длани у того,

Ему внушила славный долг — сурово

Исполнить мщенье гнева своего.

91 Теперь дивись, мое услышав слово:

Он с Титом вновь пошел и отомстил

За отомщение греха былого.[1301]

94 Когда же лангобардский зуб язвил

Святую церковь, под его крылами

Великий Карл, разя, ее укрыл.[1302]

97 Суди же сам о тех, кто с их грехами

Помянут мной,[1303] суди об их делах,

Первопричине всех несчастий с вами.

100 Тот — всенародный стяг втоптал во прах

Для желтых лилий,[1304] тот — себе присвоил;

Чей хуже грех — не взвесишь на весах.

103 Уж пусть бы гибеллин себе устроил

Особый стяг! А этот — не для тех,

Кто справедливость и его — раздвоил!

106 И гвельфам нет надежды на успех

С их новым Карлом;[1305] львы крупней ходили,

А эти когти с них сдирали мех!

109 Уже нередко дети слезы лили

За грех отца; и люди пусть не ждут,

Что бог покинет герб свой ради лилий!

112 А эта малая звезда — приют

Тех душ, которые, стяжать желая

Хвалу и честь, несли усердный труд.

115 И если цель желаний — лишь такая

И верная дорога им чужда,

То к небу луч любви восходит, тая.

118 Но в том — часть нашей радости, что мзда

Нам по заслугам нашим воздается,

Не меньше и не больше никогда.

121 И в этом так отрадно познается

Живая Правда, что вовеки взор

К какому-либо злу не обернется.

124 Различьем звуков гармоничен хор;

Различье высей в нашей жизни ясной —

Гармонией наполнило простор.

127 И здесь внутри жемчужины[1306] прекрасной

Сияет свет Ромео, чьи труды

Награждены неправдой столь ужасной.

130 Но провансальцам горестны плоды

Их происков; и тот вкусит мытарства,

Кому чужая доблесть злей беды.

133 Рамондо Берингьер четыре царства

Дал дочерям; а ведал этим всем

Ромео, скромный странник, враг коварства.

136 И все же, наущенный