Джон Пристли - Улица Ангела
Карточный стол стоял посреди гостиной, и, несмотря на то что комната была большая, больше всех комнат в квартире Дэрсингемов, стол и четыре игрока едва в ней умещались. Объяснялось это тем, что у Пирсонов было очень много вещей. Они вначале обставили гостиную хорошей, солидной мебелью времен королевы Виктории, потом сюда ворвался ослепительный Восток — трофеи из Сингапура. Если бы все княжества Малайской федерации были разорены землетрясением и наводнением, их можно было бы восстановить за счет обстановки одной этой комнаты, которая могла посрамить любую выставку. В гостиной Пирсонов все люди казались неуместными, и больше всех — сами хозяева.
Начали третий роббер. Партнером миссис Дэрсингем был мистер Пирсон, и они составляли неплохую пару, так как она играла смело, не раздумывая, а он очень осторожно, медленно и нерешительно, хотя и делал вид, будто замышляет какие-то невероятно хитрые комбинации. В эту хитрость не верил никто, кроме его жены, которая, потряхивая черными локонами, с девичьим жеманством протестовала против его коварных замыслов. «Ах, злодей!» — восклицала она, когда мистер Пирсон, после того как долго потирал подбородок и щурил глаза, додумывался до какого-нибудь самого заурядного хода. Миссис Пирсон, несмотря на то что много лет играла по вечерам в бридж, принадлежала к так называемым «неунывающим» плохим игрокам, которые постоянно советуются с другими, но не имеют ни малейшего желания научиться играть. Карты были для нее просто кусочками картона, а удовольствие доставляли ей только общество людей за зеленым столом и приятный разговор во время игры. Если бы кто-нибудь предложил ей сыграть в снэп или погадать на этих картах, она была бы в восторге, но так как в Сингапуре и в Лондоне люди почему-то предпочитали бридж, она с готовностью составляла им компанию. Пожалуй, во всем Баркфилд-Гарденс не сыскать было более неподходящего партнера для мисс Верэвер, которая играла превосходно и сосредоточенно, с азартом, не щадя противника, терпеть не могла пустых болтунов, идиотов, которые не выбрасывают козырей, дур, которые боятся выпустить из рук свои дрянные тузы, и вообще всех безмозглых чучел, которые во время игры лепечут: «А вы ее встречали в последнее время? Я не вижусь с нею целыми месяцами… Постойте, дайте вспомнить… Что такое козыри?» Миссис Пирсон в роли игрока в бридж соединяла в себе все недостатки, какие только были известны и ненавистны мисс Верэвер. Поэтому взгляды и тон мисс Верэвер, всегда странные и неприятные, теперь были неприятнее, чем когда-либо, и встревоженная миссис Дэрсингем уже жалела, что пригласила ее сегодня заменить Говарда. Но на миссис Пирсон эти взгляды и язвительный тон, по-видимому, не производили никакого впечатления.
— Ну-с, — сказал мистер Пирсон, берясь за карандаш, — значит, у нас уже триста. Что скажете, моя партнерша? Недурно на этот раз, а? Надо пользоваться моментом. Хи-хи-хи!
— Ну, не злодей ли? — воскликнула миссис Пирсон. — Да и вы не лучше, моя дорогая, зачем вы его поощряете? Теперь вы видите, мисс Верэвер, каково играть против моего мужа! Он ужасный человек. Ну не беда, следующая партия будет наша, правда?
— Но зачем это вам понадобилось идти с пик? — с горечью сказала мисс Верэвер.
— А что, разве не следовало? Пожалуйста, вы говорите мне, когда не следует идти с пик. Я видела, что у вас нет козырей, а у меня были пики, вот я и подумала, что, если я пойду с них, мы выиграем роббер. Когда вы увидите, что я делаю что-нибудь не так, мисс Верэвер, вы мне так прямо и скажите, не стесняйтесь. Я ведь знаю, что вы играете гораздо лучше меня. Что, следовало начать с короля?
Мисс Верэвер тяжело задышала и открыла было рот, но миссис Дэрсингем опередила ее.
— Ах, не будем говорить о том, что было! — воскликнула она поспешно. — Кому сдавать? Мне, кажется?
— Надеюсь, мистер Дэрсингем поднимется к нам, когда придет из конторы? — спросила миссис Пирсон, которая всегда рада была ухватиться за малейший повод к разговору. — Он поздно возвращается, да? Наверное, очень устает, бедный. Мы с мужем хорошо знаем, как это утомительно, не правда ли, мой друг?
— Правда, моя дорогая, — подтвердил ее муж. — Во всяком случае, я знаю, хи-хи-хи!
— В Сингапуре он работал ужасно много, — пояснила миссис Пирсон. — Все вечера бывал занят, иногда даже в жаркие месяцы.
— Но жаловаться на это не приходится, — заметил мистер Пирсон. — Когда много работы, значит, дела идут хорошо.
— Да, я тоже этим утешаюсь, — отозвалась миссис Дэрсингем, держа карты в руках, но не сдавая. — У них, кажется, неожиданный наплыв заказов или что-то в этом роде.
— А, это великолепно! — обрадовалась миссис Пирсон. — Так приятно слышать, что у человека, которого ты знаешь, дела хороши. В нынешнее время мало кто может этим похвастать.
— Говард очень переменился с тех пор, как у него столько дела, — продолжала миссис Дэрсингем, все еще держа карты в руках. — Он теперь охотно ездит в Сити. А еще недавно оно его так угнетало… Да, мой ход… постойте-ка…
— Следующий мой, — сказала мисс Верэвер сухо.
— Да? Хорошо. — И она занялась своими картами.
— Знаете, дорогая, я в то время не хотела ничего говорить… — начала было миссис Пирсон, но ей не дали докончить.
Миссис Дэрсингем в эту минуту подняла глаза и, встретив убийственный взгляд мисс Верэвер, сидевшей справа, поспешно объявила:
— Пас!
— …но я тоже замечала, что он расстроен, — продолжала миссис Пирсон. — Это было месяцев шесть тому назад, не так ли?
— Туз червей, — объявила мисс Верэвер тихо, но грозно. — Туз червей.
— Ах Боже мой, вы уже пошли? Как вы быстро обдумываете! — всполошилась миссис Пирсон и принялась с лихорадочной быстротой разбирать свои карты. — Вы сказали — туз червей, да? Ну, после того, что было, я ничего, ничего не стану говорить вслух…
— Да сейчас и не твой ход, — заметил ей мистер Пирсон. — В этой игре слово принадлежит твоему мужу. И я говорю: без козырей. Да, вот когда твой муж может заговорить, милочка! Хи-хи-хи!
И на этот раз тоже выиграли мистер Пирсон и миссис Дэрсингем, взяв восемьсот очков.
— Успеем сыграть еще один роббер? — спросила миссис Пирсон, всегда готовая продолжать игру, быть может, потому, что она, в сущности, не играла.
— Не думаю, — откликнулась мисс Верэвер с обычной своей непонятной усмешечкой.
— Нет, давайте на этом кончим, — сказала миссис Дэрсингем.
— Кто-то должен мне четыре шиллинга девять пенсов, — объявил мистер Пирсон.
— Нет, вы только послушайте его! Когда он играет в бридж, он невозможен!.. А я, кажется, проиграла как раз четыре и девять… или пять и девять? — Миссис Пирсон, тряхнув локонами, нагнулась к записям. — Но тебе я не буду платить, так и знай!
— Хи-хи-хи!
— Ну, а мне, пожалуй, надо платить долги. — Мисс Верэвер посмотрела на свою запись с таким видом, как будто это было что-то очень грязное, затем, не меняя выражения лица, оглядела своих партнеров. — Я как будто вам должна, дорогая. Боюсь… да, боюсь, что мне придется просить вас разменять деньги.
— Не беспокойтесь о такой мелочи, — возразила поспешно миссис Дэрсингем. — Да у меня и нет сдачи.
— В таком случае напомните мне, пожалуйста, о моем долге в следующий раз.
Мисс Верэвер сказала это таким тоном, как будто им предстояло скоро встретиться в какой-нибудь камере пыток.
— Кто-то пришел. Должно быть, мистер Дэрсингем.
Это был действительно он. Он вошел в гостиную, моргая глазами. Жена с беспокойством заметила, что он красен и имеет какой-то растрепанный вид.
Миссис Пирсон устремилась к нему навстречу:
— Пожалуйте, пожалуйте, бедный труженик! Садитесь вот сюда, устраивайтесь поудобнее. Вы работали все время, пока мы тут развлекались. Уолтер, скорее принеси чего-нибудь мистеру Дэрсингему. Я уверена, что он не откажется выпить стаканчик.
Мистер Дэрсингем не отказался и через минуту уже с наслаждением потягивал виски с содовой. Выпив и ставя стакан на поднос, он встретил взгляд жены и одно мгновение молча смотрел на нее. Теперь он нравился ей еще меньше. Во-первых, то была явно не первая порция виски за сегодняшний день. Миссис Дэрсингем сразу это заметила. И это было еще не все: она поняла, что случилось что-то неладное. Оглянулась, заметила, что мисс Верэвер в упор смотрит на мистера Дэрсингема, и тотчас решила, что надо как можно скорее избавиться от нее. Здесь еще Пирсоны, но это не беда, они милые и простые люди. Однако нельзя допустить, чтобы Мод Верэвер увидела или услышала что-нибудь. Миссис Дэрсингем только что хотела сказать, что им с мужем пора домой, но в эту минуту заговорил мистер Пирсон.
— У вас сегодня был горячий денек, да, Дэрсингем? — сказал он сочувственно, двигая отвислыми щеками. — Мы как раз только что говорили об этом. Такие вещи мне знакомы: бывала и у меня гонка, приходилось работать день и ночь — и даже в период жары, когда нечем было дышать. Такая работа, скажу я вам, здорово выматывает человека! Но зато дела идут в гору, верно? Лучше, чем другая крайность, не так ли? Хи-хи-хи-хи!
