Франс Бенгстон - Викинги

— Теперь я понимаю,— сказал Орм,— почему большинство людей предпочитают плавать на Запад.

Когда он заплатил за пиво и выплатил Спофу воловину его жалования, он еще сильнее пожалел, почему сокровища Аре спрятаны не где-нибудь на западе, а в Гардарике. Когда он отсчитал серебро, то пробормотал, что никогда не доберется до Киева, кроме как нищим с посохом, поскольку непременно все оставит готландцам еще до отплытия.

— Тем не менее, ты кажешься мне хорошим чело­веком, Споф,— казал он,— обладающим как хитростью, как и мудростью, и может случиться, что я не пожа­лею о том, что нанял тебя, несмотря на цену.

— Со мной также, как и с пивом для волока,— Ответил Споф, не обидевшись.— Я дорог, но стою этих денег.

Они стояли на якоре в Готланд-Ви три дня, и Споф приказал людям сделать специальные ящики, чтобы бочонки с пивом твердо стояли на месте, пока все не было сделано так, как он хотел. Пиво заняло много места и тяжело нагрузило корабль, но люди не ворча­ли из-за лишней работы, которую оно им доставит, Потому что уже попробовали его в городе и знали его вкус. К концу своего первого дня на берегу многие уже пропили все свои деньги и просили Орма выплатить им аванс, но никто не сумел уговорить его. Некоторые тогда стали пытаться обменять на пиво свои куртки из шкур, а другие — свои шлемы, а когда готландцы отказались принимать их, начались драки, в резуль­тате чего на судно пришли городские чиновники и потребовали большой компенсации. Орм и Олоф Синица просидели полдня в спорах с ними, пока те не сократили свои первоначальные требования наполовину, хотя, по мнению Орма, даже эта сумма была слишком велика. После этого никого не отпускали на берег, предварительно не отобрав оружия.

Сыновья Соне имели много своего собственного серебра и сильно пили в городе, но тем не менее никак не могли отвлечься от пророчества своего отца На второй день десять из них пришли на корабль и принесли одиннадцатого, который был при смерти Они сказали, что предупреждали его, чтобы тот кон­тролировал себя, но он, несмотря на это, полез к женщине, которая рубила капусту около своего дома и сумел при помощи языка и рук уложить ее на спину. Но только он сделал это, как из дома выско­чила какая-то старуха, схватила нож для рубки ка­пусты и ударила его по голове, а они не могли этого предотвратить.

Токе осмотрел рану и сказал, что этот человек долго не протянет. Он умер ночью, и его братья похо­ронили его, а потом выпили пива за его удачное смертное путешествие.

— Ему было суждено умереть так,— сказали они.— Когда старик видит, он видит правду.

Но хотя они и горевали о своем брате и говорили о нем только хорошее, было заметно, что часть их меланхолии прошла. Потому что сейчас, напоминали они друг другу, несчастье должно постигнуть только троих из них, так что четверть их бед позади.

На следующее утро они вышли в море и поплыли на север, Споф стоял у руля. Орм сказал, что как им повезет в будущем, он не знает, но одна надежда у него есть: что не скоро им попадется по пути еще один такой опасный для мореплавателей порт, как Готланд-Ви.

Глава 6. О том, как они плыли к Днепру

Они обогнули оконечность Готланда, повернули на восток мимо острова Эзель и вошли в устье Двины. Эта река была началом пути в Миклагард, который чаще всего использовался готландцами. Путь, который облюбовали шведы, пролегал вдоль побережья Фин­ляндии, по реке Водор до Ладоги, а оттуда через Новгород на Днепр.

— Который из двух путей лучше, пока еще не решили,— сказал Споф.— Я тоже не могу сказать, хотя ходил обоими. Потому что, когда гребешь против течения, всегда кажется, что идешь по более плохому пути, каким бы он ни был. Но нам повезло, что мы вышли поздно и избежали весеннего прилива.

Люди были в хорошем настроении, когда вошли в реку, хотя знали, что грести будет тяжело. После того как Орм организовал дело так, что каждый должен был грести три дня, а потом один день отдыхать, они прошли вверх по течению через страну Ливонию и страну Земгалов, иногда им попадались рыбацкие деревушки по берегам реки, затем они попали в пустынную страну, где не было видно ничего, кроме реки и бесконечных густых лесов по обоим берегам. Люди боялись этой страны и иногда, когда сходили на берег и ночевали у костров, слышали отдаленный рев, который не был похож на голос ни одного известного им зверя, и люди шептались, что это, наверное, Желез­ный Лес, о котором говорили древние, где потомки Локи до сих пор населяли землю.

Однажды они увидели три корабля, которые спус­кались вниз по течению, выстроившись в ряд, они были тяжело нагружены и хорошо укомплектованы, хотя на каждом из них было только по шесть пар весел. Это были готландцы, возвращавшиеся домой. Люди были худые и почерневшие от загара, они с любопытством рассматривали корабль Орма, который приближался к ним. Некоторые из них узнали Спофа и кричали ему приветствия, слова разносились от судна к судну, в то время как они медленно проплывали мимо. Они при­шли из Великой Болгарии, стоявшей на берегах Волги, они спускались по этой реке до самого Соленого моря, где торговали с арабами. Они сказали, что везут домой хороший груз: ткани, серебряные кубки, рабынь, вино и перец, а трое на втором корабле держали за руки голую молодую женщину и кричали, что она продается за двенадцать марок для друзей. Женщина кричала и вырывалась, боясь, что упадет в воду, и люди Орма глубоко вздыхали при виде ее, но когда, поняв, что покупателей не будет, люди втащили ее обратно, она стала ругаться и показывать им язык.

Готландские предводители спросили Орма, кто он, куда направляется и какой груз везет.

— Я не купец,— сказал Орм,— еду в Киев полу­чать наследство.

— Должно быть, это — большое наследство, если ради него ты собрался проделать такой путь,— сказа­ли готландцы скептически,— но если ты собрался пограбить, то поищи других, потому что мы всегда ездим хорошо подготовленными.

С этими словами корабли проплыли и стали уда­ляться.

— Женщина была ничего,— сказал Токе в задум­чивости.— Судя по ее груди, я думаю, что ей самое большее — лет двадцать, хотя всегда трудно судить о женщине, когда она висит с руками над головой. Но только готландцы могут запросить двенадцать марок за рабыню, хоть и молодую. Тем не менее, я ожидал, что ты, Орм, поторгуешься за нее.

— Я мог бы,— ответил Олоф Синица,— если бы не был в таком положении. Но я люблю только одну женщину и не хочу лишаться права на ее девственность.

Орм стоял и мрачно смотрел на удалявшиеся ко­рабли.

— Несомненно, мне суждено подраться с готландцами до того, как я умру,— сказал он,— хотя я и мирный человек. Наглость их велика, и мне стало надоедать, что последнее слово всегда остается за ними.

— Может быть, сможем подраться с ними на об­ратном пути,— сказал Токе,— если наше предприятие ни к чему не приведет.

Но Споф сказал, что если у него такие намерения, Орму придется поискать другого кормчего, потому что он не примет участия ни в какой драке против своих.

В полдень того же дня они имели еще одну встре­чу. Они услышали резкий скрип весел, и из-за ближнего поворота показалось быстро приближавшееся судно. Все весла были на воде, и гребли они изо всех сил. При виде корабля Орма они сбавили скорость, на судне было двадцать четыре пары, весел, как и у Орма, и оно было полно вооруженных людей.

Орм немедленно прокричал своим гребцам, чтобы продолжали грести сильно и ровно, а остальным — чтобы готовились к бою. Токе, стоявший у руля, изменил курс таким образом, чтобы было возможно схватиться с кораблем противника, избежав при этом тарана, если придется драться.

— Что вы за люди? — прокричали с чужого кораб­ля.

— Из Скании и Смаланда,— ответил Орм,— а вы?

— Из Восточного Гутеланда.

Река в этом месте была широкая, и течение слабое Токе прокричал гребцам левого борта поднажать, а гребцам правого остановиться, так что корабль повер­нулся и вскоре оба судна плыли бок о бок по течению так близко, что их весла почти соприкасались.

— Если бы мы хотели вас протаранить, вы бы ничего не смогли сделать,— сказал Токе, довольный успехом своего маневра,— и это несмотря на то, что мы шли по течению. Мы бывали раньше в таких ситуациях.

Восточные гуты, видя их готовность к драке, заго­ворили более смиренно.

— Вы не встречали на реке готландцев? — спро­сили они.

— Три корабля сегодня утром,— ответил Орм.

— Вы говорили с ними?

— Как с друзьями. Они везут хороший груз, и спрашивали, нет ли где поблизости восточных гутов.

— Они спрашивали про восточных гутов? Они боялись?

— Сказали, что им трудно без них.

— Три корабля, говоришь? Это на них похоже. А какой у вас груз?

— Оружие и люди. Вам что-нибудь надо от нас?

— Если ты говоришь правду, то у вас такой же груз, как и у нас, поэтому не из-за чего драться. У меня есть предложение. Пойдем со мной, нападем на этих готландцев. Они везут добычу, которую стоит захватить, разделим ее по-братски.