Заколдованная усадьба - Валерий Лозинский

- А как там приятель барина? - продолжал он спрашивать.

- Ужасно обгорел, ваше сиятельство, но к нему придали двух докторов, и оба не теряют надежды.

- А о самом пожаре вы ничего нового не узнали? - вмешалась молодая графиня, чье любопытство не было удовлетворено.

Пан Барщик покраснел до ушей, снова откашлялся и, преодолев невольное смущение, поспешно ответил:

- Как не узнать, разузнал все в точности. Ваше сиятельство не поверят, чего только люди не напридумывали.

- Ну, так расскажи, что знаешь, только покороче,- сказал граф, усаживаясь.

Снова прочистив дыхательные пути, пан Ницефор рассказал, насколько мог коротко н точно, обо всем, что произошло.

На всех произвели сильное впечатление отвага, энергия и самопожертвование Катилины.

- C’est un diable incarnè,- прошептала графиня.

- C’est un hèros,- поправила ее дочь, в глазах которой недавний авантюрист неожиданно предстал в ореоле романтического героя.

Всем, однако, показался загадочным и удивительным конец рассказа пана Барщика. Судя по всему, на месте пожара в самом деле появилась вдруг как из-под земли какая-то человеческая фигура, которую все присутствующие приняли за призрак покойного помещика. И этот предполагаемый призрак бросился в огонь, а через несколько минут стены хаты рухнули и погребли его под горящими обломками. Однако потом на пепелище не обнаружили ни малейших следов ни его, ни таинственной девушки.

- Куда же они делись оба?

Граф жестом велел Барщику удалиться, затем, обращаясь к жене и дочери, сказал живо:

- Вы помните, Юлиуш недавно упоминал о какой-то молодой девушке, которую он случайно увидел в жвировском парке?

- Ах, это похожая на меня наяда или сильфида! - воскликнула дочь.

- Припоминаю, - прошептала графиня.

- Она-то, видимо, и находилась в хате, а потом таким странным образом исчезла.

- Неразрешимая загадка!

- Надо признать… Юлиуш показал себя dans cette affaire с хорошей стороны.

При упоминании о Юлиуше по лицу графа пробежала легкая тень, а молодая графиня неопределенно повела плечами.

- A propos! - после некоторого колебания промолвила она с умильной улыбкой, подсаживаясь к отцу,- нельзя ли мне наконец узнать, что означает тот странный разговор, какие тайны стоят за ним?

- Какой разговор? - переспросил граф, и новая тень омрачила его лицо.

- Вы так со мной говорили, отец, как будто Юлиуш имел намерение просить моей руки.

- Я только хотел дать тебе понять, что если бы в самом деле ему пришло бы это в голову, то с моей стороны не было бы никаких препятствий.

В ответ Евгения капризно выпятила нижнюю губку. Граф сдвинул брови и быстро сказал, словно хотел скорей покончить с этим:

- Юлиуш один из самых благородных людей, которых я когда-либо знал, а поскольку он носит фамилию Жвирских, он и живя в бедности был не намного ниже нас по положению… Впрочем, через несколько дней ты узнаешь об этом более подробно.

- Через несколько дней! - повторила Евгения.- Что это - новая тайна?

Граф ничего не ответил и стал в задумчивости прохаживаться по комнате; немного погодя он остановился и проговорил как бы про себя:

- Зачем Костя был сегодня у Юлиуша?

В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошел лакей со смущенным и испуганным лицом.

- Ваше сиятельство,- пробормотал он, заикаясь.

- Что случилось?

- Здесь этот… Ко… Костя Булий… ключник Заколдованной усадьбы.

- Костя Булий? - невольно повторил граф, вздрагивая.

- Костя Булий! - воскликнула Евгения, и глаза ее загорелись любопытством.

- Он приехал и хочет увидеться с вашим сиятельством.

- Со мной? - вскричал граф с каким-то особым выражением.

Спустя восемнадцать лет со дня смерти отца и разлуки с братом, графу впервые предстояло увидеть Костю. С того времени он ни разу не встречался с ним. Поэтому, словно не доверяя словам своего лакея, граф переспросил:

- Именно со мной он хочет повидаться?

- С глазу на глаз, говорит.

- Проводи его ко мне в канцелярию.

- Что бы это могло значить? - с любопытством воскликнула молодая графиня.

- Une tète-a-tète, si mystèrieux! - прошептала графиня.

Граф был непривычно взволнован; не говоря ни слова, только кивнув жене и дочери, он выбежал из гостиной и быстро направился к себе в канцелярию.

Вскоре дверь распахнулась и в канцелярию торжественно и важно вошел Костя Булий. Легкая дрожь пробрала графа при виде этой огромной, мрачной, едва ли не грозной фигуры, которая будила в нем миллион воспоминаний и так глубоко врезалась в память.

Лицо старого слуги сохраняло свое обычное выражение, только осанка, все движения были как-то по особому торжественны. Войдя, он низко поклонился и теперь, выпрямившись во весь рост, так что головой почти касался потолка, спокойно ожидал вопроса.

Но, должно быть, один вид Кости был чем-то неприятен графу, потому что он долго стоял не двигаясь, и было заметно, что в нем происходит какая-то борьба.

- Ты хотел видеть меня, Костя,- произнес он наконец изменившимся голосом.

Костя молча поклонился.

- Что же ты мне скажешь?

Костя сунул руку за пазуху. Граф, заинтригованный и слегка встревоженный, следил глазами за его движениями. Костя вынул какой-то пожелтевший листок бумаги и в торжественном молчании подал его графу.

Граф вздрогнул.

- Почерк Миколая!..- прошептал он.

Глаза старого слуги загорелись как два уголька, а брови круто сдвинулись под хмурым лбом. Граф дрожащими руками держал письмо и, очевидно, не отважился прочитать его в первую минуту. Он испытующе вглядывался в лицо старого слуги, вертя в руках выцветший листок. А Костя Булий, казалось, радовался безотчетному страху графа и молчал, как заклятый.

- Что это за бумага? - спросил наконец брат покойного помещика неуверенным голосом.

- Письмо,- лаконично ответил Костя.

- От Миколая!