Эрнест Хемингуэй - Иметь и не иметь

Теперь он уже раздражал Гарри, и Гарри устал слушать его болтовню.

— Черт подери, кто из нас тяжелее ранен? — спросил он, — Ты или я?

— Вы ранены тяжелее, — сказал негр. — Но я еще никогда не был ранен. Я не собирался быть раненным. Я не нанимался быть раненным. Я не хочу быть раненным.

— Успокойся, Уэсли, — ответил ему Гарри. — Тебе только хуже станет, если ты будешь столько болтать.

Они уже приближались к острову. Они шли в кольце отмелей, и вода так сверкала на солнце, что слепила глаза.

— Зачем теперь возить спиртное? — говорил он. — Сухой закон отменен. Кому нужна вся эта контрабанда? Почему не возят вино пароходом?

Гарри, сидя у штурвала, не отрываясь смотрел вперед.

— Почему люди не могут жить прилично и честно и зарабатывать приличным и честным трудом?

Гарри видел блестящую рябь у берега, хотя самый берег ему мешало видеть солнце, и он вовремя направил лодку в пролив. Он круто повернул штурвал одной рукой, и берег раздался в обе стороны, и он медленно подвел лодку к зарослям манглий. Он дал задний ход и выключил оба мотора.

— Бросить якорь я могу, — сказал он. — Но я не смогу поднять якорь.

— Я даже шевельнуться не могу, — сказал негр.

— Да, черт подери, ты совсем плох, — ответил ему Гарри.

Нелегким делом было для него вытащить, поднять и бросить в воду небольшой якорь, но он справился с этим и довольно долго травил канат, и наконец лодка закачалась среди манглий, так что ветки лезли прямо в кокпит. Тогда он снова спустился в кокпит. Черт знает что здесь творится, подумал он.

Всю ночь, после того как он перевязал рану негру, а негр забинтовал ему руку, он сидел у штурвала, следя за компасом, а когда рассвело, он увидел, что негр лежит на полу среди мешков, но тогда он следил за волной и за компасом и искал впереди маяк Сэнд-Ки и не приглядывался к тому, как обстоит дело. А дело обстояло плохо.

Негр лежал посреди груды мешков, вытянув вверх ногу. В корпусе было восемь пробоин от пуль, расщепивших доски. Стекло щитка было разбито. Он не знал, много ли товара погибло, и там, куда не натекла кровь негра, натекла его собственная кровь. Но что было для него хуже всего в эту минуту, это запах спиртного. Все кругом было пропитано им. Лодка теперь спокойно стояла среди манглий, но Гарри не мог отделаться от ощущения качки, всю ночь трепавшей их в заливе.

— Я пойду сварю кофе, — сказал он негру. — Потом я сделаю все, что нужно.

— Не хочу я кофе.

— А я хочу, — ответил ему Гарри. Но в каюте у него закружилась голова, так что он должен был выйти на палубу.

— Придется нам обойтись без кофе, — сказал он.

— Я хочу воды.

— Сейчас.

Он налил негру кружку воды из оплетенной бутыли.

— Зачем вам понадобилось мчаться вперед, когда они начали стрелять?

— Зачем им понадобилось стрелять? — ответил Гарри.

— Я хочу доктора, — сказал негр.

— Доктор не поможет тебе больше, чем я.

— Доктор меня вылечит.

— Будет тебе доктор — вечером, когда придет лодка.

— Не хочу я дожидаться никакой лодки.

— Ладно, — сказал Гарри. — Сейчас мы спустим все эти мешки на дно.

Он начал выбрасывать мешки, и с одной рукой это было очень нелегко. Мешок с грузом вина весит не больше сорока фунтов, но не успел он выбросить и нескольких мешков, как у него опять закружилась голова. Он сел на пол и потом лег.

— Вы убьете себя, — сказал негр.

Гарри лежал неподвижно, положив голову на один из мешков. Ветви манглий лезли в лодку, и то место, где он лежал, было в тени. Он слышал свист ветра над манглиями и, глядя в высокое холодное небо, видел несущиеся с севера редкие облака.

Лодка не придет в такой ветер, подумал он. Никто не подумает, что мы вышли в море в такую бурю.

— Вы думаете, лодка придет? — спросил негр,

— Конечно, — сказал Гарри. — А как же.

— Буря очень сильная.

— Нас ждут.

— Не в такую погоду. Зачем вы меня обманываете? — Негр говорил, почти вплотную прижав губы к мешку.

— Успокойся, Уэсли, — ответил ему Гарри.

— Он хочет, чтобы я успокоился, — продолжал негр. — Успокоился! С чего бы это мне успокоиться? Вот издохну, как собака, тогда успокоюсь! Вы меня сюда затащили. Теперь вытащите меня отсюда.

— Успокойся, — сказал Гарри кротко.

— Лодка не придет, — сказал негр. — Я знаю, что она не придет. Мне холодно, слышите? Не могу я больше терпеть и боль и холод, слышите?

Гарри сел, чувствуя слабость и пустоту внутри. Глаза негра следили за тем, как он приподнялся на одно колено, взял в левую руку кисть безжизненно висевшей правой руки и зажал ее между коленями и потом, ухватившись за доску, прибитую к планширу, подтягивался, пока не встал на ноги, глядя вниз, на негра, и по-прежнему зажимая правую руку между коленями. Он думал о том, что до сих пор никогда по-настоящему не испытывал боли.

— Если она у меня распрямлена, вытянута, мне не так больно, — сказал он.

— Давайте я ее вам подвяжу, — сказал негр.

— Я не могу согнуть локтя, — сказал Гарри. — Она одеревенела в таком положении.

— Что мы будем делать?

— Спускать груз на дно, — ответил ему Гарри. — Ты бы попробовал перекинуть через борт те мешки, до которых сможешь дотянуться, Уэсли.

Негр попытался дотянуться до ближайшего мешка, потом застонал и откинулся назад.

— Очень больно, Уэсли?

— О, господи, — сказал негр.

— Может быть, если ты попробуешь двигаться, тебе будет не так больно?

— Я ранен, — сказал негр. — Я не желаю двигаться. Он хочет, чтобы я спускал груз на дно, когда я ранен.

— Успокойся.

— Еще раз скажите это, и я сойду с ума.

— Успокойся, — повторил Гарри. Негр протяжно взвыл и, пошарив руками по палубе, достал из-под комингса точильный камень.

— Я вас убью, — сказал он. — Я из вас сердце вырежу.

— Но не точильным же камнем, — сказал Гарри. — Не горячись, Уэсли.

Негр заплакал, уткнувшись в мешок лицом. Гарри продолжал медленно поднимать мешки с вином и переваливать их за борт.

Глава седьмая

Когда он спускал груз на дно, он услышал стук мотора и, оглянувшись, увидел лодку, которая приближалась к ним, огибая выступ берега. Это была белая моторная лодка с выкрашенным в желтоватый цвет навесом и стеклянным щитком.

— Лодка идет, — сказал он. — Вставай, Уэсли.

— Не могу.

— Я согласен забыть все, что было до сих пор, — сказал Гарри. — Но дальше уж я буду помнить.

— Пожалуйста, — сказал негр. — Я тоже все помню. Работая теперь очень быстро, так что пот струился по лицу, не оглядываясь на медленно приближающуюся лодку, Гарри здоровой рукой поднимал мешки со спиртным и переваливал их за борт.

— Перевернись. — Он потянулся за мешком, который был под головой у негра, и перебросил его за борт. Негр сел.

— Вот они, — сказал он. Белая лодка уже была на траверзе лодки с контрабандой.

— Это капитан Уилли, — сказал негр. — Везет любителей.

На корме белой лодки расположились двое мужчин в фланелевых костюмах и белых шляпах, с удочками в руках, а у руля сидел старик в фетровой шляпе и в плаще и вел лодку прямо к зарослям манглий, где стояла лодка с контрабандой.

— Как дела, Гарри? — окликнул старик, проезжая мимо.

Гарри помахал в ответ здоровой рукой. Белая лодка прошла мимо, рыболовы на корме оглянулись и потом заговорили со стариком. Гарри не мог расслышать их слов.

— Он завернет у выхода в море и возвратится сюда, — сказал Гарри негру. Он пошел в каюту и принес одеяло. — Дай я тебя укрою.

— Поздно вы догадались меня укрыть. Они, наверное, видели тут эти лужи. Что мы теперь будем делать?

— Уилли не подкачает, — сказал Гарри. — Он скажет кому нужно в городе, что мы уже здесь. Эти рыболовы ничего нам не сделают. Что им до нас?

Его бил озноб, и он сел на штурвальную скамью и крепко зажал правую руку между ногами. У него дрожали колени, и от этого концы раздробленной кости предплечья терлись друг о друга. Он раздвинул колени, высвободил руку, и она повисла вдоль туловища. Так он сидел, не шевеля повисшей рукой, когда белая лодка снова прошла мимо них. Двое рыболовов на корме разговаривали. Они отложили удочки, и один из них глядел на него в бинокль. Они были слишком далеко от него, чтобы он мог расслышать их слова. Ему не стало бы легче, если б он слышал их.

Хозяин моторной лодки «Южная Флорида», возившей двух рыболовов взад и вперед по проливу Вуман-Ки, потому что ветер был слишком сильный для того, чтобы выйти в открытое море, капитан Уилли Адамс думал: «Так, значит, Гарри этой ночью вернулся с Кубы. Этот малый — настоящий мужчина. Должно быть, попал в самую бурю. Правда, судно у него хорошее. Как это он умудрился разбить щиток? Ни за что на свете не пустился бы в путь в такую ночь. Ни за что на свете не стал бы возить спиртное с Кубы. Его теперь возят из Мариэля. Там, говорят, на этот счет вполне свободно…».