Приключения Барона Мюнхгаузена - Готфрид Август Бюргер

Готфрид Август Бюргер

Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и веселые приключения Барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей

Рудольф Эрих Распе

Издание подготовил

А. Н. МАКАРОВ

Готфрид Август Бюргер

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ БАРОНА МЮНХГАУЗЕНА НА ВОДЕ И НА СУШЕ, ПОХОДЫ И ВЕСЕЛЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ, КАК ОН ОБЫЧНО РАССКАЗЫВАЛ О НИХ ЗА БУТЫЛКОЙ ВИНА В КРУГУ СВОИХ ДРУЗЕЙ

Верьте, почтенные господа,

Мудрый не прочь пошутить иногда[1]

Титульный лист второго издания книги Г. А. Бюргера

Титульный лист первого издания книги Г. А. Бюргера

ПРЕДИСЛОВИЕ АНГЛИЙСКОГО ИЗДАТЕЛЯ

Барон Мюнхгаузен, которому большинство этих рассказов обязано своим существованием, принадлежит к одному из первых дворянских родов в Германии, подарившему нескольким провинциям этого государства достойнейших и прославленнейших мужей[2]. Это человек редкого благородства и самого оригинального склада мыслей. Заметив, вероятно, как трудно бывает подчас втемяшить здравые понятия в бестолковые головы и как легко, с другой стороны, какому-нибудь дерзкому спорщику своим криком оглушить целое общество и заставить его потерять всякое представление о действительности, барон Мюнхгаузен и не пытается в таких случаях возражать. Он умело переводит разговор на безразличные темы, а затем принимается рассказывать о своих путешествиях, походах и забавных приключениях — и все это особенным, ему одному свойственным тоном. Но этот тон как раз и оказывается наиболее подходящим, чтобы обличить искусство лжи, или, выражаясь пристойнее, искусство втирания очков, извлечь его из укромного уголка и выставить напоказ перед всеми.

Не так давно некоторые из его рассказов были собраны и предложены вниманию публики[3], с тем чтобы каждому, кто неожиданно попал в компанию завзятых хвастунов, дать в руки средство, которым он мог бы воспользоваться при любом подходящем случае. А такой случай всегда может представиться, как только кто-нибудь под маской правды, с самым серьезным видом начнет преподносить небылицы и, рискуя своей честью, попытается провести за нос тех, кто имеет несчастье оказаться в числе его слушателей.

Быстрота, с которой разошлись первые четыре издания этой книжечки, — ее, может быть, следовало бы назвать еще более просто, «Каратель лжи», — достаточно убедительно доказала, что читатели по достоинству оценили ее моральное значение.

Настоящее, пятое издание содержит значительные добавления[4], которые мы включили, надеясь, что их не сочтут недостойными корня, к которому они привиты.

ПРЕДИСЛОВИЕ К НЕМЕЦКОМУ ПЕРЕВОДУ

Что ни говорите, а все-таки странно видеть приведенные ниже рассказы, рожденные на германской почве[5] и в разнообразной форме облетевшие все уголки своего отечества, наконец собранными и напечатанными за границей. Быть может, Германия и на этот раз оказалась несправедливой к собственным заслугам? Быть может, англичане лучше понимают, что такое юмор, как он ценен и как много чести делает тому, кто им владеет? Короче говоря, мы, невзирая на возможные подвохи со стороны наших настороженных писателей, оказались вынужденными ввезти собственную продукцию из-за рубежа[6].

Этот небольшой томик, впрочем, имел успех в обеих странах. Английский оригинал вышел в пяти изданиях; пришлось также и в Германии выпустить эту книжку снова[7], причем были использованы и добавления, сделанные в последнем английском издании. Мы не считали столь уж важным педантично придерживаться буквальной точности или отвергать приходящие на ум вставки лишь на том основании, что их не было в оригинале. Одним словом, мы сочли возможным рассматривать эту книжечку при ее втором, немецком издании, так же как и при первом, не как доверенное нам имущество, а скорее как свою собственность, которой можно с полным правом распоряжаться по своему усмотрению[8].

Такая книжечка, как эта, правда не Systema, не Tractatus, не Commentarius, не Synopsis и не Compendium[9], и к ней не имеет касательства ни один из видов наших почтенных академий и научных обществ. Однако, несмотря на это, она во многих отношениях может оказаться благотворной и полезной. О возможности весьма полезного применения этих рассказов говорит и английский издатель, считая, что таково было и намерение их первого создателя. Один английский рецензент этой книжки надеется даже, что она способна заставить одуматься некоторых известных парламентских крикунов[10].

Но даже в том случае, если она просто вызовет безобидный смех, автор предисловия вовсе не считает себя обязанным выступать in pontificalibus[11] — в мантии, воротнике и парике, — чтобы почтительнейше рекомендовать ее благосклонному читателю. Ибо какой бы незначительной и легкомысленной ни выглядела эта книжка, она может оказаться ценнее множества толстых и почтенных томов, не способных вызвать ни смеха, ни слез и содержащих лишь то, что вы уже сотни раз могли прочесть в таких же точно толстых и почтенных томах. Здесь окажутся весьма уместными строки из предисловия старого честного Ролленхагена к его «Войне мышей и лягушек», которые, несколько модернизированные, прозвучат так:

Тот, у кого борода седа,

Кто пуст и только кичится всегда,

Кто враг любому веселому слову,

Уходит пускай подобру-поздорову,

Хотя мы отнюдь не клянемся в том,

Что слушать не станем его потом.

Да, сами мы с синими будем носами,

И седобородыми станем сами.

Все хорошо в надлежащий час, —

И вермут не вечно радует нас,

И новые вина любит народ,

Любит и свежий, душистый мед.

Природе свойственны перемены,

Царит пресыщенье, где дни неизменны,

Нам, повторяясь, наскучит и гений,

Польза и радость — итог изменений.

Веселье ругают у нас то и дело,

Хоть лечит веселье и душу и тело.

Ему мы и сердцем верны и умом.

И с этим, во имя господне, начнем[12].

БАРОНА ФОН МЮНХГАУЗЕНА СОБСТВЕННОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ

Я выехал из дома, направляясь в Россию[13], в середине зимы, с полным основанием заключив, что мороз и снег приведут наконец в порядок дороги в Северной Германии, Польше, Кур- и Лифляндии[14], которые, по словам всех путешественников, еще хуже, чем дороги, ведущие к храму Добродетели, — выехал, не потребовав на это особых затрат со