Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

спать, ибо ранним утром самолет должен приземлиться в Токио. Все та же миловидная стюардесса подала Владиславу и Алану одеяла, пожелав спокойной ночи.Алан сразу заснул, согретый теплом, а Влад еще какое-то время глядел в неведомую пустоту - слишком много случилось за один лишь день, слишком многое он пережил: смерть любимой матери, обыск в коммунистической Москве, что мог закончиться его арестом, а теперь он сыт и летит над Сибирью, сливающейся с краем земли. От этих дум, от толкающегося в груди сердца и нависшей тишины он сам не понял, как заснул, впав в некую каталепсию.В сновидении мелькали то отдаляющиеся, то приближающиеся яркие картинки прошлой жизни, вырванные из утомленного разума: то он видел себя посреди немецкого концлагеря, а злобный гестаповец, потрясая винтовкой, окриком заставлял его чистить уборную от фекалий, затем отхожее место сменилось просторной кухней с разбросанными повсюду рыбными потрохами и картофельной кожурой, а большая толстая кухарка, громко смеясь, предлагала ему съесть тухлую рыбу. не в силах сдержать рвотный позыв, Владислав ринулся вон из кухни, стараясь бежать как можно быстрее, и попал в небольшую чистую комнату с кроватью и письменным столом, за которым сидел молодой немец. При виде Влада молодой человек рассмеялся и стал мастурбировать. В ужасе, хотя и во сне, Влад крикнул и побежал дальше. Коридор, которому, казалось, нет ни конца ни края, расступился, исчезнув, растворившись в белом облачном тумане, и глазам предстала пустыня с редкой колючей травой. Владислав, закутавшись с головой в длинное шерстяное покрывало, пошел вперед, словно знал куда идти. Ноги его ступили на улицу между рядами глинобитных домов с плоскими крышами. До его ушей доносились крики и причитания на непонятном языке, но он ясно понимал теперь каждое слово. "Распни его, распни!" - кричала со всех сторон надвигающаяся волной толпа. Тяжелые, окованные металлом, ворота распахнулись и на улицу ступила римская кавалькада, командир легиона величественно ехал на поджаром вороном коне, следом вооруженные солдаты разгоняли плетями любопытных зевак, а, замыкая шествие, шли в одних хитонах трое осужденных. Легко пробившись сквозь столпившийся народ, промчавшись мимо легионеров, Владислав приблизился к одному приговоренному на казнь и, поравнявшись с ним, воскликнул:

Господи, я пойду с Тобой, не брошу Тебя. Туда, на Голгофу.

Не отставая от Иисуса Христа, Влад брел по пыльной дороге к одиночной горе за воротами Иерусалима. Он наблюдал за Учителем, несущего крест, как и он сам нес свой всю жизнь. Он наблюдал за казнью и слезы текли по его щекам. Он медленно поднял глаза к небу и... резко проснулся.

В самолете было светло и это означало, что утро уже наступило. Рядом зашевелился Алан, он вытянул руки вперед, проговорил:

Доброе утро.

Доброе утро, - вторил ему Владислав, приходя в себя от ночных кошмаров.

Красавица-стюардесса с улыбкой подала им завтрак: круассаны и кофе, сообщив, что скоро будет посадка в Токио, а пока что самолет летит над темно-синем морем.

Глава двадцать пятая

Ясное тепло утро радужно встретило гостей в токийском аэропорту. Регистрация на таможне, выдача чемоданов прошло на редкость быстро, и вот они уже ехали в лимузине к императорскому отелю Хирохито в центральном районе Гиндзы. Отель поражал не столько роскошью, сколь необычной формой в виде креста, что защищало его во время землетрясений. Владислав и Алан с восторженным выражением лица вошли в главный вестибюль, где их с приветливой улыбкой встретил портье. Владислав поразился невообразимой чистотой японского общества - тут было идеально все, вплоть до мелочей: до блеска натерт пол, на мебели ни пылинки, весь персонал в кипенно-белых рубашках и таких же белоснежных перчатках, в воздухе витал душистый аромат цветов и восточных благовоний. Сказка.

Господа, ваши номера на четвертом этаже, - с поклоном сказал один из работников отеля на прекрасном английском языке.

Их провели в уже забронированные номера. предоставив немного времени на отдых. Влад был слишком уставшим, слишком подавленным, от былой радости не осталось и следа, умерла мать и он чувствовал всю дорогу, как оборвалась последняя связывающая нить, теперь он остался один - один во всем мире.

Номер оказался большим, по-европейски роскошным: огромное окно, два глубоких кресла и диван, большое зеркало над столом, просторная кровать под зеленым альковом. Переодевшись в домашний халат. он принял ванну, нежась в горячей воде и вдыхая аромат шампуня. Чуть приподнявшись, Владислав массажными движениями принялся растирать покрасневшие, опухшие от долгого путешествия лодыжки, причинявшие в самолете ноющую боль. Теперь, когда он стал чистым и отдохнувшим, то смог со свежими мыслями оглядеть весь окружающий, неведомо-новый мир. Окно открывало вид на оживленную улицу Токио, небоскребами, рекламными вывесками и толпами спешащих людей напоминающий больше Нью-Йорк, нежели традиционный азиатский город. Телефон, стоявший на тумбочке, громко зазвонил - менеджер из производственного офиса сообщил, что завтра Владиславу предстоит сделать прическу для фильма и примерить костюм - отложить дело никак нельзя, более того, офис выдаст артисту определенную сумму денег на карманные расходы - на первое время; никто не спросил, не поинтересовался, каким был полет. Влад только и мог сказать: хорошо или спасибо, об одном лишь попросил - деньги менеджер должен передать прямо в номер в течении тридцати минут. Он никогда не любил работать с американцами, вот потому и решил на сей раз немного покапризничать - они нуждались в нем больше, чем он в них, хотя, кто такой Влад сказал бы отец: шутка, просто шутка.

Улегшись в кровать, Владислав принялся читать-перечитывать свою роль, то и дело устремляя взгляд на потолок, дабы быть уверенным в самом себе на съемочной площадке. Его репетицию прервал стук в дверь - то оказался высокий приветливый человек из кинокомпании, принесший деньги в иенах, а также список цен на продукты и напитки в Токио.

Спасибо большое, - учтиво проговорил Владислав менеджеру.

Когда тот ушел, в номер позвонил Алан. Бодрый голос друга сообщил, что завтра им предстоит сняться вдвоем в сцене, а потому необходимо перед работой как следует потренироваться.

Заходи ко мне прямо сейчас, - проговорил Влад, радуясь тому, что вдвоем им будет проще выучить диалоги.

Через пять минут Алан был уже в номере Владислава,протянув тому тарелку с двумя персиками.

У тебя такая красивая комната, - без всякой зависти проговорил Алан, осматривая обстановку, - у меня почти такая же, только без алькова и дивана.

Он достал из кармана лист с диалогами и маленький магнитофон. Влад рассмеялся, проговорив:

Я тоже всегда записываю свою речь для прослушивания - так легче запоминать.

Ну