Кредиторы эшафота - Алексис Бувье

Он показал эту карточку Винсенту, думая о свидании, назначенном Луизою Нисетте. Осторожный Андре, чтобы обеспечить свидание с Луизой наедине, посылал мнимого торговца бриллиантами в гостиницу, где, скорей всего, Нисетта должна была занять его подольше.

— Он обязательно придет, — сказал Панафье. — Нужно принять все меры предосторожности. Ладеш откроет и закроет дверь. Он должен загримироваться так, чтобы его не узнали. В этой шкатулке есть все необходимое для этого.

— Дайте мне десять минут, и я все сделаю, — сказав это, Ладеш пошел в соседнюю комнату и через несколько минут вышел совершенно неузнаваемым.

— Очень хорошо, — одобрил Винсент.

— Отлично, — проговорил Панафье.

— Я готов был принять его за служащего банка, — сказал Деталь.

— Ты станешь в передней и будешь ждать. Когда позвонят, ты откроешь дверь. Слабое освещение помешает ему узнать тебя. Когда он спросит, дома ли господин Мюллер, ты ответишь, что хозяина дома нет, но зато есть госпожа. Проводишь его сюда, где мы будем уже наготове, и поможешь нам.

— Отлично. Может, нужно изменить голос?

— Да, конечно.

— Я отправляюсь на свой пост, — сказал Ладеш. Панафье, обращаясь к Деталю, продолжал:

— Ты, Пьер, станешь около двери. В ту минуту, когда он войдет, ты бросишься на него и будешь держать до тех пор, пока мы не велим тебе отпустить его.

— Понимаю, — сказал Пьер, поспешно становясь на свой пост.

— Мы же в ожидании его спрячемся.

— Вы уверены, что он придет?

— Убежден в этом.

— Однако он может отложить свой визит до завтра.

— Я убежден, что он придет сегодня. Вчера вечером я упросил одну женщину сыграть с ним шутку.

— Он был вчера в театре?

— Да. Эта женщина, которую он знал раньше, выдала себя за любовницу Мюллера, и сегодня вечером он придет не столько из-за дела, сколько из-за возможности остаться с ней наедине.

— Я никогда не пойму спокойствия человека, которого должны были бы мучить угрызения совести.

— Это потому, что вы хотите видеть человека там, где есть только дикое животное. Он живет только злом и для зла. Его единственная радость — убийство. Вы же знаете, что он убивает даже во время любви.

— Хорошо. Предположим, что ваша попытка будет удачной. Все ли вы хорошо подготовили?

— Все, что вы хотели, мы сделали. Мы наняли экипаж и поедем туда, куда вы нам скажете.

— Мы поедем в место, расположенное в нескольких милях от Безансона. Только там я буду с ним серьезно разговаривать.

— Все готово. Дорожная карета загорается на ключ. Мы поедем без остановки?

— Да.

— Это необходимо, так как малейшая оплошность возбудила бы внимание полиции, которая забрала бы его себе и закончила дело по-своему.

— Нам нужно избежать этого во чтобы то ни стало.

В эту минуту послышался звонок.

— Вот и он, — сказал Панафье.

Все замолчали. Деталь готовился, засучивая рукава. Послышался звук открывающейся двери, и голос, заставивший Панафье вздрогнуть, спросил:

— Здесь живет господин Мюллер?

— Здесь, — отвечал Ладеш таким голосом, что Панафье поневоле улыбнулся.

— Могу я с ним поговорить?

— Хозяина нет дома, но хозяйка в гостиной.

— Спросите, согласна ли госпожа меня принять?

Входная дверь закрылась, и Панафье шепнул Винсенту:

— Теперь он наш.

В эту минуту в комнату вошел, тщательно закрыв за собой дверь, Ладеш.

— Внимание. Наш знакомый пришел. Сейчас я его введу.

Он вышел, и став позади Андре, сказал:

— Потрудитесь войти.

Негодяй доверчиво вошел в комнату. Он держал в руках шляпу и улыбался.

Но едва гость сделал два шага, как Деталь набросился на него. Он отскочил назад и попал на Ладеша, который толкнул его назад в объятия своего приятеля.

Напрасно старался Андре вырваться. В одно мгновение он был связан Ладешем и не успел прийти в себя от удивления, как по приказанию Винсента был посажен в кресло напротив него.

— Прикажете сделать то, что вы говорили?

— Да, я хочу закончить с ним.

Услышав последние слова, Андре поднял голову, и глаза его сверкнули.

По приказанию Панафье Ладеш и Деталь вышли за экипажем. Когда дверь за ними закрылась, Винсент встал перед зятем и сказал:

— Да, Андре, сегодня мы хотим закончить с тобой, мы скажем тебе все, так как после побега ты и так многое узнал. Ты больше не существуешь. Будучи подлецом, ты забыл о своей жене и ребенке, но мы спасли их от позора и бесчестия. Андре Берри умер, убитый на дуэли человеком, который презрительно говорил с ним о безвинно казненном тесте. Все это оформлено законным порядком. Семья нашла его труп в морге, признала его, и он похоронен в семейном склепе на кладбище Пер-Лашез. Несчастная, которую ты мог убить своими поступками, та, которая могла оттолкнуть своего ребенка, узнав, что ее муж убийца, теперь оплакивает тебя, считая, что ты погиб из-за нее. Я говорю тебе все это для того, чтобы ты понял, что муж моей сестры, отец моего племянника умер, пропал для общества, остался только злодей, убивший Мазель. Я похитил тебя для того, чтобы ты объявил, что убийство на улице Фридлань было совершено только тобой одним и что Корнель Лебрен казнен по ошибке.

Андре был не только связан, но и сидел с завязанным ртом, поэтому он ничего не мог сказать на слова Винсента и отвечал ему только взглядом.

Пока Винсент говорил о нем, он был равнодушен, но стал внимательнее, когда тот заговорил о сестре. По его лицу было видно, что у него возродилась надежда, когда он узнал, что жена не знает о его второй жизни.

Винсент понял это и сразу сказал:

— Не надейся больше бежать от нас. Мои слова не пустые фразы. Когда убийца сознается во всем, я найду возможность не дать ему поговорить с сестрой.

Услышав эти слова, Андре побледнел, и в его глазах засветилась ярость, но он заметил, что во взгляде Панафье промелькнула ненависть, и ему стало страшно.

Он чувствовал, что этот человек, преследовавший его, был главным предводителем того, что предпринималось против него.

Этот человек, которого он сначала принял за полицейского, начальника двух негодяев, стороживших его, был также беспощадным мстителем.

Когда он увидел его в первый раз после дела на улице Омер, он отрицал его право преследователя и надменным тоном спросил: "Что вам от меня нужно?" — "Я хочу посмотреть тебе в лицо", — сказал Панафье, едва сдерживаясь. — "Я обязан отвечать только этим господам, — презрительным тоном сказал Андре. — Вы уже