Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши
Поблагодарив начальника за разрешение, У Сун собрал вещи и постель, сложил новую одежду и полученные им недавно подарки и, позвав стражника, велел ему перенести все это в дом брата. Когда невестка увидела его, она так обрадовалась, будто темной ночью драгоценность какую нашла. Лицо ее так и сняло от удовольствия. А тем временем старшин У позвал плотника и велел ему перегородить наверху комнату. В этой комнате были поставлены кровать, стол, две табуретки и жаровня для углей. Разместив свои вещи, У Сун отослал стражника. Итак, эту ночь У Сун провел в доме своего брата и невестки.
На следующее утро жена У старшего поспешила встать пораньше, чтобы согреть воды и предложить У Суну помыться и прополоскать рот. Когда У Сун, надев свой головной убор, уходил в управление, невестка сказала ему:
– Дорогой деверь, возвращайтесь поскорее завтракать. Смотрите, нигде ничего не ешьте.
– Я скоро вернусь, – обещал У Сун.
Придя в управление и там отметившись, У Сун в скором времени вернулся домой. Невестка уже успела помыть руки, обрезать ногти и, приведя себя в полный порядок, приготовила завтрак. Когда втроем они сели за стол, хозяйка почтительно передала У Суну чашку чая, держа ее обеими руками.
– Я доставляю вам столько беспокойства, дорогая невестка, – извинялся У Сун, принимая чай, – уж лучше я скажу, чтобы прислали из управления стражника, и он будет мне прислуживать.
– Да что вы, деверь! – обиделась невестка. – Я ведь за родственником ухаживаю, не за чужим человеком. Если же вы пошлете мне в помощь стражника, он будет везде совать свой нос. А кроме того, он, вероятно, такой грязный, что и смотреть на него противно.
– Ну что ж, раз так, придется мне доставлять вам хлопоты, – сказал У Сун.
Однако не будем вдаваться в подробности. Как только У Сун переехал к брату, то дал ему немного серебра и просил купить печенья, закусок и фруктов и пригласить соседей, а те в свою очередь собрали денег и купили У Суну подарки. В ответ на эту любезность У старший устроил для соседей угощение. Но рассказывать обо всем этом нет надобности.
Так прошло несколько дней. И вот как-то раз У Сун достал кусок цветного атласа и преподнес его невестке на платье. Сияя от удовольствия, невестка сказала:
– Дорогой деверь, что это вы? Я не могу отказаться от подарка потому только, что его преподносите вы.
Так и жил У Сун в доме своего брата. У старший по-прежнему торговал лепешками, а У Сун ежедневно ходил в управление, отмечался там и выполнял все, что надлежало. И когда бы он ни пришел домой, раньше или позже, невестка всегда приготовляла ему кушанье, всем своим видом показывая, что прислуживать ему – величайшее для нее счастье, отчего У Суну становилось даже как-то не по себе. Невестка всячески соблазняла У Суна, но он был человеком честным и старался не замечать этого.
Долго ведется рассказ, а события происходят куда быстрее. Незаметно прошло уже более месяца. Стояла двенадцатая луна, и все время дул северный ветер. Небо заволокли свинцовые тучи, и, не переставая, валил снег. В тот день, о котором идет речь, снег шел до самого вечера. На следующее утро У Сун ушел в управление отметиться, и хоть наступил уже полдень, он все еще не возвращался домой. А в этот день жена У старшего отправила своего мужа торговать лепешками, сама же попросила старуху Ван сходить за вином и мясом. Потом она поднялась в комнату деверя и подбросила в жаровню побольше угля, размышляя про себя: «Попробую-ка я сегодня встряхнуть его хорошенько. Не может быть, чтобы я не завлекла его». И она продолжала ждать его у дверей. Вскоре она увидела У Суна, который шагал по снегу, сверкающему, словно драгоценные каменья. Она откинула занавеску, что висела на двери, и, встретив его, с улыбкой сказала:
– Замерзли, наверное, дорогой деверь?!
– Спасибо за вашу заботу! – благодарил ее У Сун. И, войдя в комнату, снял войлочную шляпу, а невестка протянула руки, чтобы почтительно принять ее.
– Да не беспокойтесь, пожалуйста, мне и так совестно, – говорил У Сун и, стряхнув со шляпы снег, повесил ее на стену.
Когда он снял пояс, стеганую ватную куртку цвета зеленого попугая и, пройдя в свою комнату, повесил их там, невестка обратилась к нему со следующими словами:
– Дорогой деверь, я все утро ждала вас, почему же вы не пришли завтракать?
– Да один сослуживец пригласил меня, – сказал У Сун. – А потом и другой решил угостить меня, только тут уж я не вытерпел и сбежал домой.
– Ну тогда погрейтесь у огонька, – молвила невестка.
– Хорошо, спасибо, – отозвался У Сун.
Он снял свои промасленные сапоги, переменил носки и надел теплые туфли; затем, пододвинув к огню табуретку, присел отдохнуть. Невестка его закрыла на засов входную дверь, заперла черный ход, потом подала в комнату У Суна вино, закуски и фрукты и все это расставила на столе.
– А где же брат? – спросил У Сун. – Ушел куда-нибудь?
– Да он каждый день ходит торговать, – сказала невестка. – А мне захотелось, дорогой деверь, выпить сегодня с вами чашечки три вина.
– Подождем, когда он вернется, тогда и выпьем все вместе, – предложил У Сун.
– Да разве его дождешься? – возразила невестка и стала подогревать вино.
– Присядьте-ка лучше, дорогая невестка, – сказал У Сун. – Вино подогреть я и сам могу.
– Как вам будет угодно, – согласилась невестка.
С этими словами она тоже пододвинула к огню табуретку и села. Возле них у очага стоял столик, уставленный закусками и чашками для вина. Взяв одну из них и почтительно передавая ее У Суну, невестка сказала:
– Дорогой деверь, прошу вас до дна осушить эту чашечку!
У Сун принял чашку и одним духом опорожнил ее. Тогда женщина налила вторую и, подавая ее У Суну, молвила:
– Раз уж погода холодная, дорогой деверь, так для ровного счета надо выпить еще одну чашечку.
– Не смею отказаться, невестка! – сказал У Сун и опорожнил вторую чашку.
После этого У Сун наполнил чашку и поднес ее невестке. Та выпила вито и, снова наполнив чайник, поставила его перед У Супом. Приоткрывши немного белую грудь и распустив своя пышные волосы, она улыбнулась У Суну и сказала:
– Один городской повеса рассказывал, что у вас, дорогой деверь, есть певичка, которая живет на Восточной улице, неподалеку от уездного управления. Это правда?
– А вы не слушайте, дорогая невестка, что болтают люди, – сказал У Сун. – Не такой я человек.
– Да я и не слушаю, – сказала женщина. – А только вот боюсь, дорогой деверь, что вы не все нам рассказываете!
– Если вы, невестка, не верите мне, – настаивал У Сун, – то спросите у брата.
– Да что он понимает! – рассердилась невестка. – Если бы он разбирался в таких вещах, так не торговал бы лепешками. Прошу вас, деверь, выпейте еще чашечку! – и она одну за другой наполнила четыре чашки, и они с У Суном тут же их осушили.
После четвертой чашки женщиной овладела страсть, и она, уже не в силах сдерживать себя, городила всякий вздор. У Сун стал догадываться о ее намерениях и сидел, опустив голову. Невестка снова пошла за вином, и У Сун остался в комнате один. Он взял щипцы и начал мешать уголь в очаге. Подогрев вино, невестка вернулась в комнату, держа в одной руке кувшин. Проходя мимо У Супа, она ущипнула его за плечо и сказала:
– Дорогой деверь, вы так легко одеты, вам не холодно?
У Суну стало стыдно, и он не ответил на ее вопрос. Недовольная этим, невестка взяла у него из рук щипцы, говоря:
– Вы, дорогой деверь, даже мешать уголь не умеете. Дайте-ка, я раздую огонек. Надо быть таким же горячим, как жаровня, и тогда все будет в порядке.
У Сун молчал, с трудом сдерживая свой гнев. Но страсть этой женщины пылала огнем, и она не обращала внимания на то что У Сун начинает сердиться. Отбросив щипцы, она снова налила в чашку вина, отпила из нее глоток и, не сводя с деверя жадных глаз, передала ему ее со словами:
– Если у тебя есть какое-нибудь желание, выпей за него из этой чашки.
Тогда У Сун выхватил чашку у нее из рук и, швырнув ее на пол, воскликнул:
