Рафаэлло Джованьоли - Спартак
Поразмыслив немного, галл решил выйти из затруднительного положения и ускорил шаги в надежде на то, что Метробий оказался здесь случайно и не узнал его; в худшем случае он надеялся, затерявшись в толпе, скрыться с глаз преследователя.
Казалось, судьба покровительствовала Арториксу. У входа в дом какого-то патриция толпились его клиенты; каждый держал в руке по свече: по случаю праздника сатурналий они, согласно обычаю, принесли эти свечи в дар сенатору — хозяину этого дома и своему патрону.
Арторикс в одну минуту добежал до этой толпы клиентов, и, работая локтями, протиснулся в нее и вместе с ними пробрался в дом патриция; привратнику, спросившему у него, зачем и куда он идет, Арторикс ответил, что хочет предложить хозяину дома дать представление для его клиентов и таким способом сенатор отблагодарит их за принесенные ему дары.
Привратник пропустил фокусника вместе с клиентами своего господина из передней в атрий. Арторикс, хорошо знакомый с расположением домов богатых римлян, обычно построенных на один лад, тотчас же пробрался во внутренний двор, посредине которого стоял жертвенник с алтарем для ларов, и поискал, нет ли другого выхода, через сад; такой выход действительно оказался. Пользуясь суматохой, которая царила в доме из-за сатурналий и еще более увеличилась с приходом толпы клиентов, он прокрался через имплувий в перистиль, оттуда в парадный зал, потом прошел по длинному коридору в сад, а оттуда — до выхода, имевшегося на другой стороне дома; второму привратнику он рассказал, что дал представление в присутствии его господина и теперь спешит по своим делам, время ему дорого, его ждут в других местах, поэтому он очень просит выпустить его через садовую калитку, ибо у главного входа толпится очень уж много народа. Привратник счел эту просьбу уважительной и, отворив калитку, выпустил фокусника, провожая его самой приветливой улыбкой. Арторикс очутился в переулке, выходившем на Новую улицу.
Уже начали сгущаться сумерки, и Арторикс решил как можно скорее выйти из города через ближайшие ворота. Он спустился кратчайшим проездом к Новой улице, которая вела от Большого цирка к реке, и очутился на великолепной набережной, проложенной по левому берегу Тибра, от Флументанских до Тройных ворот. Арторикс тотчас же повернул налево, направляясь к Тройным воротам, так как они были ближе других. Улица эта, удаленная от центра, была пустынна; фокусник шел быстро и встретил всего лишь нескольких граждан, спешивших в цирк и на Форум; тишину и спокойствие нарушало лишь журчанье воды в реке, мутной и вздувшейся от недавно прошедших дождей, да смутные отголоски шума, долетавшие из центра огромного города.
Не успел Арторикс пройти и триста шагов по этой улице, как услышал позади чьи-то торопливые шаги. Он остановился на минуту, прислушался — шаги становились все явственнее, все приближались. Тогда он засунул правую руку за кафтан и, вытащив оттуда кинжал, быстро двинулся дальше.
Но тот, кто шел позади, видимо, старался догнать его; шум шагов слышался все ближе. Тогда, воспользовавшись поворотом, который делала улица, Арторикс остановился у одного из старых дубов, осенявших улицу, спрятался за толстый его ствол и затаил дыхание: он хотел убедиться, был ли то Метробий или же какой-нибудь гражданин, спешивший по своим делам. Вскоре фокусник услышал тяжелое дыхание приближавшегося человека и увидел… Метробия.
Не видя больше перед собой Арторикса, Метробий остановился и, оглядевшись вокруг, сказал удивленно:
— Куда же он делся?
— Я здесь, милейший Метробий, — сказал Арторикс, выходя из укромного места, где он спрятался. Галл решил прикончить комедианта, отомстить ему за все обиды, за предательство и за весь вред, причиненный делу гладиаторов, а вместе с тем избавиться от опасности, которая ему, несомненно, угрожала.
Метробий отступил на несколько шагов к той стороне улицы, где низкая стена высотой примерно в половину человеческого роста ограждала берега реки, и, обращаясь к Арториксу, вкрадчиво заговорил сладеньким голоском:
— Ах, оказывается, это действительно ты, красавец-гладиатор!.. Я узнал тебя… поэтому и шел за тобою… Мы познакомились с тобой на вилле Суллы в Кумах… Я хочу пригласить тебя поужинать со мной… выпьем доброго старого фалернского…
— Ты приглашаешь меня на ужин в Мамертинскую тюрьму, старый предатель, — тихо и с угрозой сказал Арторикс, приближаясь к миму. — Меня распяли бы на кресте, а тело мое пошло бы на ужин эсквилинскому воронью!..
— Да что ты! Что это пришло тебе в голову? — дрожащим голосом ответил Метробий, отступая по диагонали в ту сторону, откуда он пришел. — Да испепелит меня Юпитер своими молниями, если я лгу! Я собирался угостить тебя отличнейшим фалернским!..
— Нет, проклятый пьяница, тебе придется попить сегодня мутной воды Тибра, — пробормотал гладиатор и, отбросив далеко от себя лестницу, веревки и обезьянку, ринулся на старого комедианта.
— На помощь! Помогите… друзья… он убивает меня!.. Сюда! На помощь! — кричал комедиант, убегая по направлению к Новой улице, но он не успел закончить своего вопля о помощи: Арторикс, бежавший за ним с кинжалом в зубах, настиг его и схватил за горло. Голос Метробия пресекся.
Арторикс пробормотал сквозь зубы:
— Ах, негодяй, ты пригласил еще и приятелей своих к ужину, на который звал меня!.. Да, да, вот они… бегут сюда…
И он крепко сжал в правой руке кинжал, а Метробий вновь принялся звать на помощь рабов и клиентов из дома сенатора, где недавно нашел себе убежище Арторикс; по наущению Метробия, они бросились по следам Арторикса. При свете факелов, которые были в руках преследующих, Метробий и Арторикс увидели, что с Новой улицы по набережной Тибра бежит целая толпа, спешившая на крики и вопли комедианта. Тогда Арторикс несколько раз вонзил кинжал в грудь Метробия и, задыхаясь от гнева, глухо произнес:
— Тебя они спасти не успеют, а меня им также не удастся схватить. Подлый негодяй!.. — И, подняв обеими руками полумертвого мима, который стонал слабым голосом, исходя кровью, Арторикс бросил его в реку, крикнув: — Нынче вечером, старый пьяница, выпьешь воды, — в первый и последний раз в жизни.
Вслед за этими словами послышался всплеск, отчаянный вопль, и Метробий исчез в мутных волнах бурливой реки.
— Вот и мы!.. Метробий…
— Не бойся!..
— Мы распнем подлого гладиатора!
— Не скроется он от нас! — кричали в один голос рабы и сбежавшиеся на шум граждане. Преследователи были уже не более как в пятидесяти — шестидесяти шагах от Арторикса.
Гладиатор, сбросив с себя пенулу, схватил Эндимиона и кинул собаку в реку, потом взлез на парапет и сам тоже бросился в Тибр.
— Помогите!.. умираю!.. Помо… — еще раз вскрикнул Метробий, показавшийся на поверхности реки, но мутные волны помчали его к Тройным воротам.
Бежавшие на помощь достигли того места, где произошла кровавая драма; запыхавшись, все метались у стены, кричали, но никто ничего не делал, чтобы спасти утопавшего.
Арторикс между тем быстро плыл наперерез течению, направляясь к другому берегу.
Собравшиеся на берегу слали ему проклятия и горевали над судьбой Метробия, который уже больше не появлялся из речной пучины; а гладиатор, переплыв на другой берег, быстро зашагал к Яникульскому холму, скрывшись во мраке, все более сгущавшемся над вечным городом.
Глава восемнадцатая
КОНСУЛЫ НА ВОЙНЕ. — СРАЖЕНИЕ ПОД КАМЕРИНОМ. — СМЕРТЬ ЭНОМАЯ
Когда исчезла всякая надежда на то, что Сергий Катилина возглавит армию гладиаторов, восставшие приняли предложение Спартака: решено было весной двинуться к Альпам и после перехода через них распустить войско гладиаторов; каждый отправится в свою страну; там они постараются поднять ее население против Рима. Спартак обладал здравым умом и дальновидностью, что делало его одним из лучших полководцев своего времени, и он прекрасно отдавал себе отчет, что дальнейшая война с Римом на территории Италии могла бы окончиться только победой квиритов.
И вот в конце февраля 682 года Спартак выступил из Апулии с двенадцатью легионами по пяти тысяч человек в каждом; кроме того, у него было еще пять тысяч велитов и восемь тысяч конников, — в общей сложности свыше семидесяти тысяч солдат, отлично обученных и превосходно вооруженных; с этим войском он двинулся к Самнию, держась ближе к морю.
После десятидневного похода он дошел до области пелигнов, где получил сведения, что консул Лентул Клодиан собирает в Умбрии армию в тридцать тысяч человек с целью перерезать гладиаторам дорогу к реке Паду, а из Латия идет другой консул, Геллий Публикола, с тремя легионами и вспомогательными войсками и собирается напасть на него с тыла, чтобы отрезать ему путь к возвращению в Апулию, а следовательно, к спасению.
