Водолаз Его Величества - Яков Шехтер
– Да нет, все в порядке, – еле выговорил Артем внезапно пересохшими губами.
– Ну слава Богу! Давайте я вас познакомлю. – Эфраим протянул одну руку девушке, а другую Артему.
– Эстер-Бейле, моя дочь, вернулась из Парижа с годовых учительских курсов. Учительница гигиены! В нашем жарком климате очень важная дисциплина. А это – Аарон, помощник на плантации и, смею надеяться, мой друг.
Артем смотрел на Эстер-Бейле и не верил, не мог поверить. Конечно, черты лица у нее были совсем другими, чем у Вари, но общий облик, и особенно фигура, полностью совпадали. А платье! Откуда она взяла Варино платье?!
– Вы так смотрите на меня, – очень серьезно сказала девушка, – словно встретили после долгой разлуки.
– Нет-нет, но на вас платье, которое носила моя знакомая дама из Кронштадтской школы водолазов.
– Там учились дамы? – со смехом воскликнул Эфраим, пытаясь разрядить возникшее напряжение. – Вот не знал!
– Она была врачом при школе, – ответил Артем. – Умерла несколько лет назад.
– Я купила это платье в Париже на распродаже, – тихо произнесла Эстер-Бейле. – Оно совершенно новое, его никто не носил.
– Ох, простите. Я совсем не то имел в виду, – смутился Артем. Он бы покраснел еще больше, но больше уже было некуда.
– Так по какому делу ты ко мне? – удивленный необычным поведением дочери и помощника, Эфраим взял Артема под руку и повел в другую комнату. Эстер-Бейле застыла на месте, глядя им вслед.
– Да-да, по делу, но поговорим потом, после субботы, – пробормотал Артем. – Мне надо срочно вернуться домой.
– Как тебе удобно, – развел руками Эфраим. – Приходи, когда пожелаешь, я тебе всегда рад.
Пряник уже поспел, а самовар жалобно свистел, точно паровоз на запасных путях.
– Что-то ты быстро, – заметила Двора-Лея, накрывая пряник чистым полотенцем. – Подожди, пока чай заварится, а пирожок дойдет.
– Ты тоже быстро, – ответил Артем, присаживаясь к столу.
– Просто ребецн нет дома, – объяснила Двора-Лея. – Видимо, побежала за покупками, чего-то не хватило перед субботой. Хотя я вроде все проверила. Наверное, она затеяла новый маринад к рыбе, о котором мы вчера говорили. Очень необычный рецепт, надо взять…
– Мама, – перебил ее Артем. – Мама, ты еще не отказалась от своей главной мечты?
– От главной мечты? – удивилась Двора-Лея. – Какой такой главной мечты?
– Ты постоянно повторяла, что хочешь дожить до минуты, когда увидишь меня под свадебным балдахином.
– Готеню![22] – Двора-Лея осела на стул. – Ты присмотрел кого-нибудь?
– Да.
– Готеню, – заплакала Двора-Лея. – Я не верю, Готеню. Не верю, что уже слышу эти слова!
Артем вежливо дал матери успокоиться. Он знал, что за минутой слабости последует шквальная атака.
– Кто она? Сколько ей лет? Где она живет? Чем занимаются ее родители? – решительным голосом произнесла Двора-Лея, утирая слезы.
– Ее зовут Эстер-Бейле, она дочь Эфраима.
– Дочь Эфраима? – переспросила Двора-Лея. – Когда ты успел с ней познакомиться?
– Четверть часа назад, – ответил Артем.
– И уже хочешь на ней жениться?
– Да, и как можно скорее.
– Но ты ничего о ней не знаешь! – вскричала Двора-Лея. – Она ведь уже была замужем!
– Меня это не интересует. Ничего про нее не рассказывай, устрой свадьбу.
– Рибейне шел Ойлом![23] Охолони маленько! Столько лет проспал, а теперь загорелось?! Наберись немного терпения, жениться – не картошку купить, это на всю жизнь!
– Мама, сколько ты была знакома с отцом, когда вышла за него замуж?
– Тоже сравнил! Мы выросли в одном местечке, знали друг друга с детства. Наши родители ходили в одну синагогу…
– Значит, ты не хочешь увидеть меня под свадебным балдахином, – перебил ее Артем.
– Я тебя умоляю! Дай подумать. Ты мне рассказал про эту девушку три минуты назад. Фрида, ее мать, после истории с разводом, который устроил раввин Шая, частенько навещает ребецн. Я с ней хорошо знакома. Улучу момент и поговорю. Только не гони, по волечке, по волечке!
После субботнего ужина Двора-Лея перемыла посуду, расставила все по местам на кухне, проводила мужа в кабинет всласть перелистывать страницы перед сном и, с многозначительным видом сказав сыну, что идет поговорить с ребецн, вышла из дому.
Тихая серебряная ночь стояла над Тель-Авивом. Негромко дышало море, на ясном небе высоко переливались перламутровые звезды. Благодаря шторам окна ребецн тепло лучились розовым и желтым, только в угловой комнате свет едва пробивался сквозь плотные занавески. Там сидел раввин Шая.
– Учеба в будни – золотая учеба, – говаривал раввин. – А учеба в субботу – бриллиантовая.
Ребецн Хая открыла дверь и, увидев Двору-Лею, удивленно ахнула.
– Что-нибудь случилось? – воскликнула Двора-Лея, пораженная таким приемом.
Удивление ребецн при ее виде не могло возникнуть на пустом месте, у него, несомненно, была серьезная причина. Вопрос – какая?
– Все в порядке, – улыбнулась ребецн. – Заходи, попьем чаю.
Чай, разумеется, был только поводом. И Двора-Лея, и ребецн хотели поговорить. Каждая о своем, но начала Двора-Лея. Ее невозможно было остановить, как нельзя остановить вылетевшую из ствола пулю.
Ребецн слушала, загадочно улыбаясь, и Двора-Лея никак не могла взять в толк, что означает эта улыбка.
– Знаешь, кто ушел от меня за пять минут до того, как ты постучала? – спросила ребецн, когда Двора-Лея закончила излагать свои матримониальные планы.
– Откуда мне знать, я же не подглядывала!
– Фрида. И знаешь, с чем она ко мне приходила?
– Откуда мне знать, – повторила Двора-Лея, чувствуя, как в ее жизни совершается большой поворот.
– Она просила меня поговорить с тобой об Аароне. Их дочь, Эстер-Бейле, хочет за него замуж.
Двора-Лея охнула, прикрыв рот рукой, а потом безудержно разрыдалась.
– Это с Небес, – сказала ребецн, ласково прикасаясь к ее плечу. – Такое совпадение бывает только с Небес.
– Но почему так быстро? – сквозь слезы выдавила Двора-Лея. – Что за спешка, зачем этот пожар?!
– Фриду это тоже беспокоит, – ответила ребецн. – И знаешь, что ей сказала Бейле?
– Что? – успокаиваясь, спросила Двора-Лея.
– Когда она увидела своего мужа после хупы, сразу поняла, что ошиблась. Все в нем было не по душе, все раздражало. А теперь – наоборот. К ним в дом пришел парень, который полностью совпадает с ее представлением о том, каким должен быть ее муж.
– Мне все-таки хочется, чтобы они пару раз встретились, поговорили. Тогда моя душа была бы спокойна.
– Это можно устроить, – сказала ребецн. – После субботы я займусь.
Но беспокойство Дворы-Леи и предполагаемые хлопоты ребецн были напрасны. Артем, как только мать вышла, пулей вылетел из дому. Он не мог усидеть на месте, какая-то сила гнала его наружу. Едва он оказался возле киоска Витмана, в самом начале Народного бульвара, как сразу
