Интимные места Фортуны - Фредерик Мэннинг
Берн с удивлением обнаружил, что ползет словно по лужайке из колючей проволоки, втоптанной в грязь. Ржавые обрывки цеплялись за одежду, вырывая из нее клочья. Двигаться приходилось очень медленно, он до смерти боялся задеть какую-нибудь нить, подающую сигнал. Всякий звук, казалось, превращается в грохот, любая мысль перерастала в мучительное предчувствие. Наконец он понял, что прошел, и увидел, как Уитфилд и второй боец соскользнули в траншею и вылезли с другой стороны. Сержант Морган указал рукой направление. Плакса пополз вперед, Берн двинулся следом, стараясь запомнить направление, чтобы потом найти дорогу к проходу в проволочном заграждении. Траншею пересекли вместе, Плакса схватил его за руку и без видимых усилий вытащил на другой стороне. Этот парень был силен как бык. Они снова поползли вперед и продвигались, пока не вышли на свою позицию, в точку, где ход сообщения образовывал острый угол с основной траншеей. Траншея несла на себе следы их огневого налета и была распахана взрывами. Сразу за местом примыкания хода сообщения она резко меняла направление и выдвигалась вперед, словно стремясь сблизиться с британской линией обороны. Теперь они были в воронке от снаряда, вернее в двух, слившихся в одну. Плакса наблюдал за ходом сообщения, Берн — за основной траншеей.
Туман поредел, казалось, он вот-вот рассеется. Берн слегка сдвинулся, устраиваясь поудобнее. Он уже держал наготове гранату, продев палец в кольцо запала. Сдвинувшись, он увидел ярдах в десяти, не больше, слабый отблеск желтоватого цвета, совсем не похожего на призрачный свет луны. Он толкнул Плаксу ногой и молча указал пальцем. Свет блеснул снова. Он шел, по всей видимости, из большой воронки, прикрытой для маскировки куском брезента, из-под которого то и дело мелькали отблески света, когда полог приподнимался. Плакса почти беззвучно прошептал что-то, словно выдохнул. Где-то вдалеке в небо взмыл осветительный снаряд.
Внезапно послышался вскрик, за ним вопли, негромкие звуки схватки, приглушенные, словно из-под земли, взрывы. И тут же прямо перед ними разразился спотыкающимся лаем пулемет, у обреза ствола заплясали всполохи огня. Тогда Берн бросил гранату и попал прямо в щель под занавеской. Он пригнулся, приготовил и бросил вторую, но Плакса бросил свою даже раньше. Три взрыва последовали один за другим почти без промежутков. Послышался свисток команды на отход. Пулемет был подавлен, но Плакса бросился к развороченной пулеметной позиции и швырнул туда еще одну гранату, потом толкнул Берна к траншее. Сквозь туман они разглядели свою группу уже у самого прохода в проволочном заграждении и услышали взрыв прощальной гранаты Плаксы Смарта.
Отряд под командой мистера Кросса совершил обходной маневр, описав широкую дугу, и, тихонько подкравшись на расстояние броска, стремительно атаковал траншею. Обернувшийся на шум часовой получил удар булавой в висок и был добит штыком. В этом же фасе траншеи было еще двое немцев, один со сломанной ударом булавы рукой. Этот визжал. В блиндаж полетело несколько гранат одновременно, а двое бойцов бросились на другого немца — прусского сержанта, который пытался оказать сопротивление, но его сшибли с ног, отпинали и выкинули из траншеи. Потом добили тех, кто выжил после взрывов в блиндаже, и еще одного пруссака в следующем фасе.
Уводя к проволоке прусского сержанта и солдата со сломанной рукой, они слышали, как Берн и Плакса забросали гранатами пулеметное гнездо и мистер Кросс подал свистком сигнал к отходу. Тут же взлетел осветительный снаряд и поднялась беспорядочная стрельба. Они уже перетащили пленных за проволочное заграждение, когда немецкий сержант неимоверным усилием высвободился и, повернувшись к ним, вскинул руки и с криком «Halte!» бросился на сержанта Моргана. Оба повалились. Мистер Кросс выстрелил и, по счастью, убил пруссака.
— Хочется верить, что вы больше так не сделаете, сэр, — сказал сержант Морган, поднимаясь на ноги.
— Забери его каску.
Ремень каски намертво впился в жирные складки под подбородком. Сержант попытался поддеть его штыком и в итоге перерезал все мягкие ткани шеи, так что голова откинулась назад. В конце концов каску удалось снять, и они с оставшимся стонущим от боли пленником поспешили дальше.
Плакса шел первым, когда они с Берном добрались до разрыва в проволочном заграждении. Теперь осветительные снаряды вздымались почти без интервалов, вся передовая была на ногах. Завели свою трескотню пулеметы, но один-то все же молчал. Гремел ружейный огонь, но сгустившийся туман был их союзником. Перебравшись за проволоку и придерживаясь за нее рукой, Берн видел Плаксу в двух шагах перед собой и еще дальше, ярдах в двадцати, их отряд, исчезающий в тумане. Он был рад, что проволока осталась позади. Взлетел еще один осветительный снаряд, и оба замерли в его ослепительном свете. Торопясь изо всех сил, они снова двинулись вперед. Берн чувствовал внутри ликование и азарт ухода от погони. Теперь немцы уже не могли их видеть. Но что-то стукнуло его в грудь, прошло навылет, кровь хлынула изо рта, и его мучительный вскрик был едва слышен. Ноги подломились под ним, и он упал.
Плакса глянул через плечо, прислушался, остановился и повернул обратно. Он увидел, что Берн силится подняться и, задыхаясь и захлебываясь кровью, едва слышно шепчет:
— Давай вперед. Я убит.
— Я уж тебя не оставлю, — сказал Плакса и, склонившись, нежно, словно ребенка, поднял своими огромными неуклюжими руками.
Берн еще пытался что-то говорить, но внезапная усталость и заливавшая горло кровь не давала вымолвить хоть слово. Голова бессильно падала на плечо Плаксы. Наконец, еле шевеля губами, он выдавил из себя несколько слов:
— Мне конец. Ради бога, оставь ты меня в покое. Ты ж не можешь…
— Уж я тебя не брошу, — яростно повторял Плакса.
Он почувствовал, как Берн у него в руках судорожно вытянулся, дернулся и вдруг обмяк, сразу потяжелев. Он тяжело шел вперед, увязая в распаханной снарядами земле, пробираясь сквозь
