Евгений Санин - Колесница Гелиоса

Не видя и не слыша ничего, налетая на прохожих, грек добежал до поворота, огляделся и, увидев в толпе черные руки и шею, бросился дальше. Догнав африканку, он ухватил ее за корзину и, задыхаясь, спросил:

— Скажи… твой хозяин торгует вазами?

— Да, — удивленно ответила африканка, не понимая, зачем она понадобилась незнакомому рабу.

— А он ваяет статуи?

— Да!

— А тебя ваял?

— Да. Однажды! — охотно ответила девочка и с гордостью добавила: — И чаши, которые копируют с той статуи, самые дорогие в нашей лавке!

— Имя! — только и смог выговорить, не веря в неслыханную удачу, Эвбулид. — Как его имя?!

— Его зовут Господин!

— О святая простота! Я спрашиваю, как называют его жена и друзья!

— У него нет жены, — пожала плечами африканка. — А господа, что бывают у нас, называют его Артемидором!

— Артемидор!.. — прошептал, ударяя себя по лбу Эвбулид. — Конечно же, Артемидор! И как же я это не вспомнил?..

Девочка с удивлением посмотрела на странного раба и робко спросила:

— Я могу идти?

— Идти? Куда? — испугавшись, что она вдруг исчезнет, схватил ее за руку Эвбулид.

— На рынок… — попятилась африканка. — Мне велено купить беленького поросенка. Сегодня у нас начинается обжиг новых ваз, и его принесут в жертву. Пусти, а то я закричу!

— А далеко ли еще до рынка? — ослабляя пальцы, спросил Эвбулид.

— Да, — вздохнула девочка. — Жертвенные поросята бывают только на Нижнем рынке!

— И тебе потом придется еще нести его наверх? — посочувствовал Эвбулид.

— Да… А что же делать?

— Как что? У нас есть повозка, и мы отвезем тебя на рынок. Там ты быстренько купишь поросенка и с ним поедешь назад, к лавке Артемидора!

— А вы не грабители? — испуганно спросила девочка, переводя глаза с Эвбулида на могучего Лада, восседающего в подъезжающей повозке. — А то учтите, у меня всего лишь две драхмы!

— Ну что ты, какие же мы грабители? — с трудом сдерживая нетерпение, улыбнулся Эвбулид. — Я давний приятель твоего господина, а это, — он оглянулся на Лада, — мой друг!

— Тогда едем! — решилась девочка. — Я еще никогда не ездила в повозке!

— Едем! Лад, гони на Нижний рынок!

— Это до конца квартала, а потом прямо и прямо! — объяснила девочка, забираясь с ногами в повозку и восхищенно оглядываясь вокруг.

— Что ты задумал? — проворчал сколот, косясь на нее. — Зачем нам она?

— А затем, — растягивая удовольствие, не сразу открыл всю правду Эвбулид, — что это рабыня купца, который торгует вазами…

— Ну и что? — пожал плечами Лад.

— И ваяет скульптуры…

— Ну…

— Бывает в Афинах!

— Ну! — заторопил Эвбулида Лад, почувствовав, что сейчас услышит что-то важное.

— А еще его зовут Артемидор, и это тот самый купец, который нам нужен!

— Ну?!

— Вот тебе и ну, Лад! — радостно обнял сколота Эвбулид. — Мы спасены!

В самый разгар рассказа Прота потайная дверь громко заскрипела, и взоры всех заговорщиков устремились к ней.

На пороге, явно кого-то сдерживая, стоял начальник охраны Пифон.

Из-за плеча его выглядывал грек Лимней, в обязанности которого входило охранять вход в лавку и сразу же сообщать обо всем подозрительном.

— Артемидор! — взмолился Пифон, не выдерживая натиска и впуская в мастерскую сердитого Лада, а следом за ним и Эвбулида. — Эти сумасшедшие грозились разнести лавку, если я срочно не пропущу их к тебе!

— Мы испугались шума и пропустили их, господин, — добавил Лимней и показал рукой на Эвбулида: — Тем более этот эллин утверждает, что он твой друг и что ты приглашал его к себе в гости!

— Я? — удивленно вскинул бровь Артемидор, оглядывая непрошеных гостей и строго спросил их: — Кто вы такие и что вам от меня надо?

— Артемидор! — бросаясь вперед, вскричал Эвбулид. — Ты не узнаешь меня?!

— Нет! — покачал головой купец.

— Меня зовут Эвбулид, но ты этого, конечно, не знаешь. Я тот, что покупал у тебя на афинской сомате чашу и колбу, а ты еще советовал мне купить сколотов и приглашал в гости посмотреть твои статуи! Вот он я, пришел…

Брови Артемидора узнавающе дрогнули, хотя разум отказывался признать в этом поседевшем, изможденном, по-рабски сложившем руки на груди человеке того счастливого, полнолицего афинянина, который расспрашивал его о привозе рабов на сомату и, кажется, действительно купил что-то из товаров. Он перевел глаза на продолжавшего стоять у двери рослого раба и, признав в нем пленника из той самой партии, что он предложил купить греку, горестно покачал головой:

— Ай-ай, что судьба может сотворить с нами! Так, выходит, ты сам теперь раб?

— Да, Артемидор! — воскликнул грек.

— И у кого же?

— У Эвдема…

— Ай-ай, к кому тебя угораздило попасть! — снова покачал головой купец. — А этот твой… бывший раб тоже теперь у этого вельможи, преданного царем и проклятого нами?

— Да, он управляющий его загородным имением…

— Загородным? — встревоженно включился в разговор Аристоник. — И он что же, в разгар страды отпустил тебя в гости?!

— Да нет… — замялся Эвбулид, смущенный властным взглядом одетого в бедный хитон человека. — Мы сами…

— Значит, сбежали? — с облегчением вздохнул Артемидор, обмениваясь с Аристоником взглядом.

— Вроде того… — развел руками Эвбулид.

— Что же мне теперь с вами делать? — задумался купец.

Артемидор замолчал. Демарх тем временем ошеломленно глядел то на Лада, то на Эвбулида.

«Здесь рабы Эвдема! — быстро соображал он. — Беглые рабы! Но ведь Эвдем приказал мне выдать преступников — подозрительных людей или… беглых рабов! О боги, неужели вы решили помочь мне и спасти и моих друзей, и семью? Я теперь могу выдать Эвдему этих двоих, а про остальных скажу, что все они — любители скульптур, которые ваяет Артемидор! И все — Мелитина, Дасий, Саранта, Аристоник, Кабир, Анаксарх будут спасены, а эти… — Демарх, сощурившись, посмотрел на рабов. — Эти получат по заслугам. И поделом: один из них управляющий, а это звери, что хуже своих господ! Да и эллин, раз так запросто с ним, скорее всего, тоже из надсмотрщиков! Хватит мучить других в угоду Эвдему, пускай теперь сами от него помучаются!..»

Он встал и, воспользовавшись тем, что Артемидор был занят с беглыми рабами, а все остальные смотрели на Прота, рассказывающего о том, какая роскошь и рабы окружали его, когда он был одним из самых богатых людей Тавромения, незаметно выскользнул из мастерской.

Выйдя из лавки, Демарх бегом направился ко дворцу Эвдема и застал вельможу в своем кабинете, беседующим с Протасием о хозяйственных делах в имениях.

— Господин! — задыхаясь, сообщил он. — Я нашел преступников!

— Так-так, — бросая на стол испещренные цифрами листки, воскликнул Эвдем. — Говори!

— Как ты и приказал мне, я внимательно следил за каждым человеком, приходящим в лавку Артемидора! — начал обдумавший по дороге все, что надо ему говорить, Демарх.

— Хорошо! — одобрил Эвдем.

— Сегодня среди них были и купцы, и ремесленники.

— И все они сейчас в лавке Артемидора? Прекрасно, Демарх! Я подумаю, как наградить тебя за то, что ты предоставил в мое распоряжение всех преступников!

— Но преступники не они, господин! — побледнел Демарх, никак не ожидавший такого поворота дел.

— Что? — не понял Эвдем. — А кто же?!

— Твои беглые рабы!

— Мои рабы! В стане заговорщиков?!

— Да какие там заговорщики! — через силу улыбнулся Демарх. — Они собрались для того, чтобы обсудить Селену…

— Какую еще Селену, что ты мелешь?!

— Селену — богиню Луны. — Это новая статуя Артемидора!

— И рабы все еще там?

— Да, господин… — поклонился Демарх.

— В таком случае, мы немедленно пойдем туда, и ты покажешь их нам! — решил Эвдем.

— Господин, пощади! — в страхе попятился Демарх. — Ведь меня убьют за это!

— Убьют? — с усмешкой переспросил Эвдем. — За то, что ты помешаешь обсуждать статую? И кто — любители высокого искусства?!

Демарх молчал.

— Подожди за дверью! — коротко бросил Эвдем и, как только они остались наедине с Протасием, убежденно сказал: — Это заговор! Их надо немедленно накрыть всех вместе, перевязать и выдать Атталу!

— Но ты нарушишь закон, и тот же Аттал может казнить тебя за это! — предупредил Протасий. — Что, если они действительно все как один станут на следствии говорить, что обсуждали статую?

— У меня есть повод — в лавке Артемидора мои беглые рабы! — отрезал Эвдем. — И довольно разговоров, я слишком долго ждал этого дня! Вызывай всю мою охрану!

…В ту минуту, когда Эвдем с вооруженной охраной и Демархом, подгоняемым Протасием, вышли из дворца, Прот закончил свой рассказ, и Артемидор приказал ему:

— А теперь давай самое главное!

— Как? — удивился Анаксарх. — Разве он не все нам сказал?

— Вы перебили меня! — напомнил Прот. — А ведь я три месяца добирался сюда. Мой корабль разбился в бурю о скалы, немногие счастливчики высадились в Сирии, и чтобы снова не стать рабами, мы шли по ночам, голодные, замерзшие. И вот я здесь…