Р. Грейвз - Золотое руно

Получившая во сне предостережение, что если она не выполнит обряд очищения, которого они требуют, все ее целебные травы, корни, кора и земля потеряют силу, Кирка сразу же приготовила жертвы духам убитых, хотя и не знала пока их имен; а Мелеагр посоветовал ей обращаться к ним, как "Две царственные ели Востока", ибо ель - это альфа магического алфавита деревьев.

Она хлопнула в ладоши, чтобы принесли четырех молочных поросят, которым тут же перерезала глотки; затем, как подобает, обрызгала кровью ладони четырех просителей. Девы Соколы Кирки препроводили Аталанту и Медею в женскую купальню, где их омыли в девяти водах, а кровавые отбросы были вынесены из дому и брошены в яму в земле, куда, по обычаю, призывали испить крови скорбных духов. Подобным же образом мужчины-Кабаны Кирки препроводили Ясона и Меланиона в мужскую купальню и там очистили их таким же утомительным способом. Тем временем сама Кирка предлагала возлияния убитым и жгла в очаге пресные искупительные лепешки.

Когда церемония завершилась, Кирка подошла к просителям, которые снова сели на корточки у очага, подняла их за руки и любезно подвела к стульям, от которых они до того отказались; они сели. Она села к ним лицом и спросила Медею:

- Кто ты, моя дорогая, ты так поразительно напоминаешь девушку, которой когда-то была я? Янтарный цвет твоих глаз встречается только у царственных детей Эфиры. И как ты явилась сюда в сопровождении лысых скифских жрецов по тяжелой дороге - реке Саве? И кто эта дева-охотница, твой товарищ по несчастью? И кто эти двое мужчин, твои товарищи по несчастью, один из которых так темен и лицом и волосом, а другой так светел? И кто же эти две царственных Альфы, убийство которых вы совершили?

Медея открылась Кирке и призналась во всем без утайки. Закончила она словами:

- И я прибыла действительно в ответ на твой призыв, тетушка, ты и сама хорошо знаешь.

Кирка ненавидела своего брата Ээта, как причину ее изгнания из Эфиры. Она обняла Медею и вскричала:

- Дорогое дитя, ты просто великолепно поступила! И мне бы следовало радоваться твоему прибытию, даже если бы ты не принесла этих вестей, которые придают воздуху вкус меда. Ибо я призвала тебя по важному делу, касающемуся нашей госпожи Бримо.

Что это было за дело, она открыла только одной Медее. Но известно, что она вручила племяннице некоторые дары для передачи Главной Нимфе Кокала в Сицилийском Агригентуме; а именно - бронзовый треножник, янтарное ожерелье из фаллосов и запечатанную шкатулку. Ясон, не желал никоим образом перечить Кирке, пообещал отплыть туда на "Арго" как только будет возможно, хотя Сицилия и лежала далеко к западу от пути домой. Медея подарила Кирке топорик из зеленого нефрита, одно прикосновение которого исцеляет от болей в почках, и множество редких кавказских снадобий и трав, которых ей не хватало и которые позднее она с большим успехом использовала; Кирка с радостью уступила Медее все свои права на Эфиру, поскольку была бездетна и не намеревалась когда-либо вновь посетить перешеек.

Двор Кирки постоянно посещали тайные приверженцы старой веры, особенно - предводители звериных и птичьих братств. Она была последней уцелевшей жрицей, за исключением тех, которые жили в далекой Галлии, на Гиперборейских островах и в Ирландии, которая способна была выполнять мучительные обряды, наделявшие предводителей братств сверхъестественным могуществом, которого требовало их положение и дававшие ему способность принимать по своей воле облик своего священного животного.

Пока аргонавты оставались в Ээе, им запрещено было ранить или убивать любое, какое бы то ни было попадавшееся им создание; ибо если волк выл на холме, то это вполне мог быть волк-оборотень; если медведь врывался в пиршественный чертог и хватал со стола медовую лепешку, это, конечно, был медведь-оборотень. Ящерицы, сороки и тому подобное, даже скорпионы, жуки и муравьи - всех требовалось уважать. Из мужчин помощниками Кирки в ее сложной и важной работе были Кабаны, принадлежавшие самой Богине Бримо, общества которой избегали все прочие мужчины; даже у самых молодых из них были белые волосы и брови, а глаза их были красны, как смерть. Некоторые из них были греками, прочие же - невриями, галлами и кельтиберами. Обычную службу во дворце несли девы Соколы, по рождению - истрийки. Было также несколько малопонятных созданий, ручных и блуждающих по дворцу, вид которых вызвал у аргонавтов ужас - двуглавый рыжий теленок, полосатая лошадь, четвероногий петух и животное, которое смахивало на белого осла, но обладало острым рогом, исходившим из середины лба. А на аккуратно подстриженном газоне в самом внутреннем дворе вопил и важно разгуливал блистательный индийский павлин, птица со скрипучим голосом и с сотней глаз на хвосте, наиболее высоко ценимая Богиней. Кирка совещалась с ним во всех самых затруднительных случаях.

Кирке очень понравился чародей Периклимен, который, будучи рожденным в момент затмения, обладал магической силой, и она ей завидовала. Она попыталась добиться, чтобы он остался у нее, но он отказался покинуть товарищей и стремился на родину, в Песчаный Пилос. Она рассердилась и сказала ему:

- Как пожелаешь. Но я ручаюсь: недолго ты будешь наслаждаться мирной жизнью в своем имении. Ибо я вижу смерть, которую принесет тебе лук одного из этих твоих товарищей.

Именно у Кирки Мелеагр получил тайное зелье, которое должно было заставить Аталанту уступить его любви, когда настанет время его применить. Единственное, чего он боялся - это того, что Аталанта предпочитает ему Меланиона, ибо Меланион был к ней поразительно внимателен; и в течение их долгого, тяжелого, поспешного путешествия от устья Дуная до Ээи в челноке, лодке под парусом, на спине мула, в носилках и в колеснице, именно Меланион был подлинным предводителем похода и представлял их при дворе царя скифов и при любом дворе или в месте племенных собраний, ибо Ясон, как и подобает совершившему убийство, хранил, по возможности, молчание. Только клятва верности, которую дал Мелеагр своим товарищам-аргонавтам удерживала его от того, чтобы убить Меланиона, но ревность глодала его сердце день и ночь.

Что касается Руна, оно было теперь омыто в двух из семи рек, о которых сказала ветвь: в Дунае, который впадает в Черное море, и в холодном бурном Турросе, который впадает в Адриатику.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

"Арго" шел на юг по Адриатическому морю при попутном ветре, одолевая семьдесят миль за день и пятьдесят - за последующую ночь. Ни дать ни взять - изнуренная лошадка, которая, возвращаясь из долгого странствия и волоча за собой лакированную повозку, понимает внезапно, что хозяйский дом близок, навостряет уши и пускается резвой рысью, натягивая поводья. Всего лишь шесть суток спустя "Арго" подходил к Корфу - серповидной земле феаков. Здесь Ясон, испытывая нужду в воде и новых припасах, решил зайти в город Коркиру, который лежит, окруженный сосновыми лесами, во внутреннем изгибе серпа, и засвидетельствовать свое почтение царю Алкиною и царице Арете. Алкиной приходился родственником по матери коринфийцу Сизифу. Он переселился на Корфу, когда ахейцы упразднили почитание героя Асопа, жрицей которого была его мать Коркира. Женившись на Арете, царице феаков - племени, которое было оттеснено на Корфу с материка кланом киклопов, Алкиной основал этот город и назвал его Коркирой в честь матери.

Эхион сошел на берег на заре и поздравил Алкиноя с тем, что тот - первый греческий правитель, который услышит удивительную весть. Прославленные аргонавты благополучно выполнили свою священную и повсеместно провозглашенную миссию; преодолев много невероятных опасностей, они прибыли наконец в Колхидскую Эа и там уговорили царя Ээта отдать им Руно, поплыв со славой домой и обогнув Грецию, они очистились в Ээе - один или два из них - от крови, которую им по ходу дела пришлось пролить. Им осталось только возвратить Руно Лафистийскому Зевсу, во имя которого они испытали столько страданий. Более того, как сказал Эхион Алкиною, на борту у них Медея, дочь Ээта, отправляющаяся в Грецию, чтобы потребовать своего коринфского наследства.

Можно легко себе вообразить, как расстарался Алкиной, чтобы достойно принять своих гостей. Их в скором времени усадили за обед на стулья, подобные тронам, как следует вымытых и умащенных, увив им головы миртом и набросив на колени теплые вышитые шали. Стены зала окрашены были в цвет моря, там и сям плавали в море рыбы, поодиночке или стайками, рыбы ста различных видов; среди них ныряли дельфины, пуская пузыри, а на дне морском были нарисованы раковины. Позади каждого стула высился пьедестал с водруженной на него деревянной раскрашенной статуей мальчика в натуральную величину, одетого в чистое золото. Когда настал вечер, в руку каждому золотому мальчику вокруг всего стола вставили по зажженному факелу. По обе стороны двери сидели священные бронзовые собаки лемносской работы, между которыми опасно было проходить недоброму человеку, так что задним входом до сих пор пользовались куда чаще. Дворец и впрямь был один из богатейших и наипревосходнейше обставленных в Греции, ибо феаки были прирожденные мореходы, главные перевозчики в Адриатическом море.