Сергей Заплавный - Мужайтесь и вооружайтесь!
— С государя, — подсказал Вестим. — Мы с Нечаем Федоровичем вести о наречении Дмитрия Пожарского ждем. А кому выпало?
— Сыну владыки Филарета, Михаилу Романову.
— Что так?
— Земскому собору видней. И народ на него указал.
Вестим согласно кивнул, перекрестился и запел:
— Слава Богу на небе, слава. Государю природному на всей земле, слава! Чтобы ему не стариться, слава! Его делам почестным умножаться, слава! Его суду справедливым быть, слава! Его верным слугам не измениваться, слава! Чтобы правда была на Руси, слава! Краше солнца светла, слава! Чтобы Бог нас миловал, а царь жаловал, слава!..
Нечай Федоров слушал Вестима завороженно, беззвучно шевелил губами, подпевая ему, улыбался счастливо, а Тырков о сложностях жизни думал.
Народ и впрямь на Михаила Романова указал. Но случилось это после того, как на заседние Земского собора, длящегося уже третью неделю, каким-то непонятным образом были отозваны с богомолья Федор Мстиславский и его приспешники, а Пожарский, Трубецкой, выборщики из числа крестьян, горожан, священников на него не попали. В их отсутствие Мстиславский вновь разговор о приглашении иноземного королевича на московское царство завел. По его мнению сын владыки Филарета, Михаил, за избрание которого ратовали многочисленные Романовы, а также казаки и старцы Троице-Сергиева монастыря во главе с Авраамием Палицыным, слишком молод и не знатен. Он с такой ответственностью не справится. Выступление Мстиславского даже Ивана Никитича Романова с толку сбило. Он предложил отложить дело об избрании племянника до прибытия его из Ипатьевского монастыря в Костроме, куда Михаил удалился с матерью-инокиней Марфой. Тут-то московский люд, узнав о новых происках Мстиславского и его прихлебателей, в Кремль ворвался. А впереди — казаки Трубецкого.
— Не для того мы Москву освободили, чтобы нужду и погибель понапрасну терпеть! — набросились они на бояр. — Снова хотите отдать нас под власть чужеземцев? Не выйдет! Желаем немедленно присягнуть царю, чтобы знать, кому служим и кто должен вознаграждать нас за службу!
И вновь, как в Казанскую, их натиск решил дело. Собор обязался верно служить Михаилу Романову, а трон ни литовским, ни шведским королям либо королевичам, ни боярам, ни Маринке и ее сыну не передавать.
— … Чтобы цветному платью государя не изнашиваться, слава! — пел Вестим Устьянин. — Его добрым коням не изъезживаться, слава! Чтобы царева золотая казна, слава! Была век полным-полна, слава!..
«Молодому государю не позавидуешь, — думал между тем Тырков. — Не по собственной воле он избран. Отец его, Филарет Романов, с лучшим русским боярином Василием Голицыным по-прежнему в Польше томится. Страна в полном разорении пребывает. А при дворе не пойми что делается. С одной стороны — Пожарский с Мининым и другие отчизники, с другой — Трубецкой, Мстиславский и прочее воронье… Москва на кипящий котел похожа…».
Мог Тырков в этом котле остаться — Пожарский место ему возле себя предлагал, но ведь должен же кто-то и на окраинах Московского государства службу нести. Такая уж у Тыркова натура — в толчее столичной он, как рыба, выброшенная на песок, задыхается. Ему таежные просторы подавай, простую, суровую, но захватывающую жизнь, верных и надежных друзей, таких, как Вестим Устьянин и казаки старой ерамковской сотни. У каждого на Земле свое место и дело. Без них человеку счастья не будет…
А Кирила, слушая славу, что пел Вестим новому государю, сжимал руку отца и шептал:
— Прости, батюшка. Не серчай на блудного сына. Мое сердце от тебя не отпадало…
Чтобы не мешать им, Тыров бесшумно выскользнул за порог, спустился во двор и вдруг услышал знакомый перестук. Глянул на воеводский терем, а там большой пестрый дятел шпиль деловито обстукивает. Будто и не улетал.
— Ну здравствуй, краснопузик! — обрадовался ему Тырков и вздохнул раздумчиво: — Жизнь другая, а шашели те же. Ну долби, долби. Не буду тебе мешать…
Потом вскинулся на коня и, спрямляя путь по Верхнему посаду, поспешил к родному дому. Поворачивая к себе на Устюжскую, заметил издали многолюдие на дворе Шемелиных. Там нынче двойная радость: Сергушка вернулся, да не один, а со вновь обретенным в Троице-Сергиевой обители отцом и молодой женой Мотрей.
У ворот Тыркова ждала Павла. Бросилась она мужу на шею, плачет, целует, кулачками в грудь бьет:
— Ни одному твоему слову не верю, злыдень. Это называется — с обозом в Ярославль сходил? Да ты на войну сходил… Еще и улыбается… Все, друг милый. Больше я тебя одного никуда не отпущу, так себе и запомни. Или со мной, или никак…
Пришлось Тыркову на место новой службы в Томской город Павлу взять.
На Томь они добрались в середине июля, в те самые дни, когда Нечай Федоров на руках у Кирилы в Тобольске умер, а в Москве венчался на царство юный Михаил Романов. Дмитрий Пожарский за свои труды чин боярина из его рук получил, Кузьма Минин стал думным дворянином с годовым окладом в двести рублей и немалым земельным наделом. Их ждало еще немало испытаний, но и вечная слава.
1
Имеется в виду 7103 год от Сотворения мира, или 1594 год от Рождества Христова.
2
Контролер.
3
Служилый дворянин на жалованье с пожизненным поместьем; чиновник для особых поручений.
4
1602 год.
5
Федор Мстиславский, Иван Воротынский, Василий Голицын, Иван Романов, Федор Шереметьев, Андрей Трубецкой, Борис Лыков — вошли в историю под именем седьмочисленные бояре, или просто Семибоярщина.
6
23 февраля 1612 года.
7
Форма, вырезанная из особо закаленной стали.
8
Металлический штемпель.
9
1606 год.
10
Всяк свое несет.
11
Ас-ях — обской человек, остяк. К ним относятся кеты, ханты, селькупы.
12
Крестьяне, обрабатывающие чужую землю за половину доходов и сборов.
13
Помесь жеребца и ослицы; мул.
14
1606.
15
1598.
16
Поход.
17
Племена западных монголов и казак-киргизов Средней орды.
18
Сажень — 2,336 метра.
19
Хвост и грива.
20
30 мая.
21
Укрепленный войсковой обоз.
22
Передвижная стена на санях или телегах, из-за которой ведется бой.
23
Пеньковый факел, пропитанный салом или смолой.
24
Чума.
25
Перекресток.
26
Свита.
27
Эрц-герцог.
28
Заразы — отвесные кручи, обрывистый берег; отсюда название крепости, основанной в 1224 году на реке Остер; позже и доныне — город Зарайск.
29
19 марта 1611 года.
30
Кладбище.
31
Эпилепсия.
32
Хвала, слава; спасибо; ай да молодцы!
33
Подпись.
34
Стоячий ворот.
35
Кожа быка или коровы, выделанная по русскому способу на чистом дегте.
36
1610.
37
Индюк.
38
Советники.
39
1611.
40
1609.
41
Несколько деревень с церковным приходом под общим управлением.
42
Тюмень построена в 1586-м, Тобольск — в 1587 году.
43
Березов, Пелым (1593), Сургут, Тара (1594), Обдорск (Салехард) (1595), Нарым (1597), Верхотурье (1598), Туринск (1600), Мангазея (1601), Кетск (1602), Томск (1604).
44
Движимое имущество, богатство.
45
Оборотнями.
46
Грамота татарского хана; в данном тексте употреблено в переносном значении, с издевкой.
47
Неверный, нехристианин.
48
1582.
49
27 июня.
