Следопыт - Чары Аширов
Баллы согласился. Они подошли к кибитке. Хозяин ее, видимо, был беден. Вся кибитка — в заплатах. Да и заплаты из мешковины, а не из кошмы. Перед ней увидели низенький глинобитный домик. Сидевший на постеленной в тени дерева кошме джигит, заметив идущих, отложил газету, быстро поднялся и шагнул им навстречу. Обменялся с Караджа приветственными словами.
— Ну, гуляка, устал? — спросил он, улыбаясь и похлопывая Баллы по спине. Помог Караджа сойти с ишака. — Проходите на кошму, проходите! — пригласил он.
Затем отвел ишака к привязи и бросил ему травы. Подошел к кибитке, негромко крикнул:
— Приготовьте чай для гостей и все, что найдется из еды!
Караджа сел на кошму.
— У нас, братишка, нет времени распивать чаи, мы очень спешим. Дайте нам просто воды напиться.
— Куда же это караван ваш следует? — улыбнулся джигит, показывая крупные передние зубы.
— Мы пасли сельских верблюдов. Вчера перед вечером их у нас украли. Вот мы и спешим по следу, что проходит мимо вашего дома.
— А в каких местах это случилось?
— На пастбище Гагшал.
— И кого же вы подозреваете?
— Украли двое всадников, мы по их следу идем. Один на сером коне, другой на гнедой лошади.
— Выходит, по следам лошадей вы сумели определить и их масть?
— Вчера нам пришлось случайно переночевать в доме Ходжам-ага. Да буду я жертвой его, если не так говорю, он раскрыл книгу и все ему стало ясным.
— Этот ясновидец вам, наверно, сказал: «Девжь верблюдов и двух верблюжат ведут два всадника, один на серой, другой на гнедой лошади». Говорил и о золотистой верблюдице?
И Караджа, и Баллы с изумлением смотрели на джигита, который продолжал:
— У Кара-ходжа коренастый слуга?
— Да.
— Тогда все понятно…
— Неужто и он такой же сильный человек, — пробормотал Караджа. — Истину говорят: «Не считай простой даже собаку святого».
Хозяин дома криво усмехнулся и неодобрительно заметил:
— Верно, верно говорите насчет собаки святого.
— Джигит, не кощунствуй, сомневаясь в святости Кара-ходжа! — сердито надувшись, проговорил Караджа.
— Хорошо, ага, если вы обижаетесь, даже имени этого Ходжа произносить не будем. Кто вы думаете украл ваших верблюдов?
— Ходжам-ага назвал имя Таймаз-котура.
— И к Таймаз-котуру вы идете вдвоем с ним? Неужели вам не жалко этого маленького гуляку? Этот человек и верблюдов, и вас уведет туда, где и следов ваших не отыскать. И никогда ни в чем не признается. И получится, как в поговорке; «Взял вор, видел аллах».
— Что же нам тогда делать? — растерянно спросил Караджа. Его охватывал страх при одном упоминании имени Таймаз-котура.
Высокая, белолицая женщина, одетая в красное бязевое платье, принесла чай, чурек и поставила на кошму. Хозяин расстелил дастархан. Протянул гостям по чайнику чая.
— Я подумаю, как отобрать верблюдов у Таймаз-котура, а вы наливайте пока чай, — проговорил он и исчез в черной кибитке.
Когда он в красноватом халате и в белом с бархатным верхом тельпеке вышел из кибитки, Караджа показалось, что их гостеприимный хозяин стал даже выше ростом.
Вскоре они вместе отправились в путь. Караджа забрался на ишака, а джигит и Баллы пошли по следам верблюдов. Хотя на пересохшей ровной земле следы были почти незаметны, мальчик хорошо различал их и шел, не сбавляя шага. Это удивило джигита и он обратился к Караджа:
— Ну и гуляка, собой вроде не велик, а по следу-то идет здорово. Как его зовут?
— Баллы-следопыт, сын Мурадгельды-ага.
— Ну, как же, слыхал, слыхал. Оказывается, люди не врут, все так и есть.
Баллы шел быстро, и Ходжамурад — так звали спутника — вынужден был шагать широко, чтобы за ним поспеть. Он все время с доброй улыбкой поглядывал на мальчика. Караджа следовал за ними, погоняя своего ослика.
Когда они по следам верблюдов стали карабкаться на гору, Караджа пришпорил осла и догнал их. Рассказал джигиту, как когда-то они с Мурадгельды приходили сюда и, обманув Таймаз-котура, забрали трех своих верблюдов.
— Ого, Караджа-ага, вы оказывается смелый человек. Еще тогда не испугались придти в глухие горные места, к самому Таймаз-котуру! — шутливо заметил тот.
— Какое там не испугались, сердце в пятки ушло. Он бы убил нас, как собак, но когда услышал, что мы сыновья Чорли-бая, успокоился, даже притих.
— А если сейчас Таймаз-котур узнает тебя, что ты станешь делать? — с улыбкой спросил Ходжамурад.
— Я не знаю. С самого утра боюсь, что так оно и получится.
Джигит рассмеялся:
— Теперь ясно, куда делись ваши верблюды. Давайте свернем в эту сторону и пожалуем в гости к самому Курбанлы. Может и я не хуже Мурадгельды сумею обмануть его?
Втроем они вошли во двор Курбанлы. Черноглазый мужчина, прохаживавшийся во дворе, увидев таких гостей, нарочито кашлянул и пошел им навстречу. Поздоровался, чуть картавя, расспросил о жизни. В этот миг из дома вышел и сам Курбанлы.
— А, Ходжамурад, это ты, жив ли, здоров ли? Проходи, Ходжамурад-джан, хорошо, что приехал! Что-то давно не видать тебя? Пойдем-ка лучше в дом. За обедом спокойнее беседуется. В первый же день организации колхоза я послал на работу жену и сына. И сам, насколько позволяет здоровье, работаю в колхозе. Но я уже староват, тяжелая работа мне не по плечу. Тайм аз тоже вступил в колхоз. Слава богу, дела в нем идут в гору.
Караджа и Баллы крайне удивились тому, как знаменитый Курбанлы заискивает перед их спутником. Все время улыбавшийся и ласково шутивший в пути, здесь он говорил сердито:
— Курбанлы, ну-ка позови своего брата.
Хозяин дома обернулся к черноглазому джигиту, который первым встретил их во дворе, и приказал:
— Иди и скажи. Таймазу: «Тебя зовет Ходжамурад». Пусть не мешкает.
Смуглолицый курд мгновенно исчез в дверях.
"Не узнал бы меня этот Таймаз», — тревожно подумал Караджа.
А Ходжамурад строго посмотрел на Курбанлы.
— Что, Курбанлы, до сих пор не прекратил своих связей с той стороной?
— Нет, Ходжамурад-джан, будь спокоен, да покарает меня аллах, я никогда не имел отношений с той стороной! — ответил он.
В это время из дверей комнаты вышли Таймаз и смуглолицый курд. И, словно увидев самого дорогого родственника, рябой издали закричал:
— Ай, Ходжамурад, салам алейкум! Жив ли, здоров? Опять, наверно, оклеветал меня какой-нибудь стервец. Я знаю, ты бы не приехал сюда для того, чтобы повидаться со мной.
— Верно, рябой. Ты угадал. Тебя обвиняет вон тотмальчик, не узнаешь его? Это Баллы — следопыт, сын Мурадгельды. Приметил твой след с пастбища Гагшал и привел нас сюда. Девять взрослых, два верблюжонка…
Таймаз исподлобья посмотрел на Баллы. Мальчику казалось, что его грозный взгляд говорил: «Ничего,
