Новый старый дивный Мир - Наталья Алексеевна Добровольская

Тут девушка решила немного схитрить и стала на ходу сочинять целую историю:

— Я в детдоме жила, у нас сторожем был дядя Петя, он еще в Гражданскую ногу потерял, на костылях ходил, тоже жаловался, что тяжело и неудобно. Так вот он как-то решился и отпилил одну половинку костыля, а потом и придумал вот такую штуку, — и Надя уверенной рукой чертежницы прямо на песке веточкой стала рисовать условный костыль с локтевым упором и пояснять:

— Вот смотрите, он взял палку от лыжи, они ведь хоть легкие, нопрочные, приделал к ним сверху ручку, но не простую, а изогнутую — по своей руке сначала слепок сделал из глины, потом резину растопил и саму ручку вылепил, все соединил, а сверху петлю приспособил, чтобы не потерялась палка, — девушка торопилась все подробно рассказать, пока ее слушают.

— Погоди-ка, дочка, не спеши, дай рассмотреть хорошенько, — мужчина призадумался, а потом воскликнул:

— А ведь хорошо придумал твой дядя Петя, и впрямь, должно легче и удобнее ходить, если все получится! Ко мне вечером сынок придет, он на заводе технологом работает, ты ему все растолкуй, он у меня головастый, махом сообразит! Ты в какой палате лежишь? В пятой? Так это недалеко от меня, я в первой палате обретаюсь.Меня Николаем Ивановичем кличут, но можно дядей Колей звать. Так что вечером жди в гости, — и они расстались обоюдно довольные.

Так и вышло — вечером в Надину палату постучались, а затем вошли двое — уже знакомый дядя Коля и его сын — это было понятно сразу — так были похожи мужчины. Они немного стеснялись, но Надя решила их приободрить, пригласив к столу:

— Располагайтесь, не стесняйтесь, я — Надя,- представилась она.

— Ну меня ты уже знаешь, а это сынок мой, Никита. Расскажи-ка нам еще раз про свою придумку,- обратился мужчина.

— Не мою, а дяди Петину, я только нарисовала, что вспомнила, — и она достала листок, на котором заранее изобразила разные виды локтевых костылей и ходунков.

Никита с интересом рассматривал картинки, хмыкал, что-то прикидывал, одобрительно поглядывая на девушку. Обратил он внимание и на ходунки:

— А это что за приспособление?

— Это — ходунки, есть для малышей, которые только учатся ходить, а это для взрослых, — и девушка опять начала сочинять.

— Работала у нас повар, тетя Нюра, она была очень полная, а тут, как на грех, повредила колено, как-то неловко упала. Колено врач перебинтовал, сказал, что ходить можно и даже нужно. А тетя Нюра стала бояться, да и больно ей было, вот тогда тот же дядя Петя и придумал — взял за основу ходунки ее внука, но сделал свои — убрал середину, куда ребенка засовывали, затем поднял палки повыше, чтобы удобнее было, и получились ходунки для взрослых. Она на них опиралась и уже не боялась ходить. Сначала посмеивались над ней, а потом поняли, насколько удобнее так, с опорой.

— Выдумщик был наш дядя Петя, все его любили, жаль, умер — раны сказались, он ведь в Первой Конной у Буденного воевал, много боев прошел,болел часто,- грустно заключила Надя.

Надежде-старшей было немного стыдно — она ведь приписала все эти изобретения реальному человеку, о котором вспомнила Надя, но потом успокоилась — вреда нет, а так ей лучше поверят.

Пока Никита с интересом продолжать рассматривать рисунки Нади, в палату, постучавшись, вошел Илья и тоже присоединился к компании мужчин, слушая уже их пояснения рисунков. Видимо, весть о необычной придумке девушки дошла и до него — в больнице все разговоры распространяются очень быстро.

А Надя, вспомнив подходящую поговорку — «сгорел амбар, гори и хата» — решила рассказать еще об одной медицинской идее — лангетках, которых она здесь не видела — у дяди Коли был тяжелый и неудобный гипс, а ведь насколько легче было ходить именно с ними. И опять начались «сказки народов мира»:

— Илья Семенович, я вот что хочу спросить?

— Да, да,- рассеянно отозвался молодой врач.

— А обязательно всем накладывать такой неудобный гипс, как у Николая Ивановича? Вот у нас в детдоме один мальчишка ногу сломал, все думали, ему большой и тяжелый гипс наложат, а врач в больнице сделал для него такую легкую накладку,- тут Надя приостановилась — иностранное слов лангетка, от французского longuet — «продолговатый», могло смутить людей этого времени.

— Он объяснял, что такие накладки можно накладывать при ушибах, повреждениях связок. Также их применяют после вправления суставов при вывихах, а также при разных видах переломов.

— Мальчик потом всем рассказывал, что врач брал бинты, складывал ихв несколько раз, обмазывал тем же гипсом, а потом уже получившуюся накладку прибинтовал к ноге. Дети же такие шустрые, часто травмируются, а гипс им тяжело носить. А так и человеку легче, да и гипс экономится, что тоже важно, только его истолочь хорошенько надо и накладывать сразу, пока не застыл, — и она быстро набросала на листе бумаги простейшие лангетки.

Надя улыбалась, глядя на удивленных мужчин, особенно веселил ее вид открывшего рот Ильи, и тоже радовалась — первые ее прогрессивные «изобретения» пошли в жизнь, и судя по заинтересованным взглядам, они внедрятся в ближайшее время в практику хотя бы отдельной больницы.

Надежда хотела было еще рассказать и об аппарате Илизарова, но она лишь приблизительно знала о его устройстве, а как говорят, «дьявол кроется в деталях», да и насколько она помнила, у спиц, которыми скреплялись кости, был особый состав металла, который сейчас просто не существовал.

Кроме того, особенности эфирного наркоза, используемого сейчас, не позволяли в полной мере осуществлять эти непростые манипуляции. Так что, руководствуясь принципом «не