Любовь Воронкова - След огненной жизни
Когда те, кого позвал Кир, явились к нему с косами в руках, он приказал им выкосить за один день огромный луг, совсем заросший бурьяном и терновником. Персы недоумевали, однако тотчас принялись за работу. Они верили, что Кир назначен Астиагом управлять ими, а при имени Астиага каждого пробирала дрожь. Они радовались, что военачальником назначен именно Кир — молодой перс, умный, рассудительный, смелый. Они только не могли понять, что придумал Кир и зачем заставил делать эту трудную рабскую работу.
К закату солнца луг был скошен. Он лежал чистый, ровный, только косматые кучи бурьяна чернели на нем.
К концу работы Кир явился на луг.
— Я вижу, вы сделали то, что я велел. И сделали хорошо, хотя вам и пришлось как следует потрудиться. Теперь я прошу вас всех явиться сюда завтра, но предварительно хорошенько омывшись.
Всё так же недоумевая, персы разошлись по домам.
Ночью Кир приказал согнать в одно место отцовские стада — коз, овец, быков. Всю ночь шли приготовления к пиру — резали скот, жарили мясо, запасали вино.
Камбиз ни во что не вмешивался. Он подозревал, что Кир затевает опасное дело, но понимал, что удержать и помешать ему он уже не сможет. Со страхом и радостной надеждой он следил за его распоряжениями и не мешал Киру.
Да и как помешать, если сам Астиаг назначил его военачальником!
Утром персы явились снова в ожидании: что же Кир заставит делать сегодня? Кир встретил их любезной улыбкой и пригласил расположиться на лугу Слуги поспешно стали разносить мясо и вино, а Кир ходил среди гостей — угощал их, приветствовал, как своих самых лучших друзей и родственников. И по всему лугу зашумело веселье.
Пир окончился только к вечеру. Но прежде чем гости разошлись, Кир обратился к ним:
— Что вы предпочитаете, персы: вчерашнее или сегодняшнее?
Персы с улыбкой переглядывались.
— Между этими двумя днями большая разница! — отвечали они. — Вчерашний день — одни лишь тягости, а сегодня — только удовольствия!
Кир тотчас подхватил эти слова.
— Таково ваше положение, персы, — сказал он. — Если вы последуете за мною, то будете пользоваться многими благами, будете свободны от работ, которые дают только рабам. Если же откажетесь, то будете обременены так, как были вчера. Я чувствую, что божеским определением назначен освободить вас: следуйте за мной и будете свободными. Вы же, персы, — я в этом уверен — ничуть не ниже мидян, и уж подавно не в храбрости.
Слова эти были неожиданны и потрясающи. Восторженный гул долго стоял над лугом, где догорали пиршественные костры. Персы давно были готовы вступить в бой за свою свободу, но у них не было вождя.
Теперь вождь явился.
ПЕРВАЯ ПОБЕДА
Так как у царя Астиага по всей стране бродили подглядыватели и подслушиватели, то он очень скоро узнал, что происходит в Персии.
Астиаг был вне себя.
— Что он там делает? — кричал Астиаг. — Что он задумал? Я знал, я чувствовал. Боги не обманывали меня, они меня предупреждали!
Астиаг приказал немедленно послать вестника в Персию.
— Пусть Кир сейчас же явится ко мне!
Молодой Кир встретил вестника очень спокойно. Он только что сошел с коня, вернувшись из дальней поездки, — он ездил вербовать войска. Кир стоял в простой кожаной одежде, в грубом плаще из толстой шерсти, который так хорошо защищает в непогоду, — он в то время еще не знал роскоши и не стремился к ней. Только ножны короткого широкого меча, висевшего у него по персидскому обычаю на правом боку, сверкали золотом и дорогими камнями.
Кир выслушал приказание царя Астиага. Явиться в Экбатаны во дворец с семью зубчатыми стенами и там умереть мучительной смертью. Разве не знает он своего деда?
В черных глазах Кира засветилась насмешка, похожая на угрозу.
— Передай царю Астиагу: Кир придет к нему, и даже раньше, чем царь того желает!
С трепетом принес вестник царю эти дерзкие слова. И Астиаг тотчас приказал мидянам готовиться к войне.
Мидия встревожилась, зашумела.
— Ты не придешь! — повторял Астиаг, грозя Киру. — Тебя приведут ко мне!
Он еще не знал, как накажет Кира. Но что наказание будет страшным — это он знал.
Со всех сторон Мидии шли в Экбатаны отряды воинов, вооруженных мечами, стрелами и копьями. Готовили обозы с продовольствием. Сгоняли скот, который на войне должен следовать за войском.
Чтобы подготовиться к походу, понадобилось немало времени. Целый год прошел в этих сборах и приготовлениях. Астиаг хотел хорошенько снарядить свои войска, чтобы сразу усмирить восставшую Персию.
Но и через год Астиаг не тронулся с места. Ему захотелось отдохнуть перед войной. Астиаг не спешил: он был уверен в победе. Такое ли грозное государство Персия, чтобы Астиагу беспокоиться? Да и персы еще могут одуматься и прийти с повинной. Нельзя же всерьез принимать такого полководца, как этот мальчишка Кир, который людям на смех называет себя царем!
Однако время шло, а персы по-прежнему отвергали власть Астиага.
Надо начинать войну. Мидийские войска готовы. Но кого же назначить полководцем?
И тут боги помрачили рассудок царя — он назначил своим главным военачальником Гарпага. Астиаг забыл, что он сделал этому человеку. Гарпаг, выслушав приказ, опустил ресницы, чтобы царь не увидел, какой жестокой радостью загорелись его глаза.
Гарпаг не стал медлить. Он тут же повел войска на персидскую границу.
Царь, глядя из-за золотых зубцов своей крепости, как сверкают под солнцем копья уходящих солдат, сжимал бескровные губы от затаенного торжества. Скоро эти войска вернутся обратно. Гарпаг — опытный воин и полководец, ему ничего не стоит усмирить Персию. Войска вернутся и приведут в Экбатаны Кира. Вот тогда Астиаг поговорит с ним!
Каждый день Астиаг ждал вестей о победе мидян. Но вести пришли странные, ошеломляющие. Мидийские войска не стали сражаться с персами! В бой бросилась только небольшая их часть, не знавшая о сговоре Кира и Гарпага. А остальные — или открыто, вслед за Гарпагом, перешли на сторону персов, или просто бежали, не желая сражаться.
Лишь только Астиаг услышал о таком позоре, он грозно воскликнул:
— Несдобровать же Киру!
И тотчас велел позвать магов, которые тогда посоветовали ему отпустить Кира.
— С кем из богов совещались вы, когда велели мне отослать Кира в Персию? Что видели вы, предсказывая мою судьбу?
Маги молчали, дрожа от ужаса. Они уже знали, что их ждет смерть.
— Если вы могли предвидеть, что так случится со мной, то предвидели ли, что случится с вами?
— Без тебя мы погибли бы, царь, — отважился возразить один из магов. — Твой сон предсказывал…
— Я знаю, что предсказывал мой сон, — прервал Астиаг. — Мой сон предсказывал, что вы будете повешены!
Маги с воплями упали перед Астиагом. Они умоляли помиловать их и не предавать такой страшной казни.
Но Астиаг позвал охрану и приказал немедленно казнить их так, как сказал.
Стража схватила магов. Стоны магов, которых вели на казнь, разносились далеко вокруг. Люди слышали их, но каждый спешил прочь:
— Да минует нас гнев Астиага!
Астиаг не оставался в бездействии. Проклиная Гарпага, проклиная себя за то, что доверился изменнику, он поспешно вооружал всех, кто еще мог носить оружие. И, кипя негодованием, забыв о еде и отдыхе, Астиаг сам повел свое войско в поход против персов.
Три года длилась эта война. Напрасно стремился Астиаг разбить Кира и снова привести в подчинение Персию — он проигрывал сражение за сражением. Но он не успокаивался, он продолжал воевать, собрав в свои отряды даже мальчиков и стариков. Он все еще надеялся победить.
К концу третьего года войны Астиаг был разбит. В этом последнем сражении все его войско легло на поле боя на персидской земле. А сам Астиаг был взят в плен.
— Как ты поторопился, Астиаг, — сказал ему Кир. — Мог бы дождаться, когда я сам приду к тебе!
Астиаг в плену. Астиаг в темнице, в цепях. Астиаг в руках Кира.
«Сбылось предсказание богов! — думал Астиаг в тоске. — Они меня предупреждали, что так будет».
Но эти маги!.. Если бы можно было, он казнил бы их и во второй раз. И в третий.
И что теперь решит Кир? Что он сделает с Астиагом? А Мандана, его дочь, — разве она не заступится за своего отца? Ведь он, в конце концов, не убил ее сына!
В то время как пленный царь сидел и раздумывал о своей грядущей судьбе, к нему в темницу вошел Гарпаг.
В богатой кольчуге и плаще, с дорогим кинжалом у пояса, высокий, словно распрямившийся, он стоял и смотрел на Астиага. Он смотрел на него сверху вниз с высоты своего роста, и видно было, как он наслаждается этим зрелищем. Сейчас он мог как угодно оскорбить и унизить своего злейшего врага — Гарпаг так долго ждал этой минуты, и он ее дождался!
— Нравится ли тебе рабство вместо царской власти? — сказал он наконец с горькой насмешкой. — Впрочем, что твоя беда по сравнению с тем пиром, на котором ты так знатно угостил меня!
