Борис Грибанов - Елизавета I, королева Англии
Но, с другой стороны, Генрих II прекрасно понимал, что восшествие Марии на английский престол означал крупную дипломатическую победу Карла V. Англия становилась постоянным союзником Карла, и теперь император, владея Нидерландами, Италией и Испанией, завершал окружение Франции железным кольцом.
Карл V поручил своему послу в Лондоне Нуалю поздравить Марию с ее решением восстановить в стране «славу Господа Бога» и святой католической веры и истиной религии, но в то же время старался предотвратить ее брак с Филиппом Испанским.
Когда в октябре собрался английский Парламент, он принял Акт, согласно которому брак Генриха VIII с Екатериной Арагонской признавался законным, а их развод, напротив, объявлялся противозаконным; следовательно Мария является законной наследницей английского престола. В этом Акте Елизавета не упоминалась, и поскольку он не отменял Акта 1536 года, который объявлял Елизавету незаконнорожденной, то она, в отличие от Марии, считалась бастардом, но это не влияло на ее право, согласно завещанию Генриха VIII, наследовать корону Англии.
Посол Ренар считал, что новый Акт должен быть принят, чтобы исключить Елизавету из числа наследников английского престола. Карл V пошел дальше и предложил, если Елизавета замышляет заговор с французским послом, как докладывал Ренар, за ней нужно установить слежку с тем, чтобы потом заключить ее в Тауэр.
Были и другие планы в отношении Елизаветы – выдать ее замуж за какого-нибудь принца, хорошего католика, который взнуздает ее. Одним из таких кандидатов в мужья назывался еще при жизни Генриха VIII Эммануэль Филипп Берт, герцог Савойский. Еще шла речь о Доне Карлосе, сыне Филиппа Испанского. Хотя ему тогда было восемь лет и он был на двенадцать лет моложе Елизаветы, при заключении династических браков это не служило препятствием.
Фигурировал среди возможных кандидатов и Эдуард Кортени. На английском горизонте той поры он был весьма заметной фигурой. Его отца, маркиза Эксетера, казнили в 1538 году по приказу Генриха VIII, а его сын Эдуард, которому исполнилось всего восемь лет, был брошен в Тауэр, откуда его выпустили, когда ему было уже двадцать три года.
Мария заехала в Тауэр на пути из Фраклинхэма в Лондон. Она высоко ценила мать Эдуарда, памятуя ее роль в укладывании Джейн Сеймур в постель Генриха VIII и свержении Анны Болейн. Мария назначила ее своей фрейлиной, а Эдуарду даровала титул графа Девонского. Она носилась с идеей женить Эдуарда Кортени на Елизавете, полагая, что он, как добрый католик, будет влиять на Елизавету положительно. У нее была даже мысль убедить Парламент изменить завещание Генриха VIII и сделать Эдуарда Кортени наследником английского престола, как мужа Елизаветы, отодвинув ее на задний план. Однако вскоре Мария заметила, что Кортени на придворных приемах оказывает слишком большое внимание Елизавете, и у нее сразу же возникли подозрения.
Случилось так, что имя Эдуарда Кортени оказалось связанным с судьбой Елизаветы в одном эпизоде в ее жизни, который мог стоить ей головы.
Мария и ее главный советник Гардинер были уверены, что Елизавета и Кортени связаны с французским послом и замышляют заговор с целью свержения Марии, а также планируют разорвать дружбу Англии со Священной Римской империей германской нации и с Испанией.
Мария и посол Карла V Ренар долго не могли решить, что для них выгоднее – оставлять ли Елизавету при дворе или отправить ее в ее имение в Хартфордшире. Находясь при дворе, Елизавета будет иметь полную возможность сноситься с Кортени, но зато здесь гораздо легче держать ее под наблюдением, чем в ее имениях. Проблему решила сама Елизавета – она попросила у Марии разрешения уехать в ее поместье в Ашридж неподалеку от Сенталбанс.
Между тем протестантские экстремисты, «горячие головы», как нарочно делали все, чтобы спровоцировать Марию на репрессии. Известна была, например, такая злая выходка. Они подбросили в приемный зал королевы мертвую собаку, у которой голова была выбрита как у католических священников, на шее – петля и записка, извещавшая, что такая участь ждет всех католических священнослужителей.
Дело не ограничивалось такими жестокими шутками. Они собирались устроить восстание, чтобы предотвратить замужество Марии с Филиппом Испанским, которое должно было повлечь за собой потерю Англией национальной независимости, и восстановить в правах протестантскую религию. Они намеревались свергнуть Марию с английского престола, посадить на него Елизавету, которая после этого выйдет замуж за Кортени.
Центр заговора находился в Кенте, который после Лондона был вторым местом Англии по количеству протестантов. Возглавлял заговор сэр Томас Уайет. Он писал Елизавете и Кортени письма, в которых сообщал о своем плане возведения их на престол. Эти письма были перехвачены шпионами правительства. В их руки попала также переписка заговорщиков с французским послом Нуалем, но они не обнаружили ни одного письма от Елизаветы или Кортени Уайету или французскому послу.
В середине января 1554 года Мария, Гардинер и Ренар имели полное представление о масштабах заговора, но не предпринимали никаких репрессий против участников восстания, чтобы заговорщики чувствовали себя в безопасности и обнаружили все детали и всех участников мятежа.
25 января Уайет и его сторонники выступили в Рочестере. На следующий день Мария написала Елизавете, сообщая о восстании и приказывая ей вернуться ко двору, где она будет в большей безопасности, чем в своих поместьях.
В тот же день Нуаль отправил письмо Генриху II, объясняя, что заговорщики выступили за два месяца до намеченного срока. Посол вложил в это письмо и копию письма Елизаветы королеве. Оно было перехвачено правительственными шпионами. Мария, Гардинер и Ренар могли торжествовать – именно такого доказательства им не хватало.
Становилось очевидным, что, во-первых, французский посол загодя знал о готовящемся заговоре. А, во-вторых, он сносился с Елизаветой – иначе откуда он мог получить копию ее письма королеве?
Приближенные Елизаветы ответили на приказ Марии, сообщая, что Елизавета не может ехать в Лондон, так как она заболела. Королева послала к Елизавете двух врачей, которые подтвердили, что принцесса действительно больна.
Тем временем Уайет во главе семи тысяч своих сторонников двинулся на столицу. Он предпринял штурм Ладгейских ворот Лондона, но безуспешно. Он был разбит, захвачен и заключен в тюрьму.
Положение Елизаветы становилось крайне опасным. Восстание Уайета показало Марии, насколько крав был Карл V, советуя ей беспощадно расправиться с мятежниками. В течение недели Джейн Грей, ее муж и ее отец были обезглавлены. Император также советовал Марии заключить Елизавету в Тауэр.
В середине февраля врачи, присланные Марией, сообщили ей, что Елизавета выздоровела настолько, что может ехать ко двору. День, когда принцессу Елизавету отвезли в Лондон, описал Ренар: «Леди Елизавета приехала сюда вчера, одетая во все белое, окруженная большим количеством людей королевы Марии, помимо ее сопровождающих. Она приказала раздвинуть шторы паланкина, в котором ее везли, чтобы народ мог увидеть ее. Лицо принцессы было бледным и напряженным, гордым, неприступным и презрительным – так она старалась скрыть свое волнение».
Елизавету везли сквозь молчащую толпу, глазевшую на нее, как и на ее мать в тот день, когда баржа доставила Анну Бойлен в Тауэр, после чего ее больше никто не видел.
Кортеж миновал Смитфилд, где скоро запылают костры, на которых будут сжигать протестантов, спустился по Флит-стрит, проследовал к Уайтхоллу и втянулся во дворец. Королева Мария отказалась принять Елизавету.
Смерть была совсем рядом, заглядывала ей в глаза.
В Лондоне Елизавету около месяца держали в комнатах в Вестминстерском дворце, пока Мария и ее советчики решали, что с ней делать дальше. В конце концов было принято решение заточить ее в Тауэр. Мария приказала, чтобы Елизавету перевезли в Тауэр по Темзе, в барже. Она опасалась, что если Елизавету повезут по лондонским улицам, то ее сторонники-протестанты попытаются отбить ее.
Дождливым днем 17 марта 1554 года, в Вербное воскресенье, Елизавету высадили с баржи у ворот Тауэра, которые впоследствии получили название «Ворота предателей», а тогда именовались просто «уотергейт», водные ворота.
Елизавета поскользнулась на мокрых ступенях, ноги ее оказались в холодной воде Темзы, она присела на мокрый от дождя камень. Комендант Тауэра сэр Джон Бриджес сказал ей: «Мадам, вы бы лучше укрылись от дождя, а то вы можете простудиться». – «Лучше сидеть здесь, чем в гораздо худшем месте, – отозвалась Елизавета. – Видит Бог, я не знаю, куда вы ведете меня».
Два месяца провела Елизавета в Тауэере, каждый день ожидая, что ее повезут на казнь. Ей было категорически запрещено общаться с внешним миром и с другими заключенными Тауэра.
