Виктор Поротников - Князь Святослав II
Гуннов сменили не менее воинственные авары[34], пришедшие из глубин Азии. На Дунае авары создали свое разбойничье государство - Аварский каганат. Много зла претерпели от авар окрестные народы, пока франкский король Карл Великий[35] не положил предел их бесчинствам.
Потом пришли хазары[36], создавшие свое государство на Волге. Хазары обложили данью камских булгар[37] и буртасов[38], славян и многочисленные племена Кавказа. Дольше всех сопротивлялись хазарам аланы, но были вынуждены покориться и они. Господство хазар было долгим, но и ему пришел конец после поражений, понесенных хазарами от арабов, проникавших в их владения через прибрежный Дагестан. Поход же русов с князем Святославом во главе развеял в прах остатки военной силы Хазарского каганата и превратил в руины его столицу - город Итиль.
Окрепшая Русь, объединившая под властью киевских князей все северо-восточные славянские племена от Ладожского озера до Буга, вступила в спор с Византией за земли по Дунаю. А из южных степей Руси грозил уже новый жестокий враг - печенеги[39]. В битве с печенегами сложил голову храбрый князь Святослав, победитель греков и хазар.
Сын Святослава Владимир (Красное Солнышко) успешно оборонял русские земли от набегов степняков, возводя валы на границе со Степью и строя сторожевые городки. Но не всегда валы и крепости могли сдержать печенегов, орды которых докатывались до самого Киева. Лишь при Ярославе Мудром, сыне Владимира, печенегам было нанесено страшное поражение, почти все их войско полегло у стен киевских. На месте битвы Ярославом Мудрым впоследствии был выстроен величественный храм Святой Софии. Остатки печенегов бежали в Венгрию и на территорию Византии, где множество их было уничтожено греками. Уцелевшие были расселены византийским императором по Дунаю и должны были защищать Империю от вторжений славян и венгров.
Еще при жизни Ярослава Мудрого русичи столкнулись с другим кочевым народом, пришедшим из заволжских степей. То были торки. Их кочевья заняли донские и приднепровские степи, освободившиеся от печенегов. Отдельные печенежские роды и колена, спасаясь от торков, искали защиты у киевского князя. Ярослав Мудрый принял печенегов к себе на службу и выделил кочевникам земли по реке Рось, сделав их щитом от набегов из Степи. Осевшие в русском пограничье печенеги получили название «черных клобуков» по цвету своих островерхих шапок.
Вскоре торков начали теснить новые пришельцы с юга - воинственные кипчаки[40].
Торки пробовали сражаться с ними, но были разбиты. Отчаявшись справиться с кипчаками, торки в год смерти Ярослава Мудрого напали на русские земли. Изяслав и Всеволод Ярославичи дали отпор торкам. А несколько лет спустя русские князья сами совершили поход на торков. В конном строю и на ладьях по Днепру двинулись рати князей киевского Изяслава и полоцкого Всеслава. При впадении реки Трубеж в Днепр к ним присоединились дружины Святослава и Всеволода.
Конные дозоры торков донесли до своих кочевий весть о том, что русские рати вошли в степь. И торки стали спешно сворачивать шатры. На местах их стоянок русичи находились лишь теплую золу от очагов. Днем и ночью гнались дружины русичей за кочевниками и наконец настигли их во время отдыха. Обессилевшие торки почти не сопротивлялись: одни сдавались в плен с женами и детьми, другие бежали дальше в холодные осенние степи.
Плененных торков князья расселили в Поросье рядом с черными клобуками, наказав стеречь южные рубежи Руси.
Случилось это в 1060 году.
В тот же год летом объявилась под Переяславлем орда хана Болуша. Переяславский князь с малой дружиной выехал навстречу незваным гостям. Через толмача Болуш сказал Всеволоду, что народ его зовется кипчаками, что он не враг русам, а воюет лишь с торками, которых гонит на закат солнца. В знак мира и дружбы Болуш подарил переяславскому князю аркан, лук и колчан со стрелами - оружие кипчакского всадника, а в обмен получил от Всеволода меч, щит и копье.
Смутно было на душе у Всеволода. Понимал он, что новый неведомый враг подступил к русским пределам, потому-то и поторопил братьев с походом на торков.
В январе 1061 года обрушилась бедой на переяславские земли кипчакская орда хана Искала. Вывел Всеволод в поле свою дружину, да враг был велик числом, так что с трудом пробился князь обратно под защиту стен Переяславля. В те зимние дни опоясали Переяславль пожары со всех сторон: кочевники жгли села и погосты. Посылал Всеволод гонцов в Киев и Чернигов, но не добрался ни один гонец до братьев его. Все дороги от Переяславля перекрыли степняки.
Записал позднее летописец: «Пришли половцы впервые на Русскую землю войною».
Русичи называли кипчаков половцами, обратив внимание на золотисто-рыжеватый цвет их волос. «Половый» на древнерусском означает светло-желтый, от слова «полова» - солома, мякина. Хотя основная масса половцев имела черные волосы и карие глаза, однако впечатление от первых знакомств с ними закрепило в памяти народной именно это название. Все становится понятным, если обратиться к древним авторам, современникам событий.
Так, арабский врач ал-Маврази, служивший при дворе сельджукского султана, писал, что кимаки (змеи) и куманы (ящерицы) потеснили племя шары (желтых), а те в свою очередь заняли земли туркмен, гузов и печенегов. Армянский автор Матвей Эдесский в своем труде сообщал, что народ змей изгнал из своей земли рыжеволосых кипчаков, которые двинулись на гузов и печенегов. Гузов русские называли торками. Это они изгнали из южнорусских степей остатки печенегов. За ними следом шли гонимые куманами кипчаки.
Долго делили степные пастбища и зимовья кипчакские и куманские орды. Они двигались к Дону и Днепру теми же тропами, какими совсем еще недавно проходили торки-гузы со своими кибитками и стадами. Постепенно куманы заняли земли западнее Днепра до самых границ Венгрии и Византии. Кипчакские кочевья располагались восточнее куманских на левобережье Днепра и по Дону до самого Лукоморья. Их территория легко определялась благодаря каменным изваяниям, которые ставили на местах своих зимовищ и летовок только шары-кипчаки.
Для Руси наступили тревожные времена.
После нашествия хана Искала от половцев не ждали ничего кроме зла. Конные русские дозоры постоянно находились в ближней степи и на Змиевых валах, возведенных еще Владимиром на подступах по рекам Роси и Стугне, не дремала стража в городах по рекам Суле и Воиню…
Прошла зима с трескучими морозами, стаяли снега, схлынули вешние воды. Пригрело солнышко. Зацвели березы.
Наступил месяц апрель, березень по-славянски.
Насилу дождался Святослав весенней поры, так не терпелось ему проучить Ростислава. Уже и дружина черниговская была готова к походу. Ждал Святослав гонца от Всеволода с известием о выступлении переяславской дружины.
Наконец вестник прибыл. Неутешительное послание привез он.
Всеволод сообщал, что не может он оставить земли свои без защиты, ибо вышла из степей половецкая орда хана Шарукана и разбила стан близ Переяславля. Торки, поселенные Всеволодом по реке Трубеж, волнуются, ведь у них с половцами вражда давняя. Просил Всеволод брата повременить с походом на Тмутаракань и поспешить с войском к нему. Если закатятся половцы, Всеволоду одному с ними не совладать, ибо пришли степняки несметным числом.
Отшвырнул Святослав грамоту брата и выругался.
Воеводы черниговские с удивлением глядели на своего князя Переяславский гонец стоял перед Святославом, ожидая ответа.
- Как не ко времени все это! - вздохнул Святослав и глянул на гонца. - Возвращайся. Передай Всеволоду, что в Страстную пятницу[41] буду у него с дружиной.
Сборы у Святослава были недолги, если уж и копья навострены, и кони подкованы, и дружинники только сигнала трубы ждут. Заколыхались по улицам Чернигова густые ряды копий, двинулись к воротам конные полки. Впереди реял княжеский стяг с ликом Спасителя. Горожане жались к заборам и стенам домов, глядя на уходящее войско.
На княжеском дворе епископ черниговский Гермоген сотворил молитву во славу русского воинства и на погибель поганых. Князь, бояре и воеводы дружно перекрестились и покрыли головы шлемами.
Святослав махнул рукой.
- На коней!
Князю подвели вороного жеребца с гладкой блестящей шерстью и белыми ногами. Жеребец всхрапывал и тряс головой, кося глазом.
Святослав похлопал любимца по крепкой шее и легко вскочил в седло.
На ступенях теремного крыльца стояли сыновья Святослава, его дочь и молодая княгиня.
В голубых глазах Оды прыгали злые огоньки, полные губы были недовольно поджаты. Она так просила мужа взять ее с собой в Переяславль, так умоляла! Но все было тщетно.
