Александр Теущаков - Перстень с трезубцем
Ласло слабо улыбнулся и откинулся спиной на траву. Высоко в небе он заметил маленькую точку и, услышав трель жаворонка, глубоко вздохнул полной грудью.
«Какое чистое небе, не единого облачка. Кругом так тихо, как будто нет войн. Как в детстве. Хорошо там было, никаких забот, только рядом родные мама, отец…»
Он на миг закрыл глаза и представил замок, как будто в сказке появившийся на высоких скалах. Он сидит у озера и любуется водопадом, падающим с высоты противоположного берега. И вдруг кто-то позвал его: «Сынок, пора к столу». Голос матери отчетливо звал его. Михал не открывал глаза. Погрузившись в быстротечные грезы, ему не хотелось покидать их, хотя бы еще чуть-чуть задержаться в далеком, безоблачном детстве… Но дрогнули веки, и опять чистое небо раскинулось над его головой.
Борат стоял в нескольких шагах и держал в руке длинное копье, на конце которого была нанизана голова барона Вадаша.
– Всех перебили или кто-то ушел? – спросил граф Бората.
– Трое поскакали в сторону гор, одного нам удалось убить, а двое скрылись в лесу.
– Плохо Борат! Ты понимаешь, что они могут добраться до Темешвара и поднять по тревоге весь гарнизон. Нужно их найти. Перекройте ущелье Дожа и выставьте скрытый дозор по дороге на Темешвар. Они не должны дойти до крепости живыми.
– Хорошо Михал, я все исполню.
Вернувшись в лагерь австрийцев, граф приказал увести трупы гайдуков. Несколько убитых солдат-австрийцев, раздев донага, обрядили в турецкую одежду. Расположили телеги так, чтобы создать видимость, будто воины защищались от напавших на них солдат Фердинанда. Остальные трупы были сброшены в реку.
Пете оказался жив, пуля, попав ему в правый бок, прошла навылет. После перевязки, Ласло поговорил с ним и простил парня за его поступок, списывая все на молодость. Но у графа в голове возник план, по которому Пете должен послужить ему. Сейчас он в сопровождении надежного солдата, направится в Темешвар и доложит командованию австрийского гарнизона, что турки напали на их обоз. В сражении перебиты все, в том числе командир отряда барон Вадаш и его заместитель лейтенант Генрих. В доказательство Пете должен доставить отрубленную турками голову барона, которую в спешке бросили на поле боя. На какое-то время лазутчик Пете останется в Темешваре, и будет сообщать графу о дальнейших передвижениях наемных войск.
Отряд Ласло покинул место сражения. Это было первое его столкновение с частью Габсбургского войска, закончившееся полной победой графа.
Через несколько часов, на место побоища прискакал кавалерийский отряд из воинов-сипахи. Турки, осмотрев внимательно трупы османских воинов и чужих солдат, убедились окончательно, что австрийские войска, пришедшие с северных провинций, стали открыто нападать на турецких воинов, собирающих налоги.
Комендант Дубравицы послал срочное донесение бейлербею Сокуллу, который по приказу Сулеймана собрал 80‑тысячное войско для отражения и изгнания из Трансильвании и южных рубежей Венгрии Габсбургских войск. Он уведомил его, что, не смотря на грозное предупреждение султана, части войска короля Фердинанда, продолжают вторгаться в земли вассалов-дворян Трансильвании.
Глава 28. Гергей находит Хангу
Переждав ночь, Гергей и его малочисленный отряд, приступили к осмотру деревенских дорог. В первую очередь обращали внимание на следы от колес. Некоторые из них доводили гайдуков до селений. Опрашивали всех жителей, осматривали подворья и большие пристройки, но коляски нигде не было. Гайдукам приходилось уезжать и ни с чем, покидая одну деревню за другой.
В одном хуторе им показался подозрительным хозяин, который долго не выходил на стук в ворота. Когда его опросили, видел ли он коляску, а в ней пожилого мужчину с девушкой, он как-то замялся и ничего не ответил. Когда уезжали, пришлось оставить одного гайдука, притаившегося недалеко от его дома, но через некоторое время он настиг остальных товарищей и объяснил, что из дома никто не выходил.
Свернув с дороги, подъехали к очередной деревне. За плетнем и покосившимися воротами расположилась ветхая мазанка. Во дворе гайдуки заметили «журавль» над колодцем и слева полуразвалившийся сарай. Завидев всадников, пожилой крестьянин-секей, сняв шапку, поклонился в пояс офицеру.
– Доброго здоровья деда, – поприветствовал Гергей.
Удивленный его обращением, хозяин дома ответил:
– И тебе мил человек желаю того же.
Парень спрыгнул с коня и, передав поводья гайдуку, подошел к плетню.
– Не видел тут на днях, может, проезжали какие вооруженные люди?
– Видел несколько подвод, а за ними много всадников проскакало.
– Дед, не заметил, чье войско было?
– Я не сильно-то разбираюсь в чужестранной одежде, да флагах, но точно скажу – не наши. Мадьяр, да даже саксов за версту определю. Точно не наши были.
– А сюда они не сворачивали?
– Не-е, что им в нашей деревеньке делать, разве, что шкуры рваные с плетней поснимать, поскакали мимо в сторону Темешвара.
– Вспомни дед, может какая коляска сворачивала и проехала мимо вашей деревни? – спросил Гергей, отвязывая от пояса кожаную фляжку с вином. – Отведай, – предложил он деду. Взболтнув ее пару раз, старый мадьяр понюхал и сделал несколько глотков. Крякнул от удовольствия и, обтерев усы тыльной стороной руки, сказал:
– А вы дальше бы проехали, там хутор будет, так за ним, версты через три, не доезжая гор, деревня, – там саксонцы живут.
– Саксонцы! – заинтересованно произнес Гергей и переглянулся с гайдуками.
– Ну, да, к ним постоянно родственники из Надьсебена наведываются, так они мимо нас частенько проезжают.
– А вчера?
– Я не видел. А ну-ка, подожди, – крестьянин впился глазами во фляжку, – может моя старуха чего видела.
Гергей улыбнулся и протянул старику вино. Сделав еще несколько глотков, он крикнул:
– Кинче, а ну, поди сюда! Ты чего там оглохла, слышь зову, служивые хотят тебя спросить.
Из дома вышла старуха, одетая в длинную юбку и короткую рубашку из домотканого холста.
– Чего зовешь-то? – проскрипела она своим старческим голосом.
Гергей достал из кармашка мундира форинт и протянул старику:
– Передай ей и скажи, что это очень важно.
Старуха, увидев деньги, заулыбалась и, выслушав гайдука, сказала:
– Вчерась, кто-то поздно вечером проехал.
– Бабушка, а на чем?
– Кажись на телеге.
– Заметили, кто в ней сидел? – допытывался Гергей.
– Так темно ж было.
– А в какую сторону проехали, помните?
– Туда, – махнула она рукой, – кажись опять в саксонскую деревню.
– Бабушка, ты не ошиблась, может в другую сторону.
– Я-то еще в своем уме, это он его весь пропил, – недобро взглянула она на мужа, – кто такие, не видела, но проехали точно.
Поблагодарив стариков, гайдуки посоветовались и решили ехать в объезд следующей деревни прямо к саксонцам. Договорились пробираться скрытно, чтобы остаться незамеченными.
Гергей почему-то зацепился за подсказку стариков, ведь метр Эрно – саксонец. «А чем черт не шутит, может он и есть. Подумал лекарь и решил, мол, зачем с австрийским обозом мотаться, остановимся где-нибудь у своих. – Гергей, тяжело вздохнул, – найти бы любимую Хангу. Тяжело. Чувствую, что она в беде, а помочь не могу. Что же этот проклятый Эрно задумал? Графиня Ласло говорила, будто бы Хангу он хотел отдать за своего племянника, да и я раньше этого лейтенанта видел, правда, он боялся открыто появляться в австрийской форме, а теперь, после прихода войск Фердинанда, перестал трусить. Да, прав был граф Ласло, теперь они будут наглеть и подтверждением всему – пленение Ханги. Граф просил, взять его живым. А стоит ли? Вдруг сбежит, да доложит австрийцам, что граф со своими людьми воспротивился их воле. А так прикончу его и за невесту свою отомщу. Ладно, что загадывать, добуду его живым – значит, повезет лекарю».
Мысли его прервал, вернувшийся из разведки гайдук.
– Герге, там, в деревне возле одного дома, стоят на привязи две лошади. Седла, сбруи добротные, кони ухоженные. По-моему – это австрийцы.
– А их самих ты видел?
– Нет.
– Может это родственники саксов? Значит так, давайте разделимся, четверо обойдут деревню и перекроют путь отхода к горам. Трое с одной стороны деревни, трое с другой. Встречаемся возле того дома. Ружья держать наготове. Метра Эрно брать только живым – это приказ графа. Все, быстро разъезжаемся.
По дороге пришлось попросить помощи у крестьянина, чтобы он вызвал хозяина, а заодно гайдуки поинтересовались у него, кто приехал в тот дом.
– А вы кто сами будете? – спросил крестьянин.
– С Надьсебена мы едем, с секретным поручением к хозяину, да вот смотрим, лошади у его дома. Нужно сделать так, чтобы хозяин один вышел. Понимаешь, дело серьезное, – Гергей достал два форинта и протянул мужику.
