Сергей Житомирский - Ромул
Святилище с кирпичным домом для бога посередине было всего в полумиле от Козьего болота. Один римлянин помчался в долину, следом другой, и вот уже все заторопились вдоль реки. Макро поспешил с толпой, хотя и не боялся. Кто ушёл от Старух, того нелегко напугать дурными знамениями; обернувшись, он заметил, что сенаторы стоят тесным кольцом вокруг алтаря. Раз эти северные люди не бегут от самого опасного места, угроза не слишком велика. Однако новому гражданину не стоит идти вразрез с большинством; Макро совсем не хотел на всю жизнь прослыть неверующим чудаком.
Подул ветерок. Туман исчез, тучи тоже рассеялись, и вот уже солнце засияло в ясной, густой синеве. Лениво подали голос птицы, заискрилась речка, над Капитолием мелькнули пёстрыми крыльями две сороки. Если смотреть из святилищ, они летели направо, а две сороки сразу в любой части неба — хороший знак. Народ воспрянул духом, и самые смелые стали возвращаться.
Макро пришёл одним из первых. Удивительное дело: сенаторы по-прежнему стояли вокруг алтаря. Поистине, царь удачно выбрал советников, ни один не поддался северному страху, когда чернь разбежалась. И совсем странно, что с начала обряда никто не двинулся с места. Ни один не захотел размять ноги, не говоря уже о том, чтобы пойти ободрить перепуганный народ. Чем же они были заняты, пока простолюдины прятались от гнева небес?
Завидев граждан, сенаторы расступились. Взглядам толпы предстал грубый алтарь из камней, туша быка, сваленные кучей орудия жертвоприношения. Но царя, который должен показывать народу печень и оглашать знамения, не было.
Римляне остановились. Даже если обряд закончен, невежливо уходить, не простившись с царём. Где же он? Неужели улизнул тайком и не распустил верных подданных? Ромул любил почести, и не в его привычках было уходить с торжества незаметно.
Затем вперёд вышли представители триб. Говорил Юлий Прокул, но Перпена и Публий стояли у него за плечами, ища взглядом своих людей среди сабинян и луцеров. Отрывисто, словно заклинание, Юлий произнёс:
— Квириты, боги призвали нашего царя. Туман окутал его, и он исчез. Теперь он с Небесным отцом. Спокойно расходитесь и не оплакивайте его. Он жив и никогда не умрёт. Сенат проследит за безопасностью города, пока не придёт время созвать Народное собрание. Там мы определим форму правления. А пока идите с миром поодиночке, идите домой.
Потрясённые римляне молчали. Покорно, ничего не говоря, они по одному, по двое побрели по домам. Макро отправился в большой дом патрона; когда Перпена вошёл, он ждал на террасе.
— Ну что, грек, в наших знамениях всё-таки есть смысл? Печень, полёты птиц, всё предсказывало, что с Ромулом что-то случится, и вот оно случилось. Теперь слушай внимательно, я дам тебе много поручений. Сначала соберёшь всех моих клиентов и даже крепких рабов. Если соседи попросят защиты, пусть присоединяются. Каждому выбери меч и проследи, чтобы не снимали. Закон запрещает носить оружие в стенах города, так что пусть сунут мечи под одежду, но не надо прятать их слишком старательно — не беда, если люди увидят, что мы наготове. Когда всех соберёшь, отсчитай каждому по щиту и сложи в зале за дверью. Не раздавай их, пока не начнётся драка, иначе это будет совсем против закона. Но пусть щиты лежат под рукой, и чтобы люди знали, где. Скоро я выйду и дам указания поточнее, но сейчас у меня под плащом нечто — нечто очень священное, что надо убрать в надёжное место, пока оно не наделало бед.
Перпена накинул на голову край плаща, словно собирался общаться с богами, прошагал через зал, втиснулся в нишу с домашними святынями и затворил двери. Обычно они стояли настежь, а если закрыть, внутри как раз помещался человек. Макро услышал, как патрон выкрикнул заклинание по-этрусски, потом некоторое время было тихо, наконец он появился бледный и потрясённый, словно увидел что-то опасное.
Дверцы он оставил открытыми, и вещи на полках теперь были расставлены по-другому. На самом почётном месте появилась небольшая урна, старательно замазанная свежей глиной. На ней не было никаких рисунков, даже круга, каким обозначают лицо, которое не полагается изображать. Урна заключала что-то совершенно безымянное и очень могущественное.
— Пока что я его запер, — тихо пробормотал Перпена. — Если правы мои учителя, он никуда не денется. Да и место почётное, он должен остаться доволен. Хотя вдруг простые заклятья над ним не властны? Эй, люди, если кто сегодня увидит необычный сон, сразу дайте мне знать. Надо пойти вымыться, — продолжал он уже обычным голосом. — Не знаю, осквернён я прикосновением к трупу или, наоборот, держал нечто слишком священное для смертных рук. Но в любом случае от этого нужно очиститься.
Вибенна, по обыкновению хмурая и молчаливая, подошла и без слов повела мужа в баню за кухней.
Позже, за ужином, Перпена снова обратился к клиентам. После нескольких чаш крепкого вина он заметно воспрянул духом, то же средство подбодрило и его домашних.
— Я, — сказал он почти весело, — благодарю, что вы пришли защищать этот славный дом; но как видно, ваша помощь не понадобится. Этой ночью в Риме нет правителя, и я ждал погромов, а то и открытой гражданской войны, но наши сограждане, похоже, решили жить в мире. На следующем Народном собрании мы договоримся, как быть дальше. Сегодня надо запереть двери, вы будете по очереди сторожить, а наутро, если ничего не произойдёт, можете идти по домам.
— А что же случилось на самом деле? — спросил кто-то. — Мы знаем только, что царя Ромула не могут найти.
— Больше ничего неизвестно. Я был рядом, представлял нашу трибу на жертвоприношении. Спустился густой туман, а когда он рассеялся, царя не было. Мы все знаем, что знамения предвещали его конец — и вот он исчез. Не умер: нет и следов тела; я думаю, его забрал бог. Может, он ещё вернётся, а может, нет, но если мы хотим сохранить Рим, надо придумать формулу правления. Этим займётся Народное собрание.
— А зачем сохранять Рим? Что в нём хорошего, кроме войска? Сабиняне его ненавидят. Даже латиняне и луцеры не станут слишком жалеть, — сказал Макро шёпотом, выжидая, не поддержат ли соседи.
Но остальные, похоже, оказались верными римлянами, и в ответ на речь патрона послышались только замечания о счастье города. Макро ничего не добавил и тихонько пересел на другое место, чтобы не узнали, кто говорил.
Стоя в ту ночь на страже, он ломал голову, что же всё-таки случилось с Ромулом? Знамения, конечно, были, и доверять им мудро, по крайней мере в общественных делах. Но ничто не предвещало, что царь живым вознесётся на небо. Когда он исчез, гадатели растерялись не меньше прочих. Неужели правда вмешались боги?
Боги есть, они живут в небесах и под землёй. В этом Макро не сомневался, ведь подземные божества гнались за ним от Кум до самого Рима. Но разве хоть один человек был взят на небо живым? Рассказывают, что в древности это случилось, но Геракл, Ганимед — такие славные герои с самого начала были не простыми смертными. Трудно поверить, чтобы Ромул вознёсся, даже если он действительно сын Марса. А то, что его отец — Марс, известно только от матери, Реи Сильвии. Это Макро выяснил в первые же свои дни в Риме. Да, она убедила в этом жителей Альбы, но ведь они недолюбливали своего злодея-царя и, наверно, рады были поверить во что угодно, лишь бы не казнить знатную, всеми уважаемую жрицу.
Облако, в котором исчез царь, было обычным речным туманом, Макро помнил его вкус на губах. Ромул мог бежать под его прикрытием, в несколько шагов оказаться у реки и спрятаться в почти пересохшем русле. Но зачем? Очевидно же, что ему нравилось царствовать.
Рядом стоял Публий Таций, его заклятый враг. Если бы он убил царя, Перпена промолчал бы — патрон честолюбив, верен городу, но к Ромулу не питал никаких особых чувств. Представитель третьей трибы, ничтожество Юлий Прокул, поступил бы как ему скажут. Таций вполне мог убить царя; но где же тело? Убийство — это кровь, кровь, которая растекается по земле и взывает к подземным богам о мести. Макро знал это лучше всех в Риме. Если бы убийцы скинули тело в речку, всё равно на земле остался бы след.
И вдруг он понял всё так ясно, что едва не упал. Убийство было. Остались лужи крови. Граждане видели эту кровь, её никто и не пытался спрятать. Алтарь был весь залит кровью быка, скользкой кучей лежали вырезанные в поисках печени внутренности, комья жира с окороков, которые собирались сжечь в жертву Небесному отцу. Кровь царя смешалась с кровью быка, и никто ничего не заметил. Вероятно, среди кусков мяса лежали части царской плоти.
Да, так всё и было. Тело не рискнули бы оставить под низким берегом, там его некуда спрятать и каждую минуту кто-нибудь может увидеть. Макро знал теперь, что случилось на Козьем болоте и что какую-то часть тела царя принёс патрон в гладкой глиняной урне. Он беспокойно покосился на нишу с Ларами в глубине зала и с облегчением увидел, что дверцы закрыты.
