Василий Колташов - Мальчик из Фракии
— А горох когда сварим? Его у Амвросия полная сума…
— Какой тебе еще горох! — строго осадил Идарий.
Они собрали вещи и на четвереньках медленно поползли прочь.
16
Золоченые кумиры глядели на владыку степи очами полными презрительной синевы. Каган размышлял откинувшись в седле. Голова его немного опустилась набок, мелкие морщинки на лице разгладились, а тонкие прорези глаз стали еще тоньше. Что занимало мысли владыки степи в этот момент? Сидевшие верхом позади него военноначальники, слуги и стражи могли только гадать об этом. Одному небу поверял Баян тайну великих дум.
Высокие идолы склавин молчали. Вытянувшись стояли они на открытом месте холма в окружении вечных дубов. Маленькими казались аварские всадники надменными взглядами мерявшие творения вражеских волхвов. Легкий ветер пробегал по траве у ног деревянных гигантов.
— Презренный Даврит приказал покрыть кумиров золотом, после иллирийского похода. Он желал сделать это святилище главным для своего союза племен. Оттого столько богатств и пошло на украшение деревянных богов, — едва слышно шептал Баяну седовласый советник с серебряным грифоном на цепи поверх алого халата. Незаметно приблизился он к господину. Беззвучно заговорил.
— Мне доносили об этом…
— Больше всех волхвы украсили воителя-Перуна. Его князь склавин почитал как главного из богов. Сварог рядом, по правую руку и на полголовы ниже.
Баян еще раз оглядел самого могучего кумира. Не одни усы, но все лицо, шлем с наносником и короткий плащ были золотыми. Яркими камнями мастера украсили рот и глаза идола. Взор громовержца был особенно суров. Казалось одно мгновение отделяет идола от гнева. Длиннобородый Сварог смотрелся не так грозно и богато как его божественный сын. Немного поодаль поднимались из земли другие божества склавин. Все они были украшены богато, как никогда прежде не украшали своих кумиров здешние племена.
«Что же за беду мне готовил Даврит?» — спрашивал себя великий каган: «Хотел ли он низвергнуть меня, растоптать в пыли все мои дела и победы? Желал ли он гибели мне? Для чего не подчинился воле моей как прежде? Зачем собирал племена в сильный союз? Для чего поставил на этом холме таких великолепных кумиров?» Нет, Баян все понимал прекрасно: вовремя пришел он раздавить подлую змею, спрятавшуюся за горами и широкой рекой. Но отчего неспокойно в эти дни было сердце его? Почему вслед за победами явились тревоги?
Множество врагов истребили авары в великой битве. Множество добычи захватили в лагере и городищах врага. Немало рабов попало в руки захватчиков. Но чем дальше, тем опасней для аваров делалась война. Почти каждый день непокорные склавины нахально нападали из лесов. У рек и болот, в низинах и на холмах поджидала опасность. С любой стороны могли ударить дротики и стрелы врага. Сотнями пропадали воины каганата отправившиеся за добычей. Всякий отдалявшийся от крупных сил рисковал. Многих отважных бойцов потеряли авары после сражения с Давритом. Все чаще случались нападения среди ночи. Князья и старейшины не являлись просить мира.
Все это было привычным для кагана. Также когда-то сопротивлялись аварам хорватские племена, анты и венеды. Таким же непокорным был нрав их вождей. Иное волновало Баяна: далеко лежала земля склавин от центра его державы. Трудно было привести войска на эту равнину. Как могли авары методично сломить враждебные племена, если с одной стороны склавин защищали горы, а с другой нес воды широкий Дунай. Византия открыла свои границы, пропустив союзное войско Баяна. Корабли империи перенесли силы кагана на другой берег. Как иначе мог Баян отомстить за нанесенные обиды?
Советник с седыми косами снова тихо заговорил:
— Великий, глава ливичей Любим не желает принимать нашей дружбы. Его упрямства не сломить. Он не соглашается присягнуть тебе и помочь в переговорах с племенами. Ничем не удается соблазнить его, а пыткой нельзя покупать союзников…
Баян пытливо заглянул в лицо старого советника. Без собачьей преданности смотрели большие глаза на худом лице. Ровными нитями опускались с подбородка расчесанные гребнем редкие волоски. Прямо лежала короткая челка. Тонкие косы с яркими лентами покоились на плечах. Человек этот достался кагану от отца. Много пользы принес старик за прошедшие годы. Советы его всегда помогали отыскать верный путь. Но мог ли он сейчас сказать что-то новое?
— Одну дорогу нам оставили склавины. Забрать рабов, а старшин и князей казнить. В этот год племена лесов не приклонят коленей перед божественным сыном неба. Пусть получат первый урок.
Баян кивнул головой:
— Здесь, у кумиров принесем их в жертву собственным богам. Прикажи приготовить все. Золото я не оставлю тут, идолов тоже. Местные боги простят нас и хорваты с венедами останутся спокойны, если жертвами умилостивить небожителей.
— Ты не сохранишь вождей для выкупа, великий?
— Нет, — Баян улыбнулся, показав короткие редкие зубы. — Так мне будет спокойней. Эти псы не пожелали свободы, когда я предложил ее вместе с дружбой. Для чего мне отпускать их за выкуп? Приступай.
Советник поклонился и отъехал к свите.
Двадцать лет назад орды кочевников булгар вторглись во Фракию и Македонию. В походе на Византию их вел каган Заберган. Империя не нашла сил остановить захватчиков на границе. Булгары подошли к стенам Константинополя. Восточный Рим собрал силы: кочевники были отброшены от столицы. Все ждали нового, более сильного натиска булгар. Император Юстиниан не находил решения. Как мог он изгнать грабителей за пределы римской державы? Сил империи не хватало. Люди молили Христа о спасении. Случилось чудо. Булгары спешно ушли в свои степи. Страшные вести получил Заберган: неизвестный народ явился с востока. То были авары. Вел их каган Баян.
Посланцы Юстиниана взялись за дело. Империя обещала аварам дружбу, земли и золото. Союзники должны были помочь Византии, избавить ее от булгарской угрозы.
20 тысяч кибиток вел аварский каган. Злая судьба шла по следам его народа. Могучие тюрки продвигались на запад, преследуя аваров. Кровь останавливалась в жилах, когда Баян вспоминал об этом. Проклятое тюркским каганом племя ожидала гибель. «Смерть на восходе солнца или жизнь на закате. Такой выбор дало нам бесконечное небо. Мы избрали жизнь, поклявшись умереть, и обрели новый дом, а с ним — новую славу». Тюрков нельзя было победить и лишь собственная мощь могла сохранить аваров на неизвестном западе. Войско Баяна разбило утигуров, одно из булгарских племен. Затем авары пересекли Дон и напали на кутригуров, другое булгарское племя возглавляемое Заберганом. Каган кутригуров признал власть Баяна, став его вассалом. Авары обрели новые силы. За долгие годы Баян покорил много оседлых племен. Каганат его быстро стал угрозой для Византии. Даже многие варвары переселившиеся в Македонию и Фракию признавали теперь его власть.
Сотник хорватов в пластинчатой броне поклонился низко:
— Все готово, великий. Прикажи!
— Я жду.
Пешие воины с дротиками рассыпались перед каганом тонкой линией. Два десятка оборванных пленников выгнали хорваты на площадку перед золочеными великанами. Вывернутые за спины руки склавин спутывали крепкие веревки. Колени обреченных подгибались от голода и потерянной крови. Зло смотрели на Баяна живые глаза. Непокорно поднимались взлохмаченные головы.
«Сперва анты встречали меня так. Они думали нас принес ветер. Они не знали как суров мой народ. Они не понимали какой выбор предложила нам судьба, изгнав с родных пастбищ. Мы покорили их! Потом дулебы не желали подчиниться мне. Много ли пользы принесло им упрямство? Почему же вы, собаки, позабыли об этом? Разве не учили вас свои старики не вставать на пути аваров?» Левая щека Баяна дернулась.
Вопросительные взоры хорватов устремились на него. Он помнил свой приказ: серпами палачи должны были перерезать горло пленникам, одному за другим. Каган поднял и опустил руку. Ударили барабаны. Трое аваров с серпами приготовились выполнить кровавую работу.
— Они не пойдут так легко… — разобрал владыка степи тихие слова одного из хорватов.
Да, он знал: все может случиться. Не сразу подчинились каганату оседлые племена. Но Баян был хитер. Он казнил одной рукой, а другой награждал невиданно щедро. Он брал дружины князей в поход. Они возвращались с добычей и славой.
Воины толкнули вперед первого пленника. Выгоревшая синяя рубаха на нем была разорвана, бедро стягивала окровавленная повязка. Он ступал тяжело, не опираясь на раненную ногу.
«Вот и посмотрим, защитит ли вас ваш Перун. Тенгри-хан, нет среди богов этой земли ни в чем равного тебе». Баян прищурился, глядя на пленников с холодной злобой. «Упрямцы! Последним будет Любим. Может смерть товарищей научит его ценить мою щедрость?» — подумал владыка степи. Взор его отыскал среди склавин князя ливичей. Покорись он, уговори других признать власть каганата и великой победой закончился бы этот поход.
