Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий
— Нашлась?
Зульфикар отрицательно покачал головой.
До самого вечера Зульфикар носился по городу, пробежал по всем улицам, заглядывал во все дворы. Бадия исчезла.
Исмаил Исфагани, видя волнение зодчего, попросил разрешение отлучиться, вскочил на коня и отправился прямо в приемную правителя. Зная, что должностных лиц, прибывших с важными делами, принимают без проволочек, он коротко изложил суть дела. Один из чиновников тут же приказал шестерым нукерам, всегда стоявшим наготове, скакать к городским воротам и задерживать всех подозрительных людей. Нукеры бросились исполнять приказ.
— Особенно следите за воротами Шейх Джалал и Мозори Шариф, — крикнул им вдогонку чиновник и рассказал Исфагани, что уже были случаи похищения девушек, что такое бухарцы совершить не могут и это дело рук разбойников из пустыни. От имени его светлости тархана он приказал есаулам обыскать все дворы махалли Деггарон, Суфиён, Заргарон, Равгангарон и Намазгох и во что бы то ни стало найти дочь зодчего.
— Нет нужды обращаться за помощью к его светлости, — сказал чиновник Исмаилу Исфагани. — Мы сами найдем ее.
Исфагани отправился к зодчему.
Всю ночь Зульфикар бегал от одних городских ворот к другим. Вместе с людьми есаула он побывал в самых подозрительных притонах и домах. Бадии нигде не было.
На следующий день зодчий на работу не вышел. Он слег. У него так заболело сердце, что он не мог даже подняться с постели. Однако, когда ему сообщили, что на стройке работы идут кое-как, что по городу ползут неприятные слухи, он пересилил себя и, несмотря на мольбы жены и Заврака, явился на работу. Люди от души жалели его, а зодчий неустанно трудился наравне со всеми.
Сейчас он вместе с уста Нусратом, Абидом, Худай-берганом и учениками работал как одержимый, сам клал кирпичи над входом, ханакой и сводом алтаря. Все молчали.
…Вечером того же дня дверь в комнату, где находилась измученная страхом Бадия, снова отворилась. И снова вошел ее палач с ножом в одной руке и с чашкой в другой. Он поставил чашку поближе к Бадие и поглядел на нее:
— Ну? Обдумала все?
Бадия не шелохнулась.
— Только напрасно себя мучаешь.
— Не подходи! — снова закричала Бадия. — Можешь убить меня, но ничего не добьешься. — Она с ненавистью смотрела на этого зверя, который, казалось, кинется на нее и загрызет.
Бадию мучила нестерпимая жажда, губы пересохли и потрескались.
«Что я наделала, что я наделала? — беспрерывно корила она себя. — Зачем не раздумывая кинулась в эту пропасть? Лишилась рассудка? Неужто мне суждено умереть здесь позорной смертью?»
— Здесь и сгниешь! — крикнул ее палач, как бы в подтверждение ее мыслен. — Вот вода, выпей.
Он снова запер дверь и исчез.
Бадия потянулась было к чашке, но тут же отдернула руку. Страшная мысль пронзила ее: в воде снотворное! Она быстро выплеснула воду на пол.
В середине ночи дверь снова отворилась. Со свечой в руке, крадущимися шагами вошел все тот же страшный незнакомец.
— Ага, воду вылила! — Он оглядел Бадию с головы до ног. И хотя Бадию бил озноб, он понимал, что она не боится ножа и готова к смерти.
— Ну и подыхай как собака! — заорал незнакомец и, с силой захлопнув дверь, запер ее.
На рассвете он появился снова. В который раз повторилась все та же сцена. Заходил он еще дважды, угрожал, уговаривал.
— Уступи! — требовал он.
Но Бадия отрицательно качала головой.
— Уступи! — снова орал незнакомец.
— Выпусти меня! — наконец с трудом произнесла Бадия.
— Ты убила моего товарища!
— Я защищалась. Все равно ты ничего не добьешься. Убей меня! Если решил убить, чего же тянешь?
— Мне жаль твоей молодой жизни, глупая! И помни, твои родители не переживут твоей смерти.
Бадия молчала.
— Ну что же, пеняй тогда на себя.
Незнакомец ушел, но через минуту подкрался к отверстию в стене и сказал:
— Слушай, если хочешь, я увезу тебя из Бухары.
Я соврал тебе, я не сын банщика, я человек богатый, мой отец вельможа. А здесь ночью к тебе заберутся крысы и джинны.
Бадия не отвечала. Послышалось шарканье шагов.
Злодей ушел со двора.
Едва заглохли его шаги, Бадия без сил опустилась на пол. Боясь лишиться последних сил, она подобрала с пола тонкую лепешку и с трудом сжевала ее. Так она просидела до рассвета.
…Уже второй день Зульфикар носился по городу и вконец выбился из сил. Утром он снова выбежал из дома и направился к воротам Морози Шариф и Шейх Джалал. На углу одной из улочек какой-то придурковатый с виду мальчишка вдруг остановил его и показал на запертую дверь во дворе.
— Нечистая сила, нечистая сила, — бормотал он, бессмысленно тараща глаза.
Зульфикар отмахнулся было от него и пошел дальше. Но вдруг остановился:
— Где? Где нечистая сила?
— Вон там, — мальчишка поднялся с камня, на котором сидел, подошел к калитке и приложил ухо, Здесь!
Зульфикар подошел и прислушался. Он едва уловил доносящийся откуда-то слабый голос: «Помогите, люди! Помогите!»
Зульфикар толкнул калитку, но она была заперта. Он вскарабкался на забор, оттуда на крышу и спрыгнул во двор. Откуда-то снова донесся голос: «Помогите!» Зульфикар кинулся к двери и увидел тяжелый замок. Откуда только взялась у него сила, воистину нечеловеческая сила, но он налетел на дверь, вышиб ее вместе с косяком и очутился в темном проходе. Из-за внутренней двери был слышен слабый женский голос. Зульфикар схватил выломленную дверь и начал ею бить по следующей двери, ведущей в комнату. Тут требовался бы топор, но не бежать же за ним домой. Он колотил и колотил по двери, пока не вышиб ее, и шагнул в полутемное помещение. Напротив него, прислонившись к кирпичной стене, стояла Бадия с осколком кирпича в руке.
Зульфикар огляделся. На полу валялся поднос и вокруг него рассыпанные лепешки.
— Что случилось? — Зульфикар подошел к жене.
Бадия молча глядела на мужа. Зульфикар легко поднял ее на руки, и только тут она, обессилев, выронила осколок кирпича. Так с Бадией на руках Зульфикар отправился домой. По дороге, кроме того же придурковатого мальчика и какой-то женщины, он никого не встретил. Зульфикар внес Бадию в их комнату и положил на постель. Она попросила пить. Напившись, Бадия успела лишь сказать! «Это люди Чалаби» — и потеряла сознание.
Оставив у постели Бадии мать и сестер, Зульфикар кинулся к табибу. Затем побежал на стройку сообщить зодчему и своему отцу, что Бадия нашлась, а оттуда кинулся в махаллю Намазгох, торопясь сообщить Масуме-бека счастливую весть.
Все родные и близкие собрались в доме Зульфикара.
Узнав от Исмаила Исфагани, что Бадию нашли в пустом доме, есаулы бросились туда, но никого не обнаружили. Начали искать хозяев…
Лишь к полудню к Бадие вернулось сознание и она подробно рассказала Зульфикару о том, что с нею приключилось. Похититель сам сообщил ей, что по приказу Ахмада Чалаби приехал из Хорасана, чтобы обесчестить дочь Наджмеддина Бухари и тем самым навлечь на него горе. Зодчий не перенес бы позора, и строительство медресе приостановилось бы надолго.
От правителя города тут же последовал приказ задержать человека с приплюснутым носом, со шрамом на подбородке и в красном чапане, в какие бы ворота он ни пытался ускользнуть. Было приказано тщательно обыскивать все караваны, выезжающие из города.
Был с пристрастием допрошен мальчишка, бродивший обычно по той улице, где он и остановил Зульфикара. Выяснив также, что хозяин дома живет и работает в Галаосиё, послали и за ним. Целую неделю шли розыски, но человек со шрамом как в воду канул.
Через несколько дней, прослышав о строительстве медресе, приехал в Бухару Ходжа-табиб, что было весьма кстати. Зодчий просил его заняться здоровьем Бадии.
И Ходжа-табиб стал навещать больную дважды в день… Возмущенный и встревоженный Шах Малик-тархан не счел возможным скрыть от Улугбека происки Хорасана. Он сообщил в Самарканд о том, что Хорасан вновь сует свой нос в дела Мавераннахра и ведет себя враждебно. Похищение дочери зодчего, строящего медресе по личной просьбе Улугбека-мирзы, было не единственным злодеянием хорасанцев. Настораживало и внушало опасение все возраставшее влияние его светлости Ходжи Мухаммада Порсо и улема[50].
Бухарские вельможи и чиновники склонны были прислушиваться не к приказам правителя города, а к словам шейх-уль-ислама.
Мирза Улугбек сразу понял, что здесь не обошлось без козней его младшего брата Ибрагима Султана, хотя тот находился далеко от Бухары.
— Благодарение богу, на сей раз обошлось, спас аллах, — обратился зодчий к Ходже-табибу, сидевшему у постели Бадии. — А ведь она могла стать жертвой распрей двух царевичей. Они дерутся за трон, за власть, плетут свои интриги, а страдает от этого народ.
