Книга утраченных имен - Кристин Хармел
Не успела Ева опомниться, как предложила мужчине – тот представился Луисом Абрамсом – показать город, и к концу второго дня, проведенного вместе с ним, поняла, что чувствовала себя замечательно. Она была рада попрактиковаться в английском, а возможность говорить с человеком, который так же, как и она, с пиететом относился к печатному слову, приводила ее в восторг.
В первый раз он поцеловал ее между рядами книжных полок в Библиотеке святой Женевьевы, где она работала. На четвертый день их знакомства, незадолго до своего отъезда, он встал перед ней на одно колено в саду Тюильри и попросил поехать с ним в Соединенные Штаты и стать его женой.
– Я понимаю, мы пока недостаточно хорошо знаем друг друга, – сказал он, – но я до конца своих дней буду стараться сделать тебя счастливой.
Ева увидела в нем человека, который мог стать ей другом, спутником, который разделял ее интересы, понимал ее любовь к книгам. И в этом предложении выйти за него замуж она увидела возможность начать все сначала. Отец был прав, Реми не вернется. К тому же Ева понимала, что здесь, во Франции, она никогда не обретет покоя, тени всех ее прошлых утрат будут неотступно следовать за ней. Она согласилась на предложение и через месяц отправилась на корабле в Америку навстречу новой жизни.
Она смогла полюбить Луиса, хотя никогда не любила его так, как любила Реми. Но главы книг должны быть закончены, а книги по прочтении можно закрыть. Когда несколько лет спустя у нее родился сын, она окончательно преобразилась. Ее ребенок видел в ней лишь тень, отдаленно напоминающую того человека, кем она когда-то была. Ее семья даже не знала о том, что она сражалась за Францию, подделывая документы, чтобы спасти сотни жизней. Не знали они и того, что она однажды полюбила всем сердцем и навсегда.
Ева убеждала себя, что так будет лучше. Прошлое должно остаться в прошлом. Но все эти годы она продолжала любить Реми так же сильно, как и в ту ночь, когда видела его в последний раз. И все эти годы ее волновала судьба «Книги утраченных имен», а также мысль о том, успел ли Реми перед смертью прочитать послание, которое Ева оставила ему на страницах этой книги.
Глава 31
Май 2005
Немецкий библиотекарь Отто Кюн выглядел в точности, как на фотографии в «Нью-Йорк таймс». Мне он сразу понравился: у него добрые глаза, и он почти идеально говорил по-английски.
– Я очень сожалею о том, что сделали немцы, о том, что мы отняли у других народов, – сказал он, когда я представилась ему, и повел меня через библиотеку в свой кабинет. – И я хочу принести свои искренние извинения за то, что мы украли эту книгу, которая так много значила для вас.
Мне хотелось обогнать его, броситься вперед, схватить книгу, открыть ее на странице, которая всегда была моей начиная с 1942 года, но я заставила себя спокойно вздохнуть и замедлить шаг. Совсем скоро я узнаю ответ на свой вопрос, и вполне возможно, что он разобьет мне сердце.
– Сэр, – ответила я, – мы отвечаем лишь за те поступки, которые совершили или не совершили сами. Вам не стоит извиняться передо мной.
– Но все же, – не соглашался он, – это была ужасная трагедия. Здесь так много книг, миссис Абрамс, миллионы. За свою оставшуюся жизнь я не смогу найти всех их владельцев. К тому же владельцы многих книг, которые мы у них отняли, давно умерли. – Он открыл дверь своего кабинета, и тут мое сердце забилось быстрее – посередине его захламленного стола лежала она, моя книга. Я смогу узнать ее где угодно. У меня перехватило горло, стало трудно дышать и говорить.
– Это действительно она, – прошептала я. – Она оказалась здесь спустя столько лет. Это «Книга утраченных имен».
– Ах да, Никола – наш секретарь – упоминал, что вы ее так называете. – Он подошел к столу и взял книгу в руки. – Но почему? И что означает этот шифр в ней? Мне так хочется узнать.
Я собралась с духом:
– Я расскажу вам об этом. Но прошу вас, герр Кюн, могу я сначала взглянуть на книгу? Я так долго ждала этого момента.
– Конечно, конечно. Простите. – Он передал мне книгу, и, казалось, на несколько секунд весь мир вокруг замер. Я просто смотрела на нее и ощущала ее теплую кожаную обложку подушечками пальцев.
Я провела большим пальцем по знакомому позолоченному корешку и дотронулась до потрепанного уголка внизу обложки справа, и в этот момент все воспоминания разом вернулись ко мне. Я чувствовала руку Реми, которая касалась моей руки, лежавшей на этой самой обложке в тот день, когда я впервые увидела его. Я слышала его голос, шептавший мне на ухо, – он звучал как эхо, как фрагмент давно утраченной главы. Прошло больше шестидесяти лет с тех пор, когда я в последний раз видела эту книгу и Реми, но мне казалось, что прошлое снова со мной, здесь, в этой комнате; я совсем растерялась. Сама того не осознавая, я поднесла книгу к губам и поцеловала ее. А подняв глаза, заметила, что Кюн молча наблюдает за мной.
– Простите, – сказала я.
– Прошу вас, не извиняйтесь. Ради таких вот моментов я и живу. Есть нечто магическое в тех мгновениях, когда книги возвращаются к своим законным владельцам.
Я кивнула, а затем медленно, осторожно, пока мое сердце замирало от надежды, которую я считала навсегда похороненной, открыла книгу и пролистала ее до страницы под номером один. Моей страницы. Там, где стояли звездочка над буквой «е» и точка над буквой «в», звездочка над «я» и точка над «в». «Ева Траубе». «Я вернусь к тебе». Я посмотрела на остальные слова в книге, и постепенно меня охватило отчаяние.
Там не было третьей звездочки. Никакого нового послания от Реми.
На всякий случай я взглянула на вторую страницу, страницу Реми, но она выглядела точно так же, как и в тот день, когда я открывала книгу в последний раз. Звездочка над первой на странице буквой «р» и точка над первой буквой «е». Звездочка и точка над двумя первыми буквами фразы «Женись на мне».
«Женись на мне. Я люблю тебя», – написала я свое зашифрованное послание целую жизнь тому назад в надежде, что Реми прочтет его, но теперь я понимала,
